Думали,верно,что если она вдруграссердится,то
будет только кинжал и нож,а красота станет ни к чему. Никогда раньше
не любили ее без страха.Никогда не видела онаглазтакихясныхи
чистых,как глаза Гумы. Он восхищался ею, он не боялся ее... Даже те,
у кого хватило смелости увидеть ее ладноетело,несмотрянаножи
кинжал,никогданезаглядывалиейвглаза,никогдане замечали
нежности,излучаемой этими морскими глазами,жаждущими любви,этими
нежными женскими глазами, Гума заглянул в эти глаза и понял. Потому-то
рукиРозыПалмейраогладятеговолосы,губыулыбаютсяитело
вздрагивает.
Три ночи спустя "Смелый" плавно шел по волнам реки Парагуасу.Из
трюмадоносилсязапахфруктов.Ветерсамвел судно,и у руля не
требовалось никого,так покойна была река.Звезды сияли в небеив
море.Иеманжаподнялась поглядеть на луну и раскинула свои волосы по
спокойной воде.
Роза Палмейрао (нож за поясом, кинжал на груди) прошептала на ухо
Гуме:
- Тыбудешьсмеятьсянадо мной,скажешь,что я глупая...Но
знаешь, что б мне хотелось иметь?
- А что ж именно?
Она глянула в спокойные воды реки. Хотела улыбнуться, смутилась:
- Клянусь тебе,что мне б очень хотелось иметь ребенка, сыночка,
чтоб взять к себе и вынянчить... Я не шучу, нет...
И она не стыдилась слез,заструившихся на кинжал,спрятанный на
груди, и на нож, заткнутый за пояс.
ЗАКОН ПРИСТАНИ
Рыбачьи лодки возвращались. Некоторые еще и не успели начать лов,
даженаобеддлясемьи не заработали.Руфино повернул свой челн с
середины бухты.Шхуны, поднявшие было паруса, изготовясь с повисшим в
воздухеякоремкотплытию,отдали якоря и убрали паруса.А тем не
менее небо было сине,аморебезмятежно.Солнцеосвещаловсе,и
освещало,пожалуй,слишком ярко.Из-за этого-то и вернулись рыбачьи
лодки, Руфино ввел свой челн в гавань Порто-да-Ленья, и шхуны спустили
паруса.Вода меняла цвет,из синей становилась свинцовой. Севериано,
храбрый моряк, подошел к той стороне пристани, где стояли шхуны. Видя,
чтосуданевыходятвморе,многиеушли с рынка и направились к
подъемной дороге.Большинство,однако, осталось, ибо день был погож,
небосине,моребезмятежно,солнцеярко.Длянихничегоне
происходило, ничего не надвигалось.
Севериано подошел и сказал шкиперу Мануэлу и Гуме:
- Сегодня разыграется не на шутку...
- Только сумасшедшие отчалят...
Они задымили трубками. Какие-то люди заходили на рынок и выходили
обратно.Солнцесверкалонащебнемостовой.Какая-тоженщина
развешиваланаокнескатерть.Матросынабольшомкораблемыли
палубу...Ветерсперва легко так пробежал по песку,подымая летучие
песчинки.
Севериано спросил:
- Много людей в море?
Шкипер Мануэл посмотрелвокруг.Шхуныпокачивалисьнамелких
волнах.
- Насколько знаю,нет...Кто ушел,останется в Итапарике или в
Мар-Гранде...
- Не хотел бы я быть в море в такую пору...
Старый Франсиско присоединился к беседующим, число которых росло.
- В такой же вот день Жоан Коротышка хлебнул водицы...
Подумать только,ведьЖоан Коротышка был мастером своего дела -
никто не умел рыбачить лучше его на всем побережье откраядокрая.
Слава его разнеслась широко вокруг.Люди из Пенедо,из Каравелас, из
Аракажу повторяли его имя.Его шхуна заходила дальше всех других,ей
не страшны были штормы и шквалы. Он так хорошо знал вход в гавань, что
его даже вызывали лоцманом.Он выходил навстречукораблямвбурные
ночи.Разыскивалихдалековморе,прыгаяна своем суденышке по
волнам,и приводил в порт, ловко избегая опасных мест гавани, трудной
в дни бури.
Так вот в одну такую спокойную,как эта, ночь - только лишь море
было медного цвета - он отважился выйти.Какой-то корабль заблудился,
не знал,как пристать,впервые пришелвБаию.ЖоанКоротышкане
вернулся.Правительство определило вдове пенсию,но потом отняло, из
экономии. И сегодня от Жоана Коротышки осталась лишь добрая слава.
Старый Франсиско,знавший его, рассказывал эту историю, наверно,
раз сто.Новсевсегдаслушалиегосуважением.Говорят,Жоан
Коротышка появляется в здешних местах в ночи, когда ревет буря. Многие
видели,как он плыветвнизкихтучахнадшхунами,ищакорабль,
заблудившийсявтумане.Ине успокоится,пока не приведет в порт.
Только тогда начнет он своеплаваниесМатерьюВодпобескрайним
водам, к берегам бескрайних земель, давно уже заслуженное им.
В такую ночь, как эта, он должен появиться. Когда ветер взовьется
и загудит, сотрясая дома, когда ночь без времени падет на пристань, он
явитсяискатьдорогузатерянномувморекораблю.Проплыветнад
шхунами, пугая тех, кто в море...
Какая-то шхуна приближается к берегу.Гонимая ветром,дующимс
большойсилой,онабежитповолнам с небывалой быстротой.Паруса
надуты так туго, словно сейчас лопнут. Люди вглядываются:
- Это Шавьер пристает...
- Да, верно, это "Сова"...
Шхуна подходитближе,иимяее "Сова" уже ясно прочитывается,
выведенное черной краской.
- Никогда не встречал названия противней... - говорит Мануэл.
- А может,у него особая причина была,- прерывает Франсиско. -
Чужую жизнь никто не знает...
- Да я ничего. Так, к слову...
Ветер крепчалс каждым мгновением,и вода не была уж спокойной,
как недавно.Издалека все громче слышалсянастойчивый,безжалостный
гул ветра.