Хи-хи-хи.
Третье - я превращусь вообще в нечто неосмысленное и непонятное моему уму
сейчас; в какую-нибудь закорючку. Хо-хо-хо".
Старикопятьзастрял;этимысли,которыесопровождалиськартинами,
проносившимися в его воображении, то пугали его, то наоборот науськивалина
продолжение жизни; он то обливался потом, то икал.
Потом мысль егосновазаработаласнеобычайнойбыстротой."Наконец,
другой вариант, - продолжал он думать, - превращения, переселения душ; сразу
после смерти или после загробнойжизнияокажусьопятьвэтоммире...
Предположим, в этом мире, а не в иных, так легчепредставить...Тутмогут
быть свои под-варианты. • 1. Я останусь на том же самом месте, самимсобой,
как в вечном круге. 2. Я вновь рождаюсь в другом теледостойнымчеловеком,
продолжателем моих теперешних дел; это очень хорошо, логичноивыгодно,-
старик тихо во тьме погладил свою ляжку.
- 3. Я стану человеком, который не будетпродолжателеммоейтеперешней
сущности, но все же будет достоин меня... или... я превращусьвничтожного
человека... в полуидиота, - старикахнулотстраха,-аможетбытьв
животное... в индюшку...
в лепесток..." Старик замер; душаегоопустиласьпередраскрывающейся
бездной.
Потом он опять зашевелился и какокостенев,заглянулвокно;большая
желтая луна висела над землей в ночной пустоте.
С егодушойпроисходилонечтонеобычайноеибыстрое;всяпрежняя,
многолетняя благость и доброта спадали сеголицаионостановилосьдо
безумия жалким, отчужденным и трусливо-потерянным, а моментами даже злобным.
Почему-то из всех случаев послесмертной жизни ему лезливголовусамые
поганые.
Он так ошалел от страха, что вдруг вынул из-под подушки шашки и сталсам
ссобойразыгрыватьпартию-рядом,наночномстолике,кряхтяи
отхаркиваясь. Но какие-то призраки все время одолевалиего;емуказалось,
что из угла кто-то выходит, высокий и большой, и строго грозит емупальцем;
наконец,оношалелоотвалилголовунаподушку,всматриваясьшироко
открытыми, оцепеневшими глазами в раздвигающуюся тьму...
А на утро, послесна,произошлочто-тосовсемнесусветноеидикое;
соскочив с постели в одном нижнем белье Андрей Никитич заявил, что он умер и
превратился в курицу. С необычайной для его болезни резвостью он поскакал во
двор, размахивая руками и надрывно крича: "Кура я, кура... ко-ко-ко...Кура
я, кура!" Сначала никто не принял всеэтовсерьез,хотямногиезастыли.
Подошедший к тому времени врач, прощупав пульсивыслушавтелостаричка,
сказал, что опасность миновала, кризис кончился иАндрейНикитичидутна
поправку и что он - врач - очень поражен этим... Старичок же упорно молчал.
А за завтраком - во дворе - все были потрясены: АндрейНикитичсоскочил
со стула и махая руками, как крыльями,своплями"ко-кок-ко"бросилсяк
зерну,котороеклевалинесколькокуриц.
Распугавкур,онвстална
четвереньки и начал как бы клевать зерно. Тут же подбежал Алексей;старичок
приподнял лицо и Алеша ахнул:
это уже был не Андрей Никитич.
От прежней доброты и других христианских атрибутов не осталосьиследа;
на Алешу глядело совершенно другое, новое существо; лицо егозаострилосьи
приобрело мертвенный, восковой оттенок; маленькие глазкигляделизлобнои
недоверчиво.
Чувствовалось,чтоАндрейНикитичвнутреннепорываетсяпрыгнутьна
четвереньках в сторону, как прыгнула бы курица в его положении, но не делает
этого только из-за отсутствия опыта.
- Ну что вы, отец? - пробормотал Алексей и, взяв его, сразу осевшего, под
руки, подвел к обеденному столику.
Странно было, что старичок совсем ничего не говорил по-человечески, кроме
давешних слов, что он курица.
-Наступаетпорапревращений,-злобнопроизнеслаАнначьи-то
предсмертные слова.
Днем старик совсем околдовал своим поведением всех окружающих;дедКоля
ушел от него в баню; Клавуша жесхватилабылонанегометлу,настолько
старичок убедил ее, что он - курица; широко расширенные глаза Милысмотрели
на него с чердака; впрочем девочке казалось, что вместо АндреяНикитичапо
двору носится колесо.
Один Алеша пытался завязатьсотцомразговор.Онпоймалего,когда
старичок, спрыгнув с забора, сидел верхом на пне.
- Рассуди философски, папа, - увещевал его Алексей, присев натравку,-
ты твердишь всем, чтотыкурица,значиттыэтосознаешь;тымыслишь;
следовательно ты мыслящее существо, а никак не курица. Курицы не рассуждают.
Но Андрей Никитич глядел на него пугающенедоверчиво;почтизверем.И
вместо того, чтобы возразить сыну логически,прыгнулнанегоскриками:
"Ко-ко-ко!" и пытался заклевать его носом.
Клава разнялавозившихсялюдей.Былотакоевпечатление,чтоАндрей
Никитич не узнал собственного сына.
На второй день такого нелепого поведения Алексей совсем расстроился.
- Ну что с ним теперь делать?! - изумленно спросил он у Клавы.
- А неприкидываетсялион?-вмешалсяподслушивающийдедКоляи
осторожно повел большими ушами.
- Не звать же психиатра, - после некоторого молчания сказала Анна.
- Глупости, - бросила Клава. - Будем запирать его на день всарай,чтоб
не прыгал по заборам и не расшибся. Небось остынет.
И она пошла вдом,облапивподвернувшийсястолб.АндрейНикитичже
очутился в сарае.
XIII
Вечером Алексей пришел к Анне в комнату чуть не со слезами.
В той среде, к которой принадлежала Анна,жизньиметафизикаозначали
одно и то же; жить значилопропитатьсвоимпотустороннимвидимуюжизнь;
поэтому любовь здесь неразсливаласьспризнаниемвнутреннегомираи
последнее не было простой добавкой к любви, молчаливым соглашением.