Покатетя Лина жила да была, отмерзостейбыта Лерку избавляла, ис
воспитаниемребенкаделошло вперед, хотяидергаласьэмансипированная
женщина,не нравилосьей,чтотетканаряжаетСветкупо-деревенски,в
какие-то капоры, в грубые шерстяные носки собственной вязки, купает в корыте
стиральном,стрижетнаголо,чтоб волосики крепче были, кормиткапустными
щами с картошкой. Если уж ее жизнь загублена неразумной связью до брака, так
пусть вырастетхоть дитя исключительной личностью,похожей на вундеркиндов
Сыроквасовой--чтоб премиями награждалась зарисунки,хотьзахоровое
пение, хоть за гимнастические упражнения, чтоб про дочь в газете писали и по
радио говорили.
Муж толковал жене: "Медицина утверждает, что здоровье дороже всего, так
давай сохраним ребенку хотя быздоровье. -- "Какмы это сделаем?"-- "Это
сделаеттетяЛина.Гляди на меня и убеждайся,что онаэто умеетделать
хорошо.Нетуменя ниаллергии,ни пневмонии,даже зубы неболят". --
"Бугай. И жизнь твоя бугаиная!.."
Жизнь разнообразна,гденайдешь,гдепотеряешь--угадай наперед!
Помылись однажды в городской бане супругиСошнины,сомлелые, душой и телом
чистые, благодушные, решили на рынок зайти, изюмчику Светке купить, себе--
вятскихогурчиков из дубовой бочки. Леонид локоть кренделем загнул, супруга
руку вкожанойперчаткеему насогнутыйлокотькинула. Идут,толкуют.
Счастливыесоветскиелюди,ввоскресныйденьнаслаждаютсязаслуженным
отдыхом, налюдей дружелюбно смотрят, иневидитпотерявший бдительность
сотрудник местной милиции,чтопод аркой городскогобазара, гденаписано
"Добропожаловать", пляшет, поет,ко всем липнет пьяная Урна.Губы унее
обляпаныкрасным, волосы -- рыжим, наплывы рыжей краски видно за ушами и на
лбу. Злобно-веселая,тешится Урна, развлекаетнарод бесплатно. УСошнина,
кактолько он заметил Урну, не только в груди, но и в животе все сжалось --
случалось емуэту красотку вынатьиз "постелей" впривокзальныхзаулках,
возить в вытрезвитель, когда ее еще в вытрезвитель пускали, гонять срынка,
выселять из города.
Урна -- тварьзлопамятная,мстительная.Она-то ещезадальзаметила
супружескую пару.
-- А-а, синеглазенький! -- приветствовала Урна молодого человека, будто
и не замечая рядом сним Лерку. --Забы-ы-ыл ты про меня! Совсем забыл! На
ентуювотвертихвосткупроменял!Ай-я-я-а-ай!Изменшыкивы,мушшыны,
коварные изменшыки! -- И, отрыгая наЛерку табаком и винищем, пожаловалась:
-- Не помнят никакого добра, злодеи!
Леркавыдернуларукуиз-подмужниноголоктя,уронилаперчаткуи
побежала с рынка, закрывшись ладонью.
--Оне кМуське, накирпичныйзаводповадились! -- оралаУрнаей
вослед. -- Гляди-ы-ы-ы! Принесет он те награду...
Дома бурная сцена, закончившаяся схваткой.
-- Подлец! -- кричала жена. -- Какой подлец! -- и хрясь мужа по морде.
Он перехватил руку жены болевым приемом, посадил ее на пол.
-- Еще раз... шевельни только лапкой!.. Примадонна!..
-- О-ой, руку вывихнул, зверина!
-- Да ребятки!Да миленькие!..Дачто случилось? -- топталась вокруг
них тетя Лина.
Послесмертитети ЛинысупругиСошнинывсе чащесбывали Светкув
Полевку, набабкин худой досмотр и неумелоепопечение.Хорошо, чтокроме
бабки былудитяти дедка,он мучатькультурой ребенкане давал, приучал
внучкунебояться пчелок,дымить нанихиз баночки, различать цветкии
травы, подбирать щепки, скрести сено грабельками, пасти теленка, выбирать из
куриных гнездяйца,водилвнучкупогрибы, по ягоды,грядыполоть,с
ведерком по воду ходить на речку, зимой снежок огребать, подметать в ограде,
на салазках с горы кататься, с живой собакой играть, кошку гладить, гераньки
на окне поливать.
Пустота после смерти тети Лины ничем не могла заполниться, но должна же
она, позаконамфизики, чем-то заполняться.Раздражениеитемнаятоска
заселялипустоту,втемнотежесамоеместочерномузлу. Всевжене
раздражало Сошнина, даже такие мелочи, как кухонные дела, на которые мужчине
и внимания-то обращать не надо бы,или обратить их и шутку, ведь за чувство
юмора и терпимость, воспитанныететками Линой и Граней, его ценили в школе,
на работе -- у него иных-то добродетелей и не было.
АЛеркукорежило,бесило,чтотакоеничтожество,выкормыш
пристанционного, сажей покрытогопоселка,читает дни и ночи книги,еще на
немецком языкевродебы могет -- брешет, конечно, даи сам чего-то тайком
царапает на бумаге. "Экий Лев Толстой с семизарядным пистолетом,со ржавыми
наручниками за поясом...""Замолчи,примадоннa!" --"Мусор!Легаш!Пес!
Падла! И как еще там, на языке ваших дорогих клиентов?"
Злойпамятью,как и многих современных женщин, богЛеркy необидел.
Литератураутверждает: прекрасная женщиначастицамиразбросана вомногих
женщинах, плохая и хитрая живет постоянно во всех. Ох уж эта литература!То
соврет, то правдускажет.Подсказала бы вот людям, куда же это прекрасное,
которого так много в девушках, девается в бабах?
Ихорошо,и правильно,чторазбежались.Нечегомаятьдруг друга.
Наслаждайся покоем, читай, пей чай из горлышка чайника, недавай "гардероп"
с места двигать. Можно никуда не ходить, никого к себене приглашать. Можно
пол мыть, можно не мыть. Можно едуварить, можно не варить. Можно ходить по
полу босикомигладитьсебяпо голове,можнобумагуночами каракулями
украшать,не озираясь, никого не стыдясь. Творческая тайна! Да какая же это
зараза!Так воти шевелится что-то вголове,процарапывает крышку черепа
мыслишками,ониспатьнедают,тревожат.