Мимо прошло создание с головой, похожей на пузырь, и с чешуйчатой пурпурной кожей. В каждой из его конечностей было по уменьшенной копии этого существа. Мистер X с планеты Хабд, подумал с горечью Эвинг. Он привозил своих ребятишек на Землю, чтобы показать им поучительное зрелище угасающей цивилизации.
Неподалеку от Эвинга остановилось трое инопланетян. Они стали обмениваться захлебывающимися гортанными звуками. «Похоже, что один из них говорит другому, чтобы он внимательно все разглядывал, — подумал Эвинг. — Ничего этого, возможно, уже не будет, когда они прибудут сюда в следующий раз».
Отчаяние охватило Эвинга. В который раз он осознавал то, что Корвин и Земля обречены и что нет никакой возможности задержать безжалостные клыки, нависшие над ними. Он опустил голову и сжал пальцами виски.
— Мистер Блейд, пожалуйста, пройдите к стойке отправления! Мистер Блейд, пожалуйста, пройдите к стойке отправления!..
До Эвинга смутно дошло, что это вызывают именно его.
Он прошел в направлении, указанном фиолетовыми огоньками, загоравшимися в полу зала ожидания, миновал центр зала и повернул налево — к стойке отправления. Только он подошел к ней, как громкоговоритель еще раз взорвался:
— Мистер Блейд, пожалуйста, пройдите к стойке отправления!
— Блейд — это я, — сказал он роботу, с которым разговаривал за час до этого, и протянул свое удостоверение.
Робот внимательно его осмотрел:
— Тут сказано, что вы — Бэрд Эвинг, — не сразу произнес робот.
Эвинг раздраженно вздохнул.
— Свертесь со своей собственной памятью, милейший! Конечно, моя фамилия — Эвинг, но ведь я договорился с вами, чтобы меня вызывали под именем Блейда. Вспомнили?
Оптические линзы робота яростно вращались, пока он тупо перебирал содержимое своей памяти. Эвинг напряженно ждал, нервничая и переминаясь с ноги на ногу. После, как ему показалось, пятнадцатиминутного ожидания взгляд робота снова прояснился и он заявил:
— Утверждение правильное, сэр. Вы — Бэрд Эвинг, взявший себе псевдоним Блейд. Ваш корабль, мистер Блейд, ждет вас в секторе одиннадцать.
Эвинг с благодарностью взял блестящий планшет и вышел в коридор для отправляющихся. Здесь он передал планшет дежурному роботу–водителю, который повез его через широкое поле космодрома к кораблю.
Она стояла одна в свободном пространстве радиусом в добрую сотню метров — стройная, полная изящества золотисто–зеленая игла, сверкающая в лучах заходящего солнца. Эвинг взобрался вверх по трапу, отодвинул входной люк и вошел внутрь своего корабля.
Воздух был здесь слегка затхлым — сказалось недельное пребывание корабля в ангаре космопорта. Внешне все было в порядке: резервуар для сна, который будет длиться все его одиннадцатимесячное путешествие обратно на Корвин, радиоаппаратура вдоль противоположной стены, видеоэкран. Он повернул рукоятку грузового отсека и открыл его. Немногочисленные его вещи находились на борту. Корабль был готов к взлету.
Но прежде всего донесение.
Он включил субэфирный генератор, провел необходимую настройку для того, чтобы направить луч с донесением на Корвин. По субэфирному лучу оно будет идти еще около недели, прежде чем достигнет приемного устройства на его родной планете.
Второе донесение, подумал он с горечью, сообщающее об его отбытии, последует за первым всего лишь через несколько дней. Он включил тумблер «передача». Загорелась лампочка разрешения.
Он взял в руки микрофон.
«Говорит Бэрд Эвинг. Буду краток. Это мое второе и последнее донесение. Возвращаюсь на Корвин. Миссия полностью провалилась. Земля не в состоянии помочь нам. Ей самой непосредственно угрожает захват со стороны обитателей Сириуса–4, далеких потомков колонизаторов с Земли. В культурном отношении на Земле, похоже, еще хуже, чем у нас. Извините, что передаю плохие вести. Надеюсь, что ничего серьезного не произойдет за время моего путешествия. Больше никаких сообщений от меня не будет. На этом заканчиваю сеанс связи».
