- Молодец, что пришёл в матроске, значит, у нас сегодня будут два матроса.
А все дети стояли у двери и, раскрыв от изумления рты, уставились на маму. Обычно мама всегда носила полосатое платье, и теперь в брюках и бескозырке дети с трудом узнали её.
- Поднимайтесь, - сказал папа. - Сейчас уберём сходни!
Дети увидели, что на пороге лежала большая гладильная доска. Чтобы попасть на корабль, надо было пройти по этой доске.
- Так, - сказал папа, - все на борту? А ну, Мадс, убрать сходни! Сигурд, поднять якоря!
Один конец каната папа привязал к дверной ручке, другой спустил вниз по лестнице. Мадс убрал сходни, Сигурд, споткнувшись, бросился к канату и вытянул его наверх.
Когда всё было в порядке, папа сказал:
- А теперь все марш на палубу! Мы позовём вас, как только еда будет готова.
Когда ребята вошли в комнату, которую называли спальней, они ещё раз застыли от удивления. Здесь всё было переделано. Кровати были застелены, как койки в матросском кубрике. Под потолком висел громадный парус. Папа сметал его из всех восьми детских простыней.
Кроме того, папа прикрепил к потолку три кольца, через них он пропустил бечёвку, концы которой свисали до полу.
- Это подъёмный кран, - сказал папа. - Сейчас он начнёт работать.
Конечно, поднялся шум, но теперь никто не боялся, потому что мама предупредила Нижнюю Хюльду, что у них будет детский праздник, и Хюльда обещала после обеда пойти погулять.
Сигурд и Мадс работали на подъёмном кране, они поднимали и опускали стулья.
Мона попробовала поднять стол, но он оказался слишком тяжёлым.
Мартин скатал большой лист бумаги, и у него получился бинокль.
Он стоял у окна и кричал:
- Впереди шхеры! Право руля!
Марта и Марен были официантами, они ходили с подносами, на которых стояли стаканы с газированной водой, а папа некоторое время был даже корабельным псом. Милли и Мина сидели на своих кроватках и правили кораблём. Малышка Мортен тоже правил кораблём, но он говорил только:
- Впелёд, ту-ту!
Ведь он не понимал, что они уже давно покинули гавань и находятся в открытом море. Вдруг мама крикнула:
- Кто хочет есть, марш в кают-компанию!
Есть, конечно, хотели все, и все побежали на кухню. Там, на длинном кухонном столе, стояло блюдо с аппетитными бутербродами и свежими пончиками.
Мама со своей чашкой кофе уселась на верхней ступеньке стремянки. Ей очень нравилось быть матросом, она сидела выше всех, болтала ногами и смеялась так, что чуть не свалилась.
Папа сидел на полу и старался удержать чашку с блюдцем на трёх пальцах.
Когда все наелись, снова пошли играть на палубу.
Папа пошёл вместе с детьми и рассказывал им всякие морские истории ещё тех времён, когда он сам был моряком. Потом он научил детей вязать морские узлы.
Время прошло очень быстро, вдруг папа приставил руки ко рту и загудел, как настоящий пароход.
- На горизонте земля! - закричал он.
- А куда мы приплыли? - спросила Мона.
- Домой, в Норвегию, - ответил папа. - Вот пристань. Тебе здесь выходить, Сигурд.
Гладильная доска вновь была положена одним концом на порог. Сигурд осторожно прошёл по ней, спустился по лестнице и вышел на улицу. Там он обернулся и посмотрел на окно, где стояли папа, мама и все восемь детей и махали ему белыми носовыми платками, как будто они и правда находились на борту настоящего парохода, готового отойти от пристани.
Не сразу удалось им привести дом в порядок после детского праздника. Но наконец всё было убрано, простыни вернулись на свои места, и дети могли лечь спать.
На другой день Сигурд на школьном дворе рассказывал всем товарищам о весёлом празднике.
Противный мальчишка, который старался обидеть Мадса, когда они были в гостях у Сигурда, сразу же вмешался и сказал:
- Какое там у вас может быть веселье, если у вас и повернуться-то негде!
- Уж поверь мне, что было очень весело, - возразил ему Сигурд. Это был самый весёлый праздник, на каком мне приходилось бывать.
А Мадс стоял и радовался: всё-таки здорово, что и у них дома был детский праздник!
