Из бара появились две блондинки, сели за столик напротив Дона и принялись разглядывать
его в упор.
Прошло пять томительных минут, потом забренчал пианист. Такта через три саксофон и барабаны, словно два костыля, пришли ему на помощь.
Миклем подошел к возвышению и спросил у девушки в красном:
- Как вы полагаете, найдете силы, чтобы потанцевать со мной?
Две другие девицы, нагло уставившись на него, захихикали.
Девушка в красном встала и, открыв дверцу в заграждении, не говоря ни слова, последовала за Миклемом. Дон взял ее за талию и увлек на
пятачок, где уже крутились три пары. Примерно через минуту топтания на месте, Дон проговорил:
- Ну и ну! Сюда, должно быть, приходят позабавиться служащие похоронного бюро.
Девушка не ответила. Она безропотно позволяла таскать себя по танцевальной площадке, и ничто, казалось, не могло оторвать ее носа от
галстука кавалера. Сделав еще круг по площадке, Дон возобновил попытку разговора:
- Я не хотел бы мешать вам спать. Поставьте свои ноги на мои и отдохните немного.
Партнерша отстранилась, чтобы посмотреть на него. Дон мог как следует рассмотреть содержимое ее декольте, но воспитание не позволило ему
делать это слишком долго, и он отвел взгляд.
Черные, окруженные тенями глаза девушки выражали лишь презрение и усталость.
- Что, петушок, покукарекать захотелось? - спросила она холодно и резко.
- Конечно. Покукарекать и попрыгать. Скажите только, если для вас это слишком быстро.
- Если вас не устраивает моя манера, можете отправляться на место, - сказала она, распаляясь. И тут Миклем перешел на итальянский.
- Я сам знаю, как мне надо поступать, и не тебе, шалава, меня учить!
Досада, раздражение, усталость - все это внезапно исчезло с лица брюнетки. Ее взгляд вспыхнул, красные, чувственные губы раздвинулись в
белозубой улыбке.
- Как вы узнали? - спросила она. - Вот уже год, как никто не говорил со мной на родном языке!
- Я умею читать мысли, - улыбнулся в ответ Дон.
- Да вы пьяны, - надула губки девушка.
- Вот это мысль! А что если нам прекратить это топтание и заняться чем-нибудь поинтересней в другом месте?
- Как хотите. Но в любом случае это будет стоить фунт в час.
- Об этом не беспокойтесь, - заверил ее Миклем. - Я набит деньгами, как мешок инкассатора. Что вы хотите?
Она заказала неизменную бутылку шампанского, а Дон - вторую порцию виски. Когда напитки были оплачены, Миклем спросил девушку, откуда она
родом.
- Из Неаполя, - сказала она. - Я вышла замуж за американского солдата, который зачем-то притащил меня в Лондон. Мы прожили здесь две
недели, а потом он перевернулся вместе со своим такси и помер от разрыва сердца.
- Скверная история, - сочувственно вздохнул Дон. Она пожала плечами.
- Ничего особенного. Я была рада, что избавилась от этого слизняка.
- Вы, должно быть, вышли замуж совсем молоденькой? Она расхохоталась.
- Мне было пятнадцать лет. В семье моих родителей было восемнадцать человек: ничего себе семейка, да? А жили мы в четырех комнатах. Я была
счастлива удрать из дома.
- Она заинтересованно посмотрела на Дона. - А вы американец, да? Где вы научились так хорошо говорить по-итальянски?
- Мой отец провел во Флоренции почти всю свою жизнь... Как вас зовут?
- Зовите Джиной.
Они принялись вспоминать Неаполь. Девушка, похоже, редко встречалась с земляками, и теперь не могла наговориться.
Когда она прикончила половину бутылки и сделалась мягкой и доверчивой. Дон неожиданно спросил:
- Кстати, как поживает Эд?
Джина продолжала улыбаться, но взгляд ее сделался тревожным, а через несколько минут, когда смысл вопроса дошел до нее как следует, лицо ее
вновь превратилось в невыразительную маску.
- Какой еще Эд? - спросила она.
- Мне нужно поговорить с ним. Где он?
- А я-то откуда знаю? - она протянула руку за сумочкой.
- Мне нужно спешить, я не могу рассиживаться тут с вами.
- Не спешите, - улыбнулся Дон. - Я хочу сделать Эду одно чрезвычайно выгодное предложение. Это очень срочно. А для того, кто мне поможет
его найти, у меня есть пятьдесят фунтов.
Ее глаза потеплели.
- Вы хотите сказать, что я получу пятьдесят фунтов, если скажу, где он сейчас? - она в упор поглядела на Миклема.
- Я дам пятьдесят фунтов, клянусь.
Она в задумчивости провела языком по губам.
- Без обмана? Если бы у меня было столько денег, я могла бы вернуться в Неаполь. Мне так надоел этот чертов гнилой климат!
- Покажите мне, где находится Эд, и сможете вернуться домой. Это я вам обещаю.
- Я не видела его недели три, но думаю, что знаю, где он скрывается. Когда вы принесете деньги?
- Часа через два.
- Идет. Приходите в час в казино. Я не могу уйти отсюда до полуночи, а мне надо убедиться, что он там, где я думаю.
- Так вы согласны?
- Я соглашусь на все, лишь бы мне уехать отсюда в мою благословенную Италию.
- Разыщите его, но не говорите, что я о нем спрашивал. Это мое условие.
- Неужели вы думаете, что я стану его предупреждать. Я пока еще не сбрендила. Эд - очень опасный тип.
Глава 4
Было без пяти час, когда, согнувшись под непрерывным дождем, Дон Миклем быстро шагал по Олд-Кромптон-стрит, слыша за собой легкую поступь
Харри. Дон обещал не вмешивать в это дело полицию, но встречаться один на один с Шепейро ему не хотелось.
Шагая по мокрому тротуару, он думал, что Джина Пастеро могла и не знать, где прячется ее любовник, но ей нужны деньги, и она вполне может
попытаться обвести богатого незнакомца вокруг пальца. Впрочем, может обернуться и иначе:
Джина способна предупредить Шепейро, и тогда придет очередь Харри, он должен будет прийти хозяину на выручку.
Впереди забрезжил силуэт казино. Дон оглянулся и сделал Харри знак остановиться. Тот быстро нырнул в ворота первого же дома и исчез в
темноте.
Миклем посмотрел на часы: стрелки подползали ко времени, назначенному девушкой, но ее не было видно.
Дон вошел под арку казино, расстегнул плащ и стряхнул с него дождевые капли. Потом он закурил сигарету, прислонился к стене и стал ждать.
Выкурив две сигареты, он еще раз посмотрел на часы и прошелся по защищенной от дождя части тротуара.