- Вот сейчас совсем прошел, ионадовольно
погладила себя по брюху. Кусок действительно прошел.
XVI
На следующий день приехал Алексей Христофоров. СверившисьнасчетАндрея
Никитича, он, узнав о Падове, хотел было улизнуть, но Толя не дал емутакой
возможности.
Аннушкатожепостараласьзадержатьегодовечера,своеобразно
приголубливая.
Христофоров прятался от них по углам, в сарае, между дровами.
Куро-труп никак на него не реагировал, но вообще былоченьозлоблени,
надувшись, покраснев, сидел в сарае, высоко,надосках,так,каксидят,
обычно, курицы на насесте.
Христофоров, ошалев от всего, ушелкдедуКоле,хотяподорогеего
почему-то напугала девочка Мила.
Если с Анной у Алексея были свои отношения, тоПадоваиегоокружение
Христофоров последнеевремясовсемневыдерживал.Итемболеетакого
сочетания:
Анна и Падов.
Он боялся Падова, боялся через него вызвать в себекакие-тобезобразные
импульсы. Хотя Падов часто нес при немнесусветную,юродивуюдичь,Алеша
чувствовал, что за всем этим скрывается такое, при виде чего надобежатьв
травы и молиться.
Но все-таки и на сей раз, у Сонновых, ему не удалось увильнуть от Падова.
- А вы знаете о том, Алеша, - влюбленно глядя ему в глаза, сказалПадов,
- что Бог противоречитВашемусуществованию,-иТолязахихикалтем
утробно-истерическим, по отношению к внешнему мирудажедебильнымсмехом,
каким он всегда смеялся в таких случаях.
Христофоров так и рот раскрыл от изумления: он и не пытался осмыслить эту
фразу,тоестьпредставитьвкакомслучаеэтовозможно,чтобыБог
противоречил им же созданному, но почувствовал себя очень задетым и даже как
бы пристукнутым. Чем более иррациональны были такие выходки, тем сильнее они
выводили его из себя.
- Бог вовсе непротиворечитмоейсущности,-сослюной,растерянно
проговорил он. - Бог меня очень любит, - уже как-тосовсемглупо,какна
приеме у психиатра, прибавил он, разводя руками.
Но потом опомнился. Вскочил и убежал к Анне, в комнату.
- Я уезжаю! - закричал он. - Этотчерныйублюдокопятьначинаетменя
дразнить!
- Да бросьте вы, Алеша, - вдруг вмешалась откуда-то взявшаяся Клавуша,-
ласки вы просто не понимаете!!
Вскрикнув, Христофоров, схватил сумку и унесся - через двор, на улицу. По
дороге ему показалось, что Бог, как Он есть на самом деле, а невучениях,
действительнопротиворечитего,Алешиному,существованию.Отэтого
Христофороввскорепочувствовалсебястрашнопоглупевшимисовершенно
выкинутым из мира.
Даже тело свое он ощутил не на месте.
Между тем Анна пошла пробирать Падова. Она видела, чтопослевсехэтих
бурьпоповодувещивсебе,послеэтого"начинающегосясинтеза"с
подспудно-народныммракопомешательством,Падовсамнаходитсявовласти
какой-то внутренней истерики, во власти своей стихии.
Оначувствовалатак
же, что сейчас ему нет до нее дела.
Посреди всеобщей оторванности, посреди своих вспышек любвикидеальным,
умопостигаемым сущностям, и "бредовым" мирам, Анна нередко остро чувствовала
и людей, разумеется близких ей по духу.
Поэтому отношение Падова задело ее. Ей было обидно, что она невцентре
Толиного состояния и чтобы поддержатьсебя,она,спускаясьполестнице,
погладила собственную грудь, на мгновенье захлестнувшись в любви к себе.
- Оставь ты в покое Алексея, - накинулась она на Падова, - чтотебеон?
Пусть живет в своем комфортабельном, христианском мирке...
Но Падов прервал ее.
- Вот что, - тихо проговорил он, - я чувствую: что-тонадвигается...Ты
оставайся здесь, если хочешь, а мне надоуехать.Носкоромывсеравно
увидимся.
По Толиному лицу Анна видела, что он говорит правду и что он бесповоротно
куда-то уезжает, вернее бежит...
"Чем скорее, тем лучше", - подумала она.
Через час Падов уже выходил из дому.Нодоэтогооночем-тодолго
шептался с Клавой. Как потом Анна узнала, речь шла о Федоре.
XVII
Анна проводила Падовапочтидосамойстанции.Онанезналаскем
прощается: с вещью в себе или с человеком.
Поганая кошка все время бежала имурлыкалаоколоееног.Испугавшись
мыслей, направленных на мир, Анна ушла в себя и там,наднедуши,видела
озарения; в озарениях и пришла домой.
Далеко, под деревом кто-то истошно выл.
Измученная, Анна рухнула в постель и заснула.
Посреди ночи ей стал видеться сон. Сначала она увидала Извицкого-того
самого, про которого Алеша Христофоров говорил, чтоонкошмарен.Пожалуй,
после Падова он был самым близким для Анны.
Извицкийвошелтихо-тихо,открывдверьАннинойкомнаты,здесь,в
Сонновском доме. Но, как часто бывает во сне, пространствасмешались:сама
комната виделась та, в которой Анна жила в Москве. А окно из нее велонев
Москву, а в синеепространство,гдереялиголуби,точносорвавшиесяс
религиозных картин.
Извицкий как будто замешкался, осматриваясь, словно ничего не узнавая.В
одном углу стена комнаты была чуть раздвинута и за ней зияла бездна.
Анна чуяла, что она - здесь, в этой комнате, и хотя себяневидела,но
чувствовала свое присутствие, где-то рядом... Тело у Извицкого быломягкое,
гладкое,соскладочками,впитывающимивсебя,новыражениелицаего
запомнилось озлобленно-тоскливое...
Наконец, он медленно пошел к Анниной постели, туда,гдеонанеожиданно
уже не только чувствовала, но и видела себя. И тут Анне стало сниться что-то
совсем невероятное и жуткое. По мере того как Извицкий подходил кней,она
исчезала.
Исчезала, вытесняясь из сна в какое-то ничто.
Тажгучаясубъективнаяпривязанность,которуючувствуетспящийпо
отношению к самому себе, виднеющемуся во сне, тоже сталапропадать.