Некоторое время он задумчиво смотрел на затухающие огоньки генератора, затем тряхнул головой и поднялся. Включив планетарное радио, он связался с координационным центром, размещенным в диспетчерской вышке космопорта.
«Это Бэрд Эвинг, на борту одноместного корабля на стартовой площадке номер одиннадцать. Я намерен произвести автоматический запуск через пятнадцать минут. Давайте сверим время».
Мгновенно голос робота ответил:
— Сейчас 19.12.
— Хорошо. Могу я произвести запуск в 19.30?
— Разрешается, — ответил робот после небольшой паузы.
Пробормотав подтверждение, Эвинг ввел данные в автопилот и включил пусковое устройство. Через несколько минут корабль стартует с Земли, независимо от того, где он сам будет находиться в этот момент: в защитном резервуаре либо вне его. Однако спешить не было необходимости. Процесс замораживания отберет у него не более нескольких минут.
Он сбросил с себя одежду, аккуратно сложил ее и открыл кран наполнителя ванны питательным раствором. Автопилот неумолимо отсчитывал время: оставалось одиннадцать минут до старта.
До скорого, Земля!
Он залез в резервуар. Теперь в его сознании взяли верх глубоко сублимированные инструкции. Он абсолютно точно знал, что нужно делать. Все, что оставалось, это нажать ногами на педали, чтобы войти в состояние гибернации. Автоматически ему будут сделаны все необходимые уколы и начнет функционировать термостат. В конце путешествия, когда его корабль будет на орбите Корвина, он будет автоматически разморожен, чтобы с помощью ручного управления произвести посадку.
Звонок коммуникатора включился как раз в тот момент, когда он уже собирался нажать на педаль. Эвинг раздраженно поднял голову. Что это такое?
— Вызывается Бэрд Эвинг… Вызывается Бэрд Эвинг…
Это была центральная диспетчерская. До старта оставалось восемь минут. От него ничего не останется, кроме лужи из студня, если в момент старта он еще будет шататься по кораблю.
Эвинг все же вылез из ванны и отозвался на вызов.
— Говорит Эвинг. Что случилось?
— Срочный звонок из здания вокзала, мистер Эвинг. Позвонивший говорит, что он должен связаться с вами прежде, чем вы стартуете с Земли.
Эвинг задумался. Кто бы это мог быть? Преследующий его Фирник? Или Бира Корк? Нет. Они были свидетелями его смерти во Второй день. Тогда Майрак? Возможно… Кто еще?
— Хорошо, — спокойно сказал он. — Соедините меня с абонентом.
Послышался новый голос:
— Эвинг?
— Да. Кто вы такой?
— Сейчас это не имеет никакого значения. Слушайте меня внимательно, Эвинг. Не могли бы вы прямо сейчас прийти в здание космовокзала?
Голос был ему знаком. Эвинг рассердился.
— Нет, не могу. Мой автопилот включен, и я стартую через несколько минут. Если вы не можете сказать мне, кто вы такой, то я не намерен изменить график своего взлета.
Эвинг услышал глубокий вздох.
— Я мог бы сказать вам, кто я такой, но вы просто этому не поверите, вот и все. Но вы обязаны сейчас же отложить свой старт. Помните, обязательно отложить! И прийти в здание космовокзала!
— Нет!
— Предупреждаю вас, Эвинг, — произнес собеседник. — Я могу принять меры по предотвращению вашего полета. Но это может причинить вред нам обоим. Поэтому вам остается просто поверить мне. Понятно?
— Я не собираюсь покидать корабль из–за каких–то анонимных угроз, — запальчиво произнес Эвинг. — Назовите мне, кто вы такой! В противном случае, я намерен тотчас же отключиться и перейти в состояние гибернации.
— Шесть минут до взлета, — раздался голос автопилота–робота. Прошло еще несколько секунд.
— Хорошо, — отозвался на другом конце линии незнакомец. — Я вам скажу, кто я. Мое имя Бэрд Эвинг со Свободной планеты Корвин. Я — это ты, понятно? Теперь ты наконец вылезешь из своего корабля?
Глава 15
Дрожащими пальцами Эвинг отключил автомат и возвратил аппаратуру для замораживания в исходное состояние. Затем он вызвал диспетчерскую и нетвердым голосом уведомил о том, что он временно приостанавливает график взлета и возвращается в здание космовокзала.