ХЕНРИК И НИЖНЯЯ ХЮЛЬДА
Как-то вечером папа, мама и восемь детей ужинали на кухне.
Вдруг в дверь постучали.
- Войдите! - крикнул папа.
Как раз перед этим он откусил большой кусок хлеба, поэтому трудно было разобрать, что он сказал, но дети хором закричали:
- Войдите!
И каждому стало ясно, что теперь гостю остаётся только переступить порог.
В кухню тяжёлой походкой вошёл Хенрик.
- Ах, это ты, Хенрик! - удивился папа. - Разве ты ещё не ушёл домой? Как зовут твою хозяйку, у которой ты теперь живёшь?
- Тётушка Олеа, но она сейчас, наверное, в своём швейном клубе или где-нибудь ещё, дома всё равно никого нет.
- Значит, ты ещё ничего не ел? - спросила мама.
- Это не беда, - ответил Хенрик, - у меня нет аппетита.
- Хорошо, что ты зашёл, - заметил папа. - Мне сегодня как раз хотелось с тобой поговорить. Садись поешь, легче будет разговаривать.
Хенрик сел с испуганным видом, ведь он не знал, о чём папа хочет с ним говорить. Наверняка какая-нибудь неприятность. Может быть, папе больше не нужен помощник?
Но папа хотел поговорить с Хенриком совсем о другом.
- Мне кажется, - начал папа, - что мы с тобой очень хорошо сработались. Да и дел у нас с тобой много. И мне бы очень хотелось знать точно, не собираешься ли ты уходить от меня. Конечно, теперь я буду платить тебе больше, и мне бы очень хотелось знать твёрдо, что ты никуда от меня не уйдёшь.
Хенрик не мог вымолвить ни слова. Ведь ни о чём другом он и не мечтал. Больше всего на свете ему хотелось работать на грузовике вместе с папой.
- Может, тебе надо сперва подумать об этом? - спросил папа.
- Да нет же, - вмешалась Мона. - Он онемел от радости, как ты не понимаешь!
- Конечно, я очень рад, - сказал Хенрик, и улыбка расплылась у него по физиономии. - Я и правда онемел от радости! Ведь ты не шутишь?
- Какие тут шутки! - Папа даже удивился. - А когда я буду уезжать, ты будешь работать на грузовике один.
- Простите, я должен уйти на минутку, - сказал вдруг Хенрик, - но я сейчас же вернусь.
- Не понимаю, куда это он убежал? - сказал папа. - Всё-таки в последнее время он какой-то странный.
- Неужели ты не понимаешь, куда он пошёл? - спросила Мона. Она не переставала удивляться тому, как мало понимают взрослые. - Он пошёл к Нижней Хюльде, чтобы рассказать ей об этом. Может, он теперь даже осмелеет и посватается к ней.
- А ты думаешь, он хочет посвататься? - спросила мама.
- Конечно. Просто он не знает, как это сделать, - решительно заявила Мона.
- Да нет, ты ошибаешься, - сказал папа.
Вскоре вернулся Хенрик.
- Ну что, посватался? - спросила Мона.
- Нет, опять духу не хватило, - сказал Хенрик. - Но я хоть сказал ей, что мне прибавили зарплату, ну и в таком духе.
- Это уже начало, - улыбнулась мама.
В этот вечер дети долго разговаривали, лёжа в постелях.
- Нужно как-то помочь Хенрику, - сказала Мона.
- Конечно, а что можно сделать? - спросил Мадс.
- Я не знаю, что значит свататься, поэтому я ничего не могу придумать, - тяжело вздохнула Милли.
- Я тоже, - сказала Мина.
- Смотрите, - начал объяснять им Мадс. - Вот, например, Мона - это Нижняя Хюльда, а я - Хенрик. В руке у меня букет цветов.
- Нет у тебя никакого букета, у тебя пустая рука, - сказала Милли.
- Да как ты не понимаешь, что это понарошку, - объяснила ей Мона.
- Ну вот, я вхожу и говорю: "Дорогая Хюльда, не хочешь ли ты выйти за меня замуж?" - сказал Мадс.
- А я отвечаю: "Да" - и, значит, всё в порядке, - закончила Мона.
- И больше ничего? - удивилась Милли. - Тогда я не понимаю, почему Хенрик не может сам спросить Хюльду.