"Как то они меня там встретят", - облегченно вздыхал он и ихприсутствие
на том свете было единственной причиной того, что Федор иногда сам порывался
на тот свет. Он почему-то считал, что они гарантируют ему личное бессмертие.
"Радость великую ты несешь людям, Федя", - вспомнил он сейчас, добредя до
скамейки, слова Ипатьевны. Ввоздухеиливвоображенииносилисьобразы
убиенных; они становились его ангелами-хранителями.
Федор, разогнав свое сознаниевкаждыеуголкитела,отдыхал;иногда
своеобразно молился, похлопывая себя по ляжке. Не каждыйраземувыпадали
такие минуты;онберегих,наслаждаясьсвоимумилением...Обычноони
прерывались, резко ивнезапно,иФедороказывалсявсвоемпостоянном,
полупомешанном состоянии.
Так произошло и сейчас: ангелы-хранители вдруг исчезли, лесдавилсвоим
существованием, и Федор начал сопеть в пустоту. Оглянувшись,удовлетворенно
встал и погрозил кулаком, в небеса... Разрыхляясь пошелвглубь,влес,в
сумасшествие...Всеродное,привычноеужежиловгруди...Плутаяпо
тропинкам, заходя все дальше и дальше, Федор жаждал убийства.
Наконец,когдаонужетерялнадеждунайтичто-нибудьживоеи
сознательное, за кустарником, на пне, он увидел сидящего пожилогочеловека,
внутренне напоминающего старика. Он был худ, длинен, немного сед, и лик имел
благообразноустрашающий,словномолящийсяДиавол.ВпрочемСонновне
застревал на его лице.Осторожноубедившисьводиночествечеловека,он
крупным, решительным шагом, слегка пошатываясь от нетерпения, пошел кнему.
Морду свою Федор выпятил вперед, на жертву, и, ничуть не скрываясь, вынул из
кармана огромный, заржавленный нож.
Человек, увидев Федора, встал с пня. Не двигаясь,чутьраздвинувноги,
он, хмуро и отсутствующе подозрительно смотрел на Федора, понемногу понимая,
что этот неизвестный хочетегоубить.Федорприближаясь,гляделвнутрь
жертвы,пытаясьвыковыритьсущность.Внезапно,когдаСонновбылуже
недалеко, человек резко скинул с себя портки вместе с нелепыми подштанниками
и, повернувшись, чтоб было виднее показал Федору свое нижнее место.
От неожиданности Федор замер и совсем уже был поражен, когда увидел,что
у этого мужчины нижнее место - пустое. Ни члена, ни яичек небыло.Темне
менее мужчина выставлял свою пустоту напоказ и даже старался, чтоб до Федора
все дошло. Соннов выронил нож из рук.
- Михеем меня звать, Михеем, - промычал мужчина, полуголо передвигаяськ
Федору и протягивая руку. - Михеем.
У Соннова вдруг пропало желание его убить; он, завороженный,смотрелна
нижнее пустое место. Михей в свою очередь вдруг как-тосразупочувствовал,
что его не будут убивать. Не надевая порток, он приселнаближайшийпень.
Федор расположился рядом, на земле.
- Ну, закурим, - сказал Михей миролюбиво.
Федор обмяк и даже заинтересовался всем этим. Вынулизкарманапомятую
пачку сигарет.
- Что ж это у тебя от рождения? - угрюмо выговорил он,глядянанижнее
место.
Вынулизкарманапомятую
пачку сигарет.
- Что ж это у тебя от рождения? - угрюмо выговорил он,глядянанижнее
место.
- Да нет, просто так... Сам оттяпал... Потому что надоело...скакатьпо
ночам.
- Как надоело?
- Да так, надоело и все. Сам с Божьейилюдскойпомощьюиоттяпалв
сарае. А Ванютка прижег.
Федор встал, отошел и со злобой отбросилножногойдалековсторону.
Михейсмотрелнанегоудивленно-радостный.Егоблагообразно-подвижное,
значительное лицо щерилось в поганой улыбке.
- Да ты никак наш?! - спросил он у Федора.
- Как это ваш?
- Да так,оттудава,-иМихейсделалзамысловатоедвижениерукой,
показывая не то себе на голову, не то глубоко под землю.
Из лесу возвращались почтидрузьями.МихейничутьнебоялсяФедора;
наоборот, теперь после встряски, он выглядел степенно-значительноикак-то
мудрено; благообразный, он в чем-топоучалФедора.Сонновслушалегос
мутным,видимымудовольствием.Один:длинный,вседине,
сумасшедше-благостный, другой: пониже, коренастый, с волчье-понимающим лицом
- такими они шли по дороге, к деревне.
Осторожные, крикливые люди обходили их тропкой. Через час они ужесидели
вгрязненькойполупивной,околоостановкиавтобуса.Михейжилодин,
недалеко, в соседнем селе-пригороде. Но Федорзвалегоксебе,вмалое
гнездо.
Отсутствующе-благообразное, без закорючек, лицо Михеяутешалоего."Не
человек, а одна видимость", - с удовольствием думал Федор.
- А может быть ты сектант? - вдруг спросил Федор после первой кружки.
Лицо Михея сморщилось.
- УУУ, тьфу, - он сплюнул. - Я сам по себе. Иотрезал,потомучтомне
надоело,анеиз-заумствованья.Знаюяэтихсектантов-тьфу...
Мичтатели... Они меня за своего принимають.Еслихошь,-Михейхаркающе
наклонился к лицу Федора, - япокажутебеих...тут...Неподалеку...Я
знаю... Только тсс... в секрете...
Федору явно хотелось пообщаться с Михеем; потому вконцеконцоврешили
встретиться завтра, здесь, у остановки, а пока разойтись по норам.
НаследующийденьФедораккуратно,съежившись,поджидалМихеяна
условленном месте. Первый раз в жизни у него появился вроде как друг.
Михей показался издалека; шел пьяно, пришаркиваяножкой,нолицобыло
значительно.
- Может, в церкву сначала зайдем? - осведомился Михей у друга.
- А нешто здесь есть? - недоверчиво пробормотал Федор.
- Есть, есть; не на пустом местеживем,-прошамкалМихейипотянул
Федора вкось, в проулки...
...К вечеру надо было идти к сектантам. Но сначала прошли к Михею, в дом.
В его комнате былопочтипусто;рванаякроватьхорониласьвуглу.