Колен поискал глазами Шика
и Ализу, но они еще на льду не появились.Николасдолженбыл
присоединитьсяк нему позже: у него были дела на кухне, где он
готовил дневную трапезу.
Коленразвязалшнуркитуфельизаметил,чтоподошвы
слиняли.Онвытащилбылоизкарманарулонизоленты,но
оказалось, что ееосталосьслишкоммало.Пришлосьположить
туфлив лужицу, которая образовалась под цементной скамьей, и,
чтобыкожаотрославновь,политьихконцентрированным
удобрением. Он натянул пару шерстяных носков в широкую желтую и
фиолетовуюполоску,наделконькобежныеботинки.Лезвия его
коньковспередираздваивались,этопозволялолегчеменять
направление движения.
Онвышел, спустился этажом ниже, слегка заламывая ноги на
коврикеизперфорированнойрезины,которойбылиустланы
бетонированныекоридоры.Втот самый миг, когда он отважился
ступитьналедянуюдорожку,ему,чтобыизбежатьпадения,
пришлосьотпрянутьиспешноподнятьсявверх на пару-другую
деревянныхстуйбнек:какая-тофигуранткавсамомконце
замечательнойгалочкиуронила большое яйцо, которое разбилось
вдребезги у самых ног Колена.
Покаслужки-чистильщикисгребалиразлетевшиесявовсе
стороныосколки. Колен заметил Шика и Ализу -- они подходили к
дорожке с противоположной стороны. Он подал им знак, но они его
не заметили; тогда он устремился поперек катка к ним навстречу,
но не учел при этом общего вращательного движения. Этопривело
кбыстрому возникновению вокруг него весьма значительной груды
протестантов, на которую ежесекундно громоздились всеновыеи
новыелюди;передтемкакрухнутьнапервыхпадших, они
отчаянно размахивали в воздухе руками, ногами, плечамиивсем
остальным.Солнцерастопилоповерхностьльда,и потому под
весьма немалой кучей малой раздавался плеск.
Вскоревэтойкучеочутилосьужедевятьдесятых
катавшихся,и вся дорожка осталась в почти полном распоряжении
Шика и Ализы. Они приблизилиськкопошащейсямассе,иШик,
узнавКоленапораздвоеннымлезвиям коньков, схватил его за
лодыжки и выдернул наружу. Онипожалидругдругуруки.Шик
представилАлизу,и Колен расположился от нее слева -- справа
уже находился Шик.
Откатившись к краю катка,онирасположилисьтак,чтобы
оставитьместо служкам-чистильщикам, которые, отчаявшись найти
средигорыжертвчто-либоотличноеотнепредставляющих
никакогоинтереса лоскутьев распавшихся личностей, вооружились
скребками, дабы целокупно удалить всех лежачих, и прорвалиськ
ямедля отбросов, распевая гимн "Молитора", сочиненный Вайяном
Кутюрье в 1709 году; начинался гимн словами:
Господа и дамы,
Очистите (пожалуйста)
Дорожку,
Чтобы мы могли
Потом ее очистить.
..
Все это было прошпиговано воплямиклаксонов,призванными
поддержать в глубине наиболее закаленных душ дрожь неукротимого
ужаса.
Все выстоявшие конькобежцы аплодировали этой инициативе, и
люк надкомпаниейзахлопнулся.Шик,Ализаи Колен вознесли
короткую молитву и вернулись к катанию.
Колен разглядывал Ализу. По странной случайности одета она
была в белый свитер и желтую юбку.Нанейбылидвухцветные,
белыесжелтымботинкиихоккейныеконьки. Ниже чулков из
дымчатого шелка виднелись короткие белыеносочки,подвернутые
вровеньсочень сильно декольтированной обувью, зашнурованной
трижды обвивавшей лодыжку нитью белого хлопка. Кроме того,она
обладалаещешелковымшейнымплаткомярко-зеленого цвета и
светлыми, необычайно густыми волосами, которые располагались по
сторонам от лица сплошной, чрезвычайно завитой массой. Смотрела
онапосредствомширокораскрытыхголубыхглаз,объемее
ограничиваласветлая золотистая кожа. Она была обладательницей
округлых рук и икр, тонкой талии и стольхорошообрисованного
бюста, что можно было подумать, будто это фотография.
Коленуставилсявдругую сторону, он хотел восстановить
равновесие. Добившись .этого, он опустил глаза и спросилШика,
все ли благополучно с пирогом из угря.
-- Неговори мне об этом, -- сказал Шик. -- Я удил у себя
в умывальнике всю ночь -- надеялся поймать хотя быодного,но
из крана шел косяк форели.
-- Николас,конечноже,сумеет приготовить кое-что и из
нее! -- заявил Колен. -- У вас, -- продолжал он, обращаясьуже
к Ализе, -- фантастически талантливый дядя.
-- Он--гордостьвсейсемьи, -- сказала Ализа. -- Моя
мать безутешна, она вышла замуж всего-навсего запреподавателя
математики,--иэтов то время, как ее брат столь блестяще
преуспел в жизни!
-- Ваш отец -- преподаватель математики?
-- Да, он преподает в Коллеж де Франсиявляетсячленом
Академии... или еще чего-то в этом роде... -- сказала Ализа, --
этотак плачевно... в тридцать восемь-то лет. Ему следовало бы
поднапрячься. К счастью, существует дядя Николас.
-- Не должен ли он сейчас подойти? -- спросил Шик.
От светлых волос Ализыподнималсявосхитительныйзапах.
Колен слегка отодвинулся.
-- Думаю,ончуть запоздает. Он задумал что-то... Может,
вы пообедаете сегодня у меня?.. Увидим, что он придумал...
-- Хорошо, -- сказал Шик. -- Но если ты думаешь, что я вот
так простовозьмуипримутвоепредложение,тоутебя
совершеннопревратныепредставленияо мире. Тебе нужно найти
четвертую. Я не пущу Ализу к тебе, я этого не хочу.
-- О!.. -- запротестовал Колен. -- Только послушайте!
Но ответа он не услышал, ибо некийболеечемдолговязый
тип,который уже минут пять демонстрировал всем свою скорость,
именно в этотмигпроскочил,согнувшисьвтрипогибелии
вытянувшисьво всю длину, между ногами Колена, и произведенный
им воздушный поток подбросил Коленананесколькометровнад
землей.