Но все сидели за партами и смотрели на Пиппи, лежавшую на полу и рисовавшую в свое удовольствие.
- Но, Пиппи, - нетерпеливо спросила учительница, - почему ты не рисуешь на бумаге?
- А я ее изрисовала уже всю давным-давно, да и лошади моейникакне поместиться на этой маленькой бумажонке, - ответила Пиппи. - Сейчаскак раз я рисую переднюю ногу лошади, но когда доберусь до хвоста, мне, верно, придется выйти в коридор.
Некоторое время фрекен напряженно размышляла.
- А что, если нам вместо рисования спеть небольшую песенку! - предложила она.
Все дети поднялись и встали за партами, все, кроме Пиппи, по-прежнему лежавшей на полу.
- Пойте вы, а я немножко отдохну. Слишком многоучености-вредно. Самый здоровенный громила от этого заболеет.
Но тут терпение фрекен окончательно лопнуло. Она велеладетямвыйти на школьный двор, потому что она хочет поговорить с Пиппи наедине.
Когда фрекен и Пиппи остались одни, Пиппи поднялась с пола, подошла к кафедре и сказала:
- Знаешь, что я думаю, фрекен, чертовски весело былоприйтисюдаи посмотреть, как тут у вас. Но не думаю, чтоб я очень рваласьсноваходить в эту школу. А с рождественскими каникулами я как-нибудь разберусь. Слишком уж много тут всяких яблок, и ежей, и змеев, и всякой всячины!У меня просто голова пошла кругом. Надеюсь, фрекен, ты не очень из-за этого огорчишься?
Но тут фрекен сказала: она, конечно, огорчилась, а больше всего из-за того, что Пиппи не хочет даже попытаться вести себя как следует.Ичто ни одной девочке, которая ведет себя так, как Пиппи, не разрешают ходить в школу, даже если она очень этого захочет.
- Разве я плохо себя вела? - страшно удивилась Пиппи. -Воттебеи раз, я и сама этого не знала! - с горестным видом сказала она.
Ни у кого на свете не бывает такого горестноговида,какуПиппи, когда она огорчена. Она молча постояла, а спустя некоторое времядрожащим голосом сказала:
- Понимаешь, фрекен, когда у тебя мама - ангел, а папа - негритянский король, а ты плавала по морям всю свою жизнь, то откуда жетебезнать, как вести себя в школе среди всех этих яблок и ежей?
Тогда фрекен сказала, что она это понимаетибольшенеогорчается из-за Пиппи. И что Пиппи, пожалуй, сможетвернутьсяобратновшколу, когда станет немного старше. И тогда Пиппи, вся сияя от радости,сказала:
- Мне кажется, ты чертовски добрая, фрекен. А это тебе вподарокот меня!
Пиппи вытащила из кармана маленькийизящныйзолотойколокольчики поставила его на кафедру. Фрекен сказала, что не может принять отПиппи такую дорогую вещь. Но Пиппи возразила:
- Ты должна его принять! А не то я сновапридусюдазавтра.Веселенький будет спектакль!
Затем Пиппи вылетела на школьный двор и прыгнула на лошадь. Вседети столпились вокруг нее, чтобы погладить лошадь и увидеть, как Пиппиотправляется в путь.
- К счастью, я знаю, какие бывают школы вАргентине,-счувством собственного превосходства сказала Пиппи и посмотреланадетейсверху вниз. - Вот бы вам туда! Пасхальные каникулы начинаютсятамчерезтри дня после окончания рождественских, а когда кончаются пасхальные,остается всего три дня до летних. Летние каникулы кончаются первогоноября, а потом, ясное дело, остается всего ничего до одиннадцатого ноября, когда снова начинаются рождественские каникулы. Но приходитсясэтиммириться, потому что, во всяком случае, никаких уроков все равно незадают. В Аргентине вообще строжайше запрещено учить уроки. Иногдаслучается, что какой-нибудь аргентинский ребенок прокрадывается тайкомвшкаф и, сидя там, учит уроки. Но горе ему, если мама ребенка его там засечет. Арифметики у них в школах вообще нет.
