Однако находились такие, которые хихикали в пиджачок или про себя.
По Москве поползли слухи, что из одного из моргов сбежал покойник, прихватив паспорт и документацию. Что, мол, докатились до того, что норовят хоронить живущих…
Андрей взял на себя и других обиженных. На кладбище ответили руганью, с матком даже.
Наконец Андрей закончил.
– Алла, только священник реагировал достойно, по‑православному. Не удивился. Сказал, что будет молиться за нас.
– Но почему все исчезло? – мрачно возразил Андрей.
– Андрюшенька, это уже уголовщина или какая‑то мафия, – быстро напрягся Толя. – За этим похожим кто‑то стоял, паспорт был нужен для некой цели, возможно, был какой‑то криминальный клубок, и трупок с паспортом пришлось убрать. Они же все сейчас могут, уголовники… Таким образом, не исключено, что Станислав жив… Логично я объяснил? – И Толя слегка победоносно улыбнулся.
– Слишком логично, – не удержалась Ксюша со смешком.
– Все по здравому смыслу, однако. Одна только неувязочка, – вмешался Андрей. – Ну не могли родной брат и жена ошибиться – лицо же не повреждено. Это надо близнеца, двойника уложить вместо. Что мы, приметы его не знаем на лице – все сразу бросилось в глаза. У здравого смысла здесь нет шансов.
Ксюша тут же высказалась:
– Да какой там двойник! Таким похожим может сделаться только черт.
– Введение черта, конечно, все объясняет, – добродушно буркнул Толя.
– Но версия тоже не ахти: а был ли чертик?
– Ладно, хватит, – раздражилась Алла. – Лучше пойду позвоню Лене – раз больна, пусть побережется, не приезжает.
Лена пришла одна на следующее утро. Ксюша и Толя еще спали. Андрей к ночи уехал домой.
Как только Лена вошла в переднюю, Алла ее тут же спросила:
– Почему ты сразу засомневалась, не поверила в то, что Станислав мертв? Помнишь наш разговор по телефону?
– Потому что это было бы слишком просто. А эта история со Станиславом, Аллочка, проросла корнями в такие глубины, что исход смертию здесь смешон.
Какая уж тут смерть, здесь одна тьма, по сравнению с которой и смерть – светлое пятно.
У Аллы навернулись слезы.
– Аллочка, не плачь, ради Бога. Остановись, пожалуйста, остановись!
И Лена обняла Аллу.
– Войди во внутреннюю клеть, в свое высшее Я, ты же знаешь об этом, что и как… Это надежная защита.
– Лена, у меня недостаточно сил!
– Собери волю в единое. Алла, дело в том, что это только начало.
– Начало чего?! Ты знаешь?!
– Это тьма. Пока одна тьма. Я знаю только то, что доступно моей интуиции.
– Конечно. Такие события должны же иметь развязку, пусть на том свете.
– Оставь тот свет. И на этом чудес много. Мы все будем вместе. Придется ждать, что будет дальше. И смотреть на это из внутренней клети. Любые чувства сейчас опасны. Помни, Алла.
Поговорили еще немного, быстро и напряженно. Потом Лена ушла. Ксюша с Толей еще спали…
Дни, как ни странно, продолжались. Прошло меньше недели, как Аллу вызвали по поводу происшествия в морге и на гражданской панихиде в соответствующее учреждение и попросили объясниться. Она написала коротко, но четко: муж исчез тогда‑то, в милицию сообщала тогда‑то, тело его обнаружилось в морге тогда‑то, потом тело с паспортом исчезло. И больше ничего.
Ни о чем большем ее не допрашивали, хотя дикие слухи все росли и росли по Москве, проникая даже в Питер. Были очень вежливы. Офицер, ведущий это дело, был так неестественно спокоен, что Алле стало страшно.
– Это все, – сказал ей только на прощание. Проползли еще четыре дня. И вдруг поздним утром, она была одна, в квартиру кто‑то тихо, точно он был с того света, постучался. Никаких звонков, один стук. Три… четыре раза.
– Кто? – спросила Алла.
– По поводу вашего мужа, – был вкрадчивый ответ.
Не раздумывая (пронеслась только мысль: будь что будет), она открыла.
Перед ней стоял невысокенький, плотный человек. Во взгляде его было что‑то жуткое, но не агрессивное.
Вошли в гостиную, сели. Жутковатость гостя как‑то сочеталась с его явным миролюбием.
– Не знаю, что вам и предложить, если вы о моем муже, – тупо сказала Алла.
– Ничего не надо. Не до того. Не спрашивайте, пожалуйста, о том, как меня зовут и как я вас нашел, откуда я и так далее. Это бесполезно.
Алла молчала.
– Алла Николаевна, вы, конечно, любите своего мужа, и потому спешу вас обрадовать: он жив.
Алла встрепенулась.
– Нет‑нет! Морг тоже был. И он, представьте, там лежал. Вы спросите: в качестве кого? На этот вопрос мне трудно будет вам сразу ответить – бух, и ответ готов.
Гость вздохнул.
– Да‑да, морг был в его опыте. Но давно прошло время, Алла Николаевна, когда факты были просты, как правда. Сейчас даже факты становятся загадочными… Ну вот, скажу теперь прямо: ваш муж в упомянутом морге был в качестве мертвеца, более точно: он был мертв.
Алла сделала резкое движение. Ей захотелось вцепиться в располневшую физиономию этого точно свалившегося с луны гостя. Его добродушие теперь уже раздражало. «Добрячок‑паучок», – мелькнуло в ее уме, зрачки расширились, по рукам прошла дрожь, и она была готова дать пощечину «этой твари», забыв о всех наставлениях Лены.
– Успокойтесь, успокойтесь, будьте добры! – воскликнул гость. – Всего несколько минут терпения. Сейчас все прояснится. Слушайте.
Алла чуть‑чуть оцепенела.
– Так вот, Алла Николаевна, ваш муж, Станислав Семенович, попал под троллейбус, после того как вышел из обыкновенного кафе. Насмерть. Болевой шок, наверное. Теперь внимательно слушайте, что было дальше. Меня послала к вам одна организация – скажу сразу, не таясь: не мафия, не бандиты, не ворье, как обычно, а сугубо научная организация, правда не совсем, ну, как сказать, официальная, что ли.