Она не падкая на деньги, совсем. Гарантирую. А что касается ее проблем, так обязательно выясни. Мне все это крайне подозрительно.
— Ты сказал недостачи. И большие суммы?
— Приличные. Сто и двести пятьдесят. Она покрыла их, потому что боится, что ее могут выгнать. И справедливо. Едва ли руководство будет разбираться, что к чему. Уволят с позором, и делу конец. Только мне кажется, дело тут совсем не в небрежности или ошибке. Два раза подряд за короткий промежуток времени…
Странно, очень странно, — Верно. Я бы сказал, слишком для совпадения. Трудно в него поверить. Короткий промежуток, говоришь… А какой?
— Все, Джин, я и так сказал намного больше, чем следовало. Если Дебби захочет, она поделится с тобой. Если нет, и у меня нет права обсуждать ее личные проблемы.
— Как тебе понравилась Анджела? — спросила Дебби, прижавшись щекой к плечу Юджина.
— Очень симпатичная, — искренне ответил он. — Не только внешне, но и как человек… А готовит как! — добавил он, причмокнув губами.
— Это она постаралась, чтобы на тебя произвести впечатление, — счастливо засмеялась Дебби. — По-моему, она сроду ничего такого сложного не делала. Хотя, может, это к некоторым действительно приходит с беременностью… А ты давно знаешь Рика? — вдруг вспомнила она.
— Да, считай, почти всю жизнь. Мы в школе вместе учились. Они переехали на нашу улицу, когда ему было… черт, не помню… лет пять-шесть, наверное.
— Какое удивительное совпадение.
— Угу. Только мы звали его не Рик, а Дик. — Юджин придвинулся ближе, уткнулся носом в шею Дебби и глубоко вдохнул ее аромат. — Ты прелесть, Деб, — шепнул он.
— Зайдешь ненадолго? — шепотом, покосившись на шофера, спросила-предложила она.
Он молча кивнул и начал покрывать поцелуями ее очаровательное лицо. Его ожидало далеко не простое объяснение, и в ее близости и нежности он пытался найти силы и поддержку.
Расплатившись, молодые люди поднялись на третий этаж. Дебби открыла дверь, вошла и, повернувшись к Юджину, обвила руками его шею.
— О, Джин, — прошептала она, подставляя ему губы, — я так соскучилась!
Он не ответил — не мог. Потому что уже впился в них губами, не в состоянии ни отказаться, ни оторваться. Ибо истосковался не меньше нее и к тому же знал, что ему предстоит, когда поцелуй закончится.
— Идем, Деб, присядем; — с трудом выговорил он, слегка отстраняясь.
Она тут же почувствовала его напряженность и, не возразив, прошла и опустилась на диванчик.
— Что, Джин?
— Я должен кое-что сказать тебе, Деб, — тяжело вздохнув, выдавил он. — То, что не успел сказать позавчера…
Дебби смущенно хихикнула, вспомнив свою реакцию на ту его попытку.
— Мне тогда было не до откровений, — призналась она. — Надеюсь, ты не принял меня за распутницу, которая не может…
Юджин закрыл ей рот еще одним поцелуем — жарким, пылким, полным такой страсти, что у нее поплыло перед глазами…
— Зачем ты так говоришь? После того как преподнесла мне такой подарок? — задыхаясь, ответил он, нечеловеческим усилием воли заставив себя оторваться от ее горячих уст.
— О, Джин, еще, пожалуйста… еще… — бормотала она, не желая останавливаться. Все ее тело пылало и взывало к нему. — Иди же ко мне скорее, иди…
— Деб… Дебби, девочка моя ненаглядная… любимая моя… — шептал Юджин, крепко обнимая ее обеими руками.
Он знал, что если еще раз поддастся на ее призыв, то разговор и сегодня не состоится. И ему придется длить отвратительный обман еще целый день.
— Дебби, послушай… Прошу тебя, Деб…
Она с трудом пришла в себя и открыла глаза.
— Почему… почему ты не хочешь?
— Дебби, любимая, поверь, я безумно хочу тебя! Безумно! Но я должен сказать это…
— Сказать — что? Разве что-то может быть важнее, чем…
— Увы, может.
