Как ни ретиво взялась за розыски г-жа Воке, ей не удалось получитьв Париже
никакой справкио графине дел'Амбермениль. Оначастовспоминала об этом
печальном происшествии, плакалась на свою чрезмерную доверчивость, хотя была
недоверчивее кошки; но в этом отношении г-жа Воке имеласходство со многими
людьми,которыенедоверяютсвоимблизкимиотдаютсяв рукипервого
встречного,- странноепсихологическое явление, но оно факт,и егокорни
нетрудно отыскать в самой человеческой душе. Быть может, некоторые люди не в
состоянии ничемснискать расположениетех,с кем ониживут, и, обнаружив
перед ними всю пустоту своейдуши, чувствуют, что окружающие втайне выносят
им заслуженно суровыйприговор; новтоже время такиелюдииспытывают
непреодолимую потребность слышать похвалы себе, - а как раз этого не слышно,
илиже их снедает страстное желанье показатьв себе достоинства,каких на
самомделеуних нет,и радиэтогоони стремятся завоевать любовьили
уважение людей импосторонних, рискуяпастькогда-нибудь ивих глазах.
Наконецесть личности, своекорыстныепосамой их природе:ни близким, ни
друзьямони не делают добра по той причине, что это только долг; а если они
оказывают услугинезнакомым, они тем самым поднимают себе цену; поэтому чем
ближе стоит кним человек, тем меньше они еголюбят; чем дальше он от них,
тембольше их старанье услужить. И, несомненно, в г-же Воке соединились обе
эти натуры, по самому существу своему мелкие, лживые и гадкие.
-Будь я тогда здесь, - говаривалВотрен, - с вами не приключилось бы
такой напасти.Ябывывел этупройдоху насвежуюводу.Ихштучки мне
знакомы.
Как все ограниченные люди, г-жа Воке обычноне выходила из круга самих
событий и не вдаваласьвихпричины. Своиошибки онаохотновалилана
других.Когдаеепостигэтот убыток,тодлянее первопричинойтакого
злоключенья оказалсячестный вермишельщик; стой порыу нее, как говорила
она, раскрылись на него глаза. Уразумев всютщету своих заигрываний и своих
затрат наблаголепие,она бездолгих дум нашла причину этой неудачи.Она
заметила, что Горио имел, по выражению ее, своизамашки. Словом, он показал
ей, что ее любовно лелеемые надеждыпокоились на химерической основеиот
такого человека ей ничем непоживиться, какэнергично выразиласьграфиня,
видимознаток в этихделах.Всвоей неприязни г-жа Воке, конечно,зашла
гораздо далее,чем вдружбе.Сила еененависти соответствовалане былой
любви, а обманутой надежде. Человеческое сердце делает передышки при подъеме
навысоты добрых чувств, но накрутом уклоне злобных чувствзадерживается
редко. Однако Горио был все-таки ее жильцом, а следовательно, вдвое пришлось
тушить вспышки оскорбленного самолюбия,сдерживать вздохи, вызванныетаким
разочарованием, иподавлятьжажду мести, подобно монаху,который вынужден
терпеть обиды от игумена. Души мелкие достигают удовлетворения своих чувств,
дурныхили хороших,бесконечнымрядом мелочных поступков.
Души мелкие достигают удовлетворения своих чувств,
дурныхили хороших,бесконечнымрядом мелочных поступков. Вдова, пустив в
ход все женское коварство, сталаизобретатьтайные гонения на свою жертву.
Для начала она урезала все лишнее, что было ею введено в общий стол.
- Никаких корнишонов, никаких анчоусов: отних один убыток! - объявила
она Сильвии в то утро, когда решила вернуться к прежней своей программе.
ГосподинГориобылчеловекскромныхпотребностей,и скопидомство,
неизбежное длятех,ктосам создает себебогатство, вошло унего ужев
привычку. Суп, вареная говядина,какое-нибудь блюдо из овощей всегда были и
осталисьизлюбленным его обедом. Поэтому задача известитакого нахлебника,
ущемляя его вкусы, оказалась нелегким делом для г-жи Воке.В отчаянии,что
ейпришлосьстолкнутьсяснеуязвимымчеловеком,онасталавыказывать
неуважениекнему,темсамымвнушаясвоюнеприязнькГориодругим
пансионерам, а те ради забавы способствовали ее месте.
К концу первого года вдова дошла до такой степени подозрительности, что
задавала себевопрос: отчего этот купец, при его доходе в семь-восемь тысяч
ливров, с его превосходным столовымсеребром и красивыми, как у содержанки,
драгоценностями, все-таки жил у нее и, несоразмерно с состоянием, такскупо
тратилсянасвойпансион?Втечениебольшей части первогогодаГорио
нередко, раз или два в неделю, обедал в другом месте, затем мало-помалу стал
обедать вне пансиона толькодвараза вмесяц.Отлучки г-наГорио удачно
совпадали с выгодами г-жи Воке, а когда жилецначал все чаще и чаще обедать
дома,такая исправность немогла невызвать неудовольствияхозяйки.Эти
переменыбылиприписаныне толькоденежномуоскудениюГорио, нои его
желаниюнасолитьсвоейхозяйке. Гнуснейшаяпривычкакарликовыхумов-
приписывать свое духовноеубожестводругим.Кнесчастью, к концу второго