Он снова оделся и был уже полностью готов, когда робокар прогромыхал по бетону поля, направляясь к его кораблю, чтобы отвезти его назад в здание вокзала.
Он договорился встретиться с другим Эвингом в зале для отдыха, в том самом, где он впервые встретился с Ролланом Фирником по прибытии на Землю. Зал встретил его ровным гудением разговоров многочисленных пассажиров. Его взгляд остановился на высокой и стройной, одетой в костюм–двойку фигуре за столиком в дальнем конце зала.
Он подошел и сел за столик, не спрашивая разрешения. Человек за столиком улыбнулся ему спокойно и уверенно. У него закружилась голова.
— Я даже не знаю, с чего начать. Кто вы? — спросил он.
— Я уже сказал. Я — это ты сам! Я — Бэрд Эвинг!
Интонация, тембр голоса, улыбка — все соответствовало. Эвинг почувствовал, что все вокруг поплыло перед его глазами. Он глядел прямо в зеркальное отображение самого себя, находящегося по ту сторону столика.
— Но я считал, что ты мертв! — произнес Эвинг. — В записке, которую ты мне оставил, говорилось…
— Я не оставлял тебе никакой записки, Бэрд, — сразу же прервал его другой Эвинг.
— Хорошо, — согласился Эвинг, — давай все по порядку. — Этот разговор походил на какой–то кошмарный сон. Он задыхался от застывшего в горле комка. — Ты спас меня от Фирника, верно?
Собеседник кивнул.
— И ты отвез меня в гостиницу, уложил в постель и написал записку, в которой старался мне все объяснить. В конце концов ты написал, что намерен спуститься вниз, в вестибюль, чтобы взорвать себя в киоске энергитрона…
Его собеседник смотрел на него изумленными глазами.
— Нет! Все было совершенно не так, Бэрд. Да, я привез тебя в гостиницу и уложил в кровать. Потом я ушел. Я не оставлял тебе никакой записки, в которой бы грозился совершить самоубийство.
— И ты не оставлял мне денег? А как насчет бластера?
Человек по ту сторону стола недоуменно качал головой.
Эвинг на мгновение закрыл глаза.
— Но если эту записку оставил мне не ты, тогда кто же ее оставил?
— Расскажи–ка о записке подробнее, — попросил другой Эвинг.
Эвинг вкратце изложил по памяти содержание этой записки. Другой Эвинг внимательно слушал, загибая пальцы. Когда Эвинг умолк, он еще некоторое время глубокомысленно молчал, морща брови. Наконец он произнес:
— Теперь понятно. Нас было четверо.
— Что!?
— Попробую объяснить все по порядку. Я — первый из нас, который прошел через все это. Все началось с парадокса замкнутого круга, в котором было только два участника: «я» — в камере пыток, «я» — будущий, «я» — вернувшийся из будущего, чтобы спасти самого себя. Было четыре отдельных расщепления континуума: тот Эвинг, который умер под пытками, который спас измученного пытками Эвинга, оставил записку и совершил самоубийство, тот, который спас измученного пытками Эвинга, но самоубийства не совершил, и, наконец, был еще Эвинг, который был спасен, но сам не вернулся в прошлое, чтобы стать спасителем, и тем самым разорвал этот порочный круг. Двое из четырех Эвингов еще живы — третий и четвертый. Ты и я.
— Мне кажется, что какой–то смысл в этом есть, — очень тихо произнес Эвинг. — Но при этом остается один лишний Бэрд Эвинг, не так ли? После того, как ты осуществил мое спасение, почему ты решил остаться в живых?
Другой пожал плечами.
— Я не отважился на риск самоубийства, так как не знал, что могло при этом случиться.
— Нет! Знал, — обвиняющим тоном произнес Эвинг. — Ты знал, что следующий в данной последовательности остается в живых. Ты мог бы оставить ему записку, но не сделал этого. И поэтому он пошел по цепи, оставил мне записку и сошел с дороги.
Второй Эвинг грустно улыбнулся.
— По–видимому, он был более храбрым, чем я.
— Но как это могло быть? Разве мы все не одинаковы?
