..
Мышь не возражала.
-- Предположим, -- почему бы, собственно, и нет, -- чтоу
негоестькузина.И одета она будет в белый свитер, в желтую
юбку, а звать ее будут Ал... Онезимой...
Мышь скрестила лапки, казалось, она удивлена.
-- Имя не из красивых, -- сказал Колен. -- Но ведьты--
мышь, и у тебя отменные усы. Итак?
Он поднялся.
-- Уже три часа. Видишь, ты заставляешь меня терять время.
Шик и... Шик, конечно же, будет там очень рано.
Онпослюнилпалециподнялегонад головой. И тут же
отдернул. Палец обожгло, как огнем.
-- Воздух пропитан любовью, -- заключилон.--Икакой
пылкой!
-- Явстаю,тывстаешь, он встает, мы, вы, они, встаем,
встаете, встают. Ты хочешь вылезти из стакана?
Мышь доказала, что ни вчьейпомощиненуждается,она
вылезласамаи принялась выгрызать себе из куска мыла леденец
на палочке.
-- Несори,--сказалКолен.--Какаятывсе-таки
лакомка!..
Он вышел, отправился к себе в комнату и надел куртку.
-- Николас,должнобыть,ушел...Наверное, он знаком с
необыкновеннымидевушками...Говорят,чтодевушкиизОтея
поступают к философам горничными на все руки...
Он притворил за собой дверь комнаты.
-- Подкладканалевомрукаве чуть-чуть порвалась... А у
менядольшенетскотча...Ничегонеподелаешь,придется
гвоздем.
Дверьквартиры хлопнула за ним, будто голая рука шлепнула
по голому заду... Он невольно содрогнулся...
-- Буду думать о чем-нибудь другом... Предположим,чтоя
расквашу себе на лестнице рожу...
Светло-сиреневыйковерналестницебылвытерт лишь на
каждой третьей ступени: дело в том, что Колен всегдаспускался
дактилем.Он зацепился ногой за одну из никелированных штанг и
вмазался в перила.
-- Этак приучишься нести белиберду. Здорово получилось. Я,
ты глупы, он глуп!!!
У него болела спина.Всамомнизуонпонялпочемуи
вытащил из-под воротника пальто целую штану...
Дверьподъездазахлопнуласьзаним,будтопоцеловала
чье-то голое плечо...
-- Что интересного на этой улице?
На переднем плане два землекопа играли вклассики.Живот
того,чтопотолще, подпрыгивал в противофазе к прыжкам своего
хозяина. Биткой им служило написанное в красных тонах распятие,
от которого отодрали крест.
Колен прошел мимо.
Справа, слева возвышались красивые строенияизсаманас
окнами,падающими как нож гильотины. Из одного окна высунулась
женщина. Колен послал ей воздушный поцелуй,аонавытряхнула
емунаголову лежавший у кровати коврик из черного моветона с
серебром -- ее муж очень этот коврик не любил.
Жесткийобликбольшихзданийоживлялсямагазинами.
ВниманиеКоленапривлеклавитрина с товарами для факиров. Он
заметил, что цены на винегрет из стекла и на гвозди для набивки
мягкой мебели с прошлой недели сильно пошли в гору.
Он встретил собаку и еще двоих.Холодразогналвсехпо
домам.Вырватьсяизегохваткиудавалось,лишь разодрав в
клочья примерзшую к стенам одежду, что неминуемо вело ксмерти
от ангины.
Полицейскийнаперекрестке закутал голову в пелерину. Он
походил на большой черныйзонтик.Официантыизкафе,чтобы
согреться,бегаливокругнего.Двое влюбленных целовались в
парадной.
-- Я не хочу их видеть... Я не, янехочуихвидеть...
Зачем они ко мне пристают...
Коленпересекулицу.Двоевлюбленныхцеловалисьв
парадной.
Он закрыл глаза и бросился бежать...
Очень скоропришлосьихоткрыть,таккакподвеками
обнаружиласьуймадевушекион сбился из-за этого с дороги.
Одна из них оказалась перед ним. Она шла в ту же сторону.Были
видныеебелыеножкив сапожках из белого барашка, манто из
истертой кожи головореза иподходящаякансамблюшляпка.И
рыжиеволосы под шляпкой. Пальто плясало вокруг ее тела, из-за
него казалось, что у нее широкие плечи.
-- Я хочу ее обогнать. Я хочу видеть ее лицо...--Колен
обогналееи заплакал: ей было самое меньшее пятьдесят девять
лет. Он сел на край тротуара и поплакал ещенемного.Этоего
утешило,аслезызамерзалислегкимпотрескиваниеми
разбивались о гладкий гранит тротуара.
Минут через пять он обнаружил, что находится напротив дома
Изиды фон Тызюм. Две молоденькие девушкипрошлимимонегои
проникли в вестибюль здания.
Сердцеегораздалосьво все стороны, полегчало, подняло
его с земли, и он вошел вслед за ними.
XI
Уже снизу было слышно, как галдят собравшиеся уродителей
Изидыгости.Лестница,котораятриждыоборачивалась вокруг
себя, усиливалавсвоейклеткевсезвуки,каклопаткив
цилиндрическомрезонаторевиброфона.Коленподнимался,
уткнувшись носом в каблуки двух девушек.Красивенькиепяточки
избелогонейлона,высокиетуфельки из тонкой кожи и нежные
лодыжки. А дальше -- швы чулок, слегка сморщенные, какдлинные
гусеницы, и симпатичные подколенные впадинки. Колен остановился
ипотерялна этом две ступеньки. Отправился дальше. Теперь он
виделверхнюючастьчулоклевойдевушки:двойнуютолщину
кружевныхпетельизатененнуюбелизну бедра. Юбка второй, в
складную складку, не доставляла такого жеувеселения,нопод
бобровойшубкой ее округлости перекатывались более равномерно,
образуя едва заметные,попеременноисчезающиескладочки.