..
Мистер Алтман -- высокий, сутулый и похожий на Пастернака еврей лет 60 -- не перебивал меня, а только одобрительно кивал головой после
каждого эпизода, и это прибавляло мне сил и вдохновения. А когда мой сюжет подошел к концу, я рухнул в глубокое кожаное кресло с сознанием, что
только что поставил свой первый фильм в эмиграции.
Good! -- энергично сказал мистер Алтман. -- Отлично! Мне это нравится. Правда, мне это очень нравится! Принеси мне сценарий!
По-русски? -- спросил я.
Well. K сожалению, я не читаю по-русски. Но ты найдешь переводчика, это не проблема. Сколько тебе нужно времени, чтобы написать сценарий?
Я пожал плечами:
Написать я могу за месяц. Но перевести...
Еще месяц. Я подожду,-- сказал Алтман.
Мне нравится этот проект. Позвони мне, когда у тебя будет готово. Приятно было познакомиться!
Я выскочил на Бродвей с легким звоном в голове и побежал в HIAS. Был август месяц, и те, кто летом 79-го был в Нью -- Йорке, не могут не
помнить жуткой жары -- даже по ночам градусник не опускался ниже 98. А в тот день было, наверно, 110. Но у меня все равно не было ни денег, ни
времени ехать в HIAS сабвеем или автобусом. И я побежал. До отъезда из СССР я ежедневно бегал две-три мили, теперь это пригодилось. Я бежал
сначала вниз по Бродвею, потом -- по 42-й стрит, потом -- по Пятой авеню. На 42-й какие-то негры пытались на ходу продать мне наркотики, на
Пятой авеню меня чуть не раздавило такси, а на углу 17-й и Парк-Авеню я резко обогнул дюжину полицейских в касках и бронежилетах и перепрыгнул
через какой-то сине-полосатый барьер, стоявший туг между двумя полицейскими машинами. "Хэй! Стоп!" -- крикнули мне вслед, но мне некогда было с
ними разговаривать, ведь кинопродюсер уже ждал от меня сценарий! И я побежал вниз по совершенно пустой Парк-Авеню, недоумевая, почему вокруг
меня вдруг установилась такая мертвая тишина. В этом легком недоумении я на бегу посмотрел по сторонам. То, что я увидел, заставило меня
похолодеть, несмотря на 110 градусов по Фаренгейту. Оказывается, я налетел на ограбление City- банка. В то лето в Нью-- Йорке каждый день
грабили банки, и тут, на углу 17-ой и Парк-Авеню, полицейские как раз устроили засаду на грабителей, которые были внутри City- банка. Машины и
полосатые барьеры окружили весь квартал, полицейские в бронежилетах и касках прятались за машинами, никого не пропускали и держали двери банка
под прицелами своих автоматов и пистолетов. А за опущенными жалюзи банка стояли грабители и держали полицию на мушках своих пистолетов. А на
крышах окружающих домов лежали и стояли полицейские снайперы... И вдруг откуда ни возьмись -- этот бегущий потный идиот перескакивает через
барьер и бежит по нейтрально-мертвой зоне неизвестно куда! Я даже кожей почувствовал, как сошлись на мне прицелы их автоматов, пистолетов и
снайперских винтовок. Но что мне оставалось делать? Глядя прямо в дула пистолетов, направленных на меня из окон банка, я добежал до полосатых
барьеров на углу 16-й улицы, перепрыгнул один из них, получил жуткий подзатыльник от какого-то полицейского и влетел в подъезд HIAS -- дом номер
200, Парк-Авеню. А еще через минуту я прямо из лифта ворвался в кабинет мисс Копелевич.
Я выиграл! Он хочет, чтобы я писал сценарий!
Я знаю. Поздравляю... -- сказала она сухо. Неужели пока я бежал сюда, этот Алтман позвонил ей и сказал, что ему нравится моя идея?
Но кто-то должен перевести мой сценарий! Вы заплатите за перевод?
