Худого - не услышишь,
вотте порука - святые иконы. Дочь твою я знаю, я тут, у тебя в городе, всё
знаю,четыреразанеприметнобыл,всё выспросил. Старший мой тоже здесь
бывал и дочь твою видел - не беспокойся!
Чувствуясебятак, точно на него медведь навалился, Баймаков попросил
гостя:
- Ты погоди...
- Недолго-могу,адолго годить - года не годятся, - строго сказал
напористый человек и крикнул в окно, на двор:
- Идите, кланяйтесь хозяину.
Когдаони,простясь, ушли, Баймаков, испуганно глядя на иконы, трижды
перекрестился, прошептал:
- Господи - помилуй! Что за люди? Сохрани от беды.
Онпоплелся,пристукиваяпалкой,в сад, где, под липой, жена и дочь
варили варенье. Дородная, красивая жена спросила:
- Какиеэтомолодцынадворестояли,Митрич?- Неизвестно. А где
Наталья? - За сахаром пошла в кладовку.
- Засахаром,-сумрачноповторилБаймаков,опускаясь на дерновую
скамью.-Сахар.Нет, это вправду говорят: от воли - большое беспокойство
будет людям.
Присмотревшись к нему, жена спросила тревожно:
- Ты - что? Опять неможется?
- Душауменявзныла. Думается - человек этот пришел сменить меня на
земле.
Жена начала утешать его.
- Полно-ко! Мало ли теперь людей из деревень в город идет.
- То-тоиесть,чтоидут.Ятебе покаместь ничего не скажу, дай -
подумаю.
Черезпятеро суток Баймаков слег в постель, а через двенадцать - умер,
иегосмертьположилаещеболеегустую тень на Артамонова с детьми. За
времяболезнистаростыАртамоновдваждыприходилкнему,онидолго
беседовали один на один; во второй раз
Баймаков позвал жену и, устало сложив руки на груди, сказал:
- Вот- с ней говори, а я уж, видно, в земных делах не участник. Дайте
- отдохну.
- Пойдем-касомной,УльянаИвановна,-приказалАртамонов и, не
глядя, идет ли хозяйка за ним, вышел из комнаты.
- Иди,Ульяна;уповательно- это судьба, - тихо посоветовал староста
жене,видя,чтоонанерешаетсяследоватьза гостем. Она была женщина
умная,с характером, не подумав - ничего не делала, а тут вышло как-то так,
чточерезчасвремениона,возвратяськмужу, сказала, смахивая слезы
движением длинных, красивых ресниц:
- Что ж, Митрич, видно, и впрямь - судьба; благослови дочь-то.
Вечеромонаподвелакпостелимужапышноодетуюдочь, Артамонов
толкнулсына,пареньс девушкой, не глядя друг на друга, взялись за руки,
опустилисьнаколени,склонивголовы,аБаймаков, задыхаясь, накрыл их
древней, отеческой иконой в жемчугах:
- Во имя отца и сына.
.. Господи, не оставь милостью чадо мое единое!
И строго сказал Артамонову:
- Помни,-натебеответбогузадочьмою!Тот поклонился ему,
коснувшись рукою пола.
- Знаю.
И,несказавнисловаласки будущей снохе, почти не глядя на нее и
сына, мотнул головою к двери:
- Идите.
Акогдаблагословленныеушли,он присел на постель больного, твердо
говоря:
- Будьпокоен,всёпойдет,какнадо.Я-тридцатьсемьлет
безнаказаннослужилкнязьяммоим,ачеловек-небог,человек- не
милостив,угодитьему трудно. И тебе, сватья Ульяна, хорошо будет, станешь
вместо матери парням моим, а им приказано будет уважать тебя.
Баймаковслушал,молчаглядя в угол, на иконы, и плакал, Ульяна тоже
всхлипывала, а этот человек говорил с досадой:
- Эх,ЕвсейМитрич,раноты отходишь, не сберег себя. Мне бы ты вот
как нужен, позарез!
Он шаркнул рукою поперек бороды, вздохнул шумно.
- Знаюяделатвои:честенты и умен достаточно, пожить бы тебе со
мной годов пяток, заворотили бы мы дела, - ну - воля божья!
Ульяна жалобно крикнула:
- Что ты, ворон, каркаешь, что ты нас пугаешь? Может, еще...
Но Артамонов встал и поклонился в пояс Байма-кову, как мертвому:
- Спасибозадоверие.Прощайте,мненадонаОку,тамбаркас
хозяйством пришла.
Когда он ушел, Баймакова обиженно завыла:
- Обломдеревенский,нареченнойсынуневестесловечка ласкового не
нашел сказать!
Муж остановил ее:
- Не ной, не тревожь меня. И сказал, подумав:
- Ты - держись его; этот человек, уповательно, лучше наших.
Баймаковапочетнохоронилвесь город, духовенство всех пяти церквей.
Артамоновышлизагробомвследзаженойидочерьюусопшего;это не
понравилосьгорожанам;горбунНикита, шагавший сзади своих, слышал, как в
толпе ворчали:
- Неизвестнокто,асразунапервоеместолезет. Вращая круглыми
глазами цвета дубовых желудей, Помялов нашептывал:
- ИЕвсей,покойник,иУльяна- люди осторожные, зря они ничего не
делали,сталобыть,тутестьтайность,стало быть, соблазнил их чем-то
коршун этот, иначе они с ним разве породнились бы?
- Да-а, темное дело.
- Яиговорю - темное. Наверно - фальшивые деньги. А ведь каким будто
праведником жил Байма-ков-то, а?
Никитаслушал,склоняголову,ивыгибал горб, как бы ожидая удара.
Деньбылветреный,ветердулвслед толпе, и пыль, поднятая сотнями ног,
дымнымоблакомнесласьвследзалюдьми,густоприпудривая намасленные
волосы обнаженных голов.