А если найдется какой-нибудь ребенок, который знает, сколько будет 7 плюс 5, то ему приходится целый день с позором стоять в углу, если он такой дурак, что проговоритсяобэтом фрекен. Чтение у них в школе только по пятницам, да и то лишь еслинайдутся какие-нибудь книги, которые можно читать. Но таких никогда небывает.
- Да, но чем же они тогда занимаются в школе? - удивился какой-то малыш.
- Едят карамельки, - авторитетно заявила Пиппи. - От ближайшейкарамельной фабрики проходит труба прямо в школьный двор, и оттуда целые дни так и выскакивают целые водопады карамелек, так что дети с трудомуспевают их съесть.
- Да, но что же тогда делает учительница? - поинтересовалась однаиз девочек.
- Дурочка ты, она снимает детям фантики с карамелек, - сказала Пиппи. - Уж не думаешь ли ты, что они сами это делают? Очень редко! А самиони не ходят в школу больше одного раза. Онипосылаютвместосебясвоего брата.
Пиппи взмахнула своей огромной шляпой.
- Привет, детеныши! - радостно воскликнула она. - Больше выменяне увидите! Но не забывайте никогда, сколько яблок у Акселя, а не то с вами случится беда. Привет! Ха-ха-ха!
Звонко смеясь, Пиппи выехала из ворот так быстро, что мелкиекамешки полетели у лошади из-под копыт, а стекла в окнах школы задребезжали.
ПИППИ СИДИТ НА СТОЛБИКЕ КАЛИТКИ И КАРАБКАЕТСЯ НА ДЕРЕВО
Пиппи, Томми и АнникасиделипередВиллойВверхтормашками.Пиппи взобралась на один из столбиков калитки, Анника на другой, а Томми -на саму калитку.
Был конец августа, и день стоял теплый и ясный. Грушевое дерево,которое росло у самой калитки, опустило свои веткитакнизко,чтодети могли без труда срывать чудеснейшие маленькиезолотисто-красныеавгустовские груши. Они жевали один плод за другим и выплевывали грушевую кожуру и зернышки прямо на дорогу.
Вилла Вверхтормашками стояла как раз на том самом месте, где кончался городок и начинался пригород, а улица переходила впроселочнуюдорогу. Жители маленького городка очень любилипрогуливатьсявсторонуВиллы Вверхтормашками, потому что там-то и находились прекраснейшие окрестности городка.
И вот в то время, когда дети сидели на калитке и ели груши, надороге, ведущей из города, показалась девочка. Увидев детей,онаостановилась и спросила:
- Вы не видели моего папу, он не проходил мимо?
- Гм, - произнесла Пиппи. - А какого вида твой папа? Глаза у него голубые?
- Да, - ответила девочка.
- Он среднего роста, не длинный, но и не коротышка?
- Да, - ответила девочка.
- У него черная шляпа и черные башмаки?
- Да, все правильно, - живо ответила девочка.
- Нет, такого не видели, - решительно заявила Пиппи.
Ошеломленная девочка пошла прочь, не произнеся ни слова.
- Подожди немного, - закричала ей вслед Пиппи. - Он был плешивый?
- Нет, ясное дело, нет, - рассердилась девочка.
- Повезло ему, - сказала Пиппи и выплюнула грушевую кожуру изернышки.
Девочка торопливо зашагала по дороге, но тут Пиппи закричала:
- У него ужасно длинные уши, до самых плеч?
- Нет, - ответила девочка и удивленно обернулась. - Уж нехочешьли ты сказать, что видела, как мимо проходил человек с такими длинными ушами?
- Я никогда не видала никого, кто ходит ушами. Все, кого я знаю,ходят ногами.
- Фу, какая ты глупая, я спрашиваю, неужто ты и вправду виделачеловека с такими длинными ушами?
- Нет, - ответила Пиппи. - Человека с такими длинными ушами насвете нет. Это было бы совсем глупо. Как бы это выглядело? Нельзя иметьтакие уши. По крайней мере, не в этой стране, - добавила она после многозначительной паузы. - Вот в Китае - можно, там это немножко иначе. Однаждыя видела в Шанхае одного китайца. У него были такие огромные, длинные уши, что он мог пользоваться ими как накидкой. Когда шел дождь, он просто заползал под собственные уши, и ему было так тепло и хорошо, что лучшене бывает, хотя ушам, само собой, было уютно лишь отчасти.