— Джин… — Она внимательно заглянула в любимые ею зеленые глаза. — Джин, ты ведь правда не женат? Да?
Он засмеялся.
— Нет, ненаглядная, клянусь. И не был. И не буду, если ты… если ты…
— Если я — что? — с замиранием сердца переспросила она.
— Если ты откажешь мне.
Они замолчали. Она — потрясенная услышанным, он — тем, что сказал совсем не то, что собирался. Прошло несколько минут.
— Джин… Джин, ты делаешь мне предложение? — еле слышно спросила Дебби, глядя на него широко раскрытыми и о, такими доверчивыми глазами.
Он опустил голову и произнес:
— Да, если ты захочешь обдумать его после того, что я скажу.
— Но что… что такое ты хочешь сказать? Что ты скрываешь от меня, Джин?. — испуганно спросила она.
— Дебби, я прошу только об одном. Помни, все время помни, что я люблю тебя. Безумно, беззаветно!
— Ну, говори же, говори! — взмолилась она, не зная, к чему готовиться.
— Дебби, я… я обманул тебя.
— Ты? Меня? Но… но в чем?
— Я не частный детектив, любимая моя. И у меня нет своего агентства. Я — шофер такси. Вот. — И он выдохнул, освободившись наконец от груза, придавливавшего его к земле.
Дебби смотрела на него. Долго. Молча.
Потом спросила:
— Зачем ты сделал это, Джин?
— Хотел произвести на тебя впечатление…
Боялся, что ты не обратишь внимания на простого парня…
— Неужели я кажусь корыстной охотницей за денежным мешком? — с болью в голосе произнесла Дебби. Он только покачал головой. — Но тогда почему?
— Я думал, что ты на своей работе… привыкла общаться с богатыми, влиятельными и состоятельными мужчинами, которые сорят деньгами направо и налево… Я влюбился в тебя с первого взгляда и словно с ума сошел… не знал, что делать.
— Неужели ты не подумал, как я прореагирую, когда узнаю правду? Или ты собирался морочить мне голову всю жизнь? Или вообще хотел только переспать?
— О, Деб, любимая, не говори так! Умоляю!
Ты же сама не веришь в это!
— Я уже не знаю, чему верю, а чему — нет, Джин. — Она помолчала, уйдя в свои мысли, потом кивнула, словно пришла к какому-то решению, и сказала:
— Я должна все как следует обдумать. Пожалуйста, сейчас уходи.
— Но ты позвонишь мне, Деб?.. Не прогоняй меня навсегда, прошу тебя, умоляю! — Он опустился к ее ногам, взял ее руки и заглянул в глаза.
— Я не хочу ничего обещать тебе, Джин, — грустно, с невыносимой тоской в голосе ответила Дебби. — Мне сейчас очень трудно. Могу честно сказать: я люблю тебя. Очень… Но меня так воспитали, что я очень серьезно отношусь к вопросам взаимного доверия. Папа всегда говорил: «Обещания — это кирпичики, из которых строится здание жизни. А доверие — это цемент, который скрепляет их».
— Дебби, Деб, любимая, я прошу тебя… Знаешь, это не совсем обман. Нет, обман, конечно, — перебил он себя, заметив ее удивленно-недоверчивый взгляд. — Но и мечта, в которой я признавался только тебе. Я с детства думал, как было бы здорово стать этаким крутым парнем вроде Майка Хаммера, который приходит на помощь людям в беде, наказывает подонков, находит давно пропавшего… Меня всегда интересовали человеческие поступки, их причины и следствия. Я даже в таксисты подался, чтобы иметь возможность общаться с людьми. Потому что не знал, как становятся детективами…
— Я понимаю, Джин, — невыразительным голосом ответила Дебби. — Я подумаю. А сейчас, пожалуйста, прошу тебя, уходи.
Она опустила голову, не желая видеть, как уйдет из ее квартиры и, может быть, и из ее жизни первая настоящая любовь…
12
Когда Дебби на следующий день пришла на работу, Анджела сразу поняла: что-то случилось.
Под глазами подруги залегли темные тени, а лицо и особенно нос были распухшими, словно она проплакала всю ночь.
— Деб, ты в порядке? — спросила Анджела, но та даже не услышала.