— Это так, — снова печально улыбнулся другой. — Но человек — существо очень сложное. Жизнь не является простой последовательностью логически обоснованных событий. Она скорее является переходом от одного сурового решения к следующему. Семена моего решения были в прото–Эвинге. Отсюда побуждение к самоубийству. Я смотрел на происходящее одними глазами, он — несколько иными. И вот я здесь, а он — там.
Эвинг понял, что сердиться бесполезно. Человек, который сидел напротив него, был им самим, а кому, как не ему, знать, что он всегда был полон внутренних противоречий, что в нем уживались различные, как сильные, так и слабые стороны, что характерно не только для него, Бэрда Эвинга, но и для любого другого человека. Сейчас не время для упреков. Однако он предвидел возникновение серьезных проблем.
— Так что же нам теперь делать? — спросил он.
— Существует причина, из–за которой я снял тебя с корабля. И она вовсе не в том, что я хочу остаться здесь, на Земле.
— А в чем же?
— Машина времени, которая есть у Майрака, поможет спасти Корвин от клодов, — уверенно произнес другой Эвинг.
Эвинг раскрыл рот от изумления.
— Каким образом?
— Я заехал сегодня утром к Майраку, и он встретил меня с распростертыми объятиями. Он сказал, что очень рад, что я вернулся, чтобы взглянуть на его машину времени. Вот тогда–то я и понял, что ты был там вчера и не вернулся на эту карусель, — он покачал головой. — Я рассчитывал, понимаешь, на то, что ты станешь единственным из Эвингов, который по–настоящему двинется дальше вдоль русла времени, в то время как все остальные вертятся между Четвертым днем и Вторым, гоняясь друг за другом. Но ты разорвал эту цепь и все перепутал.
— Это ты все перепутал, — огрызнулся Эвинг, — предполагалось, что ты не останешься в живых.
— Но ведь и тебе не полагалось существовать в Пятом дне!
— Перебранкой делу не поможешь, — более спокойно произнес Эвинг. — Ты говоришь, что машина времени землян может спасти наш Корвин. Но каким образом?
— Я пришел именно к такому выводу. Сегодня утром Майрак показал мне различные способы применения своей машины. Она может быть преобразована во внешнее развертывающее устройство, излучение которого может быть использовано для того, чтобы забрасывать предметы любых размеров назад в прошлое.
— Флот клодов! — тотчас воскликнул Эвинг.
— Да, и флот клодов! Мы устанавливаем проектор на Корвине и ждем, пока не появится флот неприятеля, а затем отбрасываем их назад, ну скажем, на пять миллиардов лет, причем без обратного билета.
Эвинг улыбнулся.
— А я отправился домой и вот–вот должен стартовать, в то время как ты уже все это знал…
Другой Эвинг пожал плечами.
— Тебе ведь не довелось присутствовать на демонстрации машины времени. Мне просто повезло. Сразу же после того, как Майрак заявил, что способен управлять временем, в голову мне пришла мысль: это то, что нам надо.
— Что же ты теперь предлагаешь? — спросил Эвинг.
— Вернемся к Майраку и возьмем у него чертежи устройства. А затем сразу на корабль и…
Он осекся. Эвинг, взглянув на своего двойника, произнес:
— Что же ты замолчал? Я жду!
— Это… это ведь одноместный корабль? — спросил второй Эвинг дрогнувшим голосом.
— Да, — подтвердил Эвинг. — Я долго ждал, когда ты подойдешь к этой проблеме. Наконец ты вспомнил, что, к несчастью, это одноместный корабль. После того как мы раздобудем чертежи, нам надо решить, кому из нас возвращаться на Корвин, а кому остаться здесь.
Он понимал, что страдания на хмуром лице его двойника были зеркальным отображением его мук. Ему было очень тяжело, и он знал, что его двойник испытывает такое же чувство. Он физически ощущал муки бессилия человека, глядящего на себя в зеркало и отчаянно пытающегося предпринять что–либо такое, на что не могло быть способно заключенное в зеркале его отражение.
— С этим мы разберемся позже, — сказал уклончиво другой Эвинг. — Сначала надо заполучить чертежи. Все остальное потом.
Они быстро нашли автоматически управляемое такси и направились в пригород, где был расположен Институт абстрактных знаний. По пути Эвинг повернулся к своему спутнику и спросил: