Я бы воспользовался его доверием, чтобы заполучить его деньги. Операцию, разумеется, следовало тщательно спланировать. Я вспомнил о
записях, которые вел, когда работал на Бартона Шармана, и которые хранил в Нью-Йорке. В них содержались факты, цифры, таблицы и карты, исходя из
которых, я мог разработать план, предназначенный послужить наживкой для Маршалла. С чем, с чем, а с этим проблем не было. Но прежде чем
прикидывать, где именно расставить свои сети, я нуждался в подтверждении, что Фрэнк получит такую большую сумму, и в дополнительной информации о
его жизни. Мейсон упоминал, что Маршалл женат. Мне, вероятно, понадобятся сведения о его жене, а также о том, имеются ли у него дети или,
скажем, родственники - весьма несимпатичные люди, которые помогут пьянице сохранить полученный в наследство миллион.
Мне надо подружиться с Маршаллом. Возможно, за бутылкой он выдаст нужную информацию, хотя с ним будет непросто, если судить по тому, что я
уже увидел.
Окончив работу, я сказал себе, что следует обзавестись привычкой заходить вечерком в бар Джо. Так я расширю круг знакомств и, возможно,
снова встречу Фрэнка Маршалла.
Впервые с тех пор, как вышел из тюрьмы, я почувствовал прилив энергии. Даже если дельце не выгорит, у меня, по крайней мере, будет цель в
жизни: это моя вторая попытка загрести большие деньги!
На следующее утро я пришел в автошколу без десяти минут девять. Берт был уже на месте, просматривал почту.
После обмена приветствиями он сказал:
- Я слышал, ты прошлым вечером протянул Тому Мейсону руку помощи.
Да, в Викстеде новости распространялись быстро! Тем осторожнее должен я действовать, добывая нужные сведения.
- А.., это-то... - Я уселся на краешек его стола. - Кажется, Мейсон славный человек. Он мне сказал, что у него здесь универмаг.
- Магазин перешел к нему по наследству от отца, а к тому - от его отца. Да, Том - славный парень. - Берт вскрыл конверт. - Хотел бы я,
чтобы то же самое можно было сказать о Фрэнке Маршалле. Я помню времена, когда с ним все было в порядке.., он бы тогда в лепешку для друзей
разбился. Но теперь... - Берт грустно покачал головой.
- Дом у Фрэнка стоит на отшибе, - сказал я. - Не хотел бы я жить в такой глуши. Для его жены это, должно быть, очень неудобно.
- Ты прав, Кейт. - Берт опустился в кресло. - Маршаллу подарила этот дом его богатая тетка. Она сама жила там, пока не переселилась в
больницу. Фрэнк мог бы его продать. Тетке-то уже это безразлично, но Фрэнк рассчитывает, что тот район будет развиваться, и тогда он сможет
получить за свой участок земли настоящую цену.
- Том сказал, что Фрэнк занимается недвижимостью. - Я обратил внимание, что Берт не клюнул на мою наживку насчет жены Фрэнка, и решил пока
не затрагивать эту тему.
- Именно так. Пару лет назад бизнес Фрэнка шел в гору, но его пьянство... - Берт нахмурился. - Нельзя столько пить и продолжать успешно
вести свои дела.
Вошла Мэйзи с сообщением, что мой первый ученик уже ждет.
- Пока, Берт, - сказал я и приступил к обучению непрерывно хихикающей девицы с корректирующей пластинкой на зубах.
Утро и день пролетели незаметно. За это время мои ученики три раза провезли меня по Мэйн-стрит мимо заместителя шерифа Росса. В первый раз
я помахал ему рукой, но он сделал вид, что не замечает меня.
В первый раз
я помахал ему рукой, но он сделал вид, что не замечает меня. В следующий раз я поступил точно так же, однако увидел, что он, мрачно насупившись,
пялится на меня с полицейским прищуром.
С ним надо быть поосторожнее, напомнил я себе. Если я собираюсь прибрать к рукам деньги Маршалла - допустим, он их все-таки получит, -
провернуть операцию будет еще труднее из-за того, что где-то на заднем плане маячит Росс; впрочем, это меня не слишком смущало. Меня ждет
борьба, и я настроен по-боевому.
В шесть часов, попрощавшись с Бертом и Мэйзи, я направился в бар Джо.
Там сидело всего человек пять, задушевно беседующих друг с другом. Я терялся в догадках, появится ли Маршалл.
Джо подошел ко мне вдоль стойки и пожал руку.
- Что будете пить, мистер Девери?
- Пожалуй, джин с тоником.
Он приготовил мой заказ, потом облокотился на стойку, по всей видимости настроившись на разговор.
- Не опоздали к ужину вчера вечером?
- Нет, и спасибо, что вы позвонили миссис Хансен.
- Это самое меньшее, что я мог сделать. - Он покачал головой. - Этот Маршалл.., просто беда. Наверное, Том вам про него рассказывал.
- Том что-то говорил о престарелой тетке.
- Точно. Раньше она звалась мисс Хаккет и работала сиделкой в местной больнице... Замечательная женщина. Однажды на дороге случилась
крупная автокатастрофа, и водитель попал в нашу больницу. Было это лет сорок назад. Я тогда еще в начальную школу бегал, но мой отец мне потом
рассказывал. Оказалось, что разбился сам Говард Т. Фремлин из Питтсбурга, владелец “Стальной корпорации Фремлина”. Он ехал по делам во Фриско,
когда в него врезался грузовик. Опуская множество подробностей, скажу только, что его сиделка, мисс Хаккет, в конце концов вышла за него замуж.
И только когда Фремлин умер, лет через тридцать после свадьбы, она вернулась в Викстед и купила тот большой дом, где сейчас живет Маршалл. А
сейчас она медленно умирает в больнице, в которой когда-то работала сиделкой. Странные штуки иногда выкидывает судьба, правда?
Я кивнул и, отпив джина, сказал:
- Том говорил, что у нее рак.
- Точно... Лейкемия. Удивительно, что врачам так долго удается сохранить ей жизнь, но, как я слышал, она может умереть в любую минуту.
- Фремлин? - прищурился я на свой стакан. - Какой-то миллионер, да?
- Точно. Он завещал жене целый миллион, который скоро достанется Маршаллу. Остальная часть состояния Фремлина пошла на благотворительные
цели. Я слышал, что всего там было миллионов десять.
- Большие деньги. - Получив подтверждение, что Том Мейсон не преувеличивал, я решил перевести разговор на сына Джо, Сэмми. Когда я завел
речь о том, что Сэмми понадобится еще несколько занятий, в бар вошел рослый, дородный мужчина. Я взглянул на него и оцепенел. На нем была серая
рубашка, темно-коричневые брюки и серая шляпа полицейского.
Коп остановился рядом со мной и пожал руку Джо.
- Приветствую, Сэм, - сказал Джо. - Что закажешь?
- Пиво.
Рослый коп вполоборота посмотрел на меня. Лет пятидесяти пяти, с проницательными серыми глазами, свисающими усами, волевым подбородком и
носом, по которому словно двинули когда-то от всей души.