Мы не вкладываем деньги в кино,-- еще суше сказала мисс Копелевич.
Но это же в долг! Я отдам с гонорара!-- я вытащил из брюк подол рубахи и утер пот со лба и шеи, что вызвало у мисс Копелевич приступ
душевной и физической боли.
Мне кажется, -- сказала она, страдая не то от запаха моего пота, не то от моего успеха у кинопродюсера, -- мне кажется, у меня есть работа
как раз для вас. Книжному магазину "Харпер и Роу" нужен грузчик. Подождите, не спорьте! Вы знаете, что такое "Харпер и Роу"? Это самое
знаменитоеиздательство в Америке. Может быть, там вы найдете себе переводчика...
Сколько?-- спросил я нетерпеливо.
Сколько что?
Сколько они платят?
Пять пятьдесят в час. И у них там есть переводчики со всех языков...
Я мгновенно сосчитал: 5.50х8х6-- при восьмичасовом рабочем дне я буду иметь больше 25 долларов в неделю! Если половину откладывать на
переводчика...
Я согласен! -- крикнул я. -- Я беру эту работу!
Мисс Копелевич быстро написала что-то на клочке бумаги и протянула мне: Вот адрес, 53-я стрит между Мэдисон и Парк-Авеню.-Завтра в 11.00 утра.
Менеджера зовут мисс Родригес. Только запомните: в Америке нельзя опаздывать на апойтменты и положено приходить в костюме, белой рубашке и
галстуке. И обязательно купите себе дезодорант и примите утром душ. Вы меня слышите?
Я простил ей эту шпильку. Черт с ней! Мы потные, мы не пользуемся дезодорантом "Secret" и не освежаем поминутно рот мятными пилюльками
"Tip-Top", но у нас есть идеи, на которые с первого же захода клюют любые ваши продюсеры! И мы еще посмотрим, нужны мы Америке или нет!
Назавтра, ровно в 10.30, неся в руках пиджак от шерстяного костюма-тройки, купленного еще в Италии, в нейлоновой сорочке и при галстуке, я
вышел из сабвея в Ман-хеттене и, стараясь не дышать, чтобы не потеть, пошел по 53-й улице в поисках книжного магазина "Харпер и Роу". Магазин
оказался в середине квартала, поразительно красивый, с сияющими зеркальными витринами и высокой стеклянной дверью. Я надел пиджак, быстро вошел
в магазин и... оказался в раю! Да, в то время каждый дом с кондиционером был для меня признаком другой, райской, роскошной жизни, ведь мы,
эмигранты, жили в дешевом, с тараканами, но без всякого кондиционера отеле в Бруклине, мы ездили в сабвеях маршрутом RR -- тоже без
кондиционеров, а на работу нас брали только в самые низкооплачиваемые места, где о кондиционере нечего было и мечтать. И вдруг -- "Харпер и
Роу". Прохлада! Книги! Тихая музыка! Господи, я согласен начать тут грузчиком! Где ваш менеджер?
Менеджером оказалась красивая испанка -- госпожа Родригес.
Вы говорите по-английски? -- спросила она.
Слегка!-- ответил я с гордостью.
А по-испански?
Я удивился:
Как я могу говорить по-испански? Я только что из России...
Извините, но нам нужен двуязычный грузчик.
Я двуязычный! Я говорю по-русски и по-английски!
Извините, нам нужен грузчик, который говорит пo-английски и по-испански. До свидания.
И она ушла внутрь прохладного книжного рая, а я, обливаясь потом в своем шерстяном итальянском костюме, тупо пошел назад к сабвею. Я пошел
по Манхеттену, по его узким колодцам между стеклянными небоскребами, и чувствовал себя маленьким, потным и беспомощным крабом на дне душного
аквариума, отравленного выхлопными газами. И все десять лет после этого я пытался выбраться из этого аквариума, выкарабкаться по стеклянным
полированным стенам куда-то наверх, наружу, где другая жизнь и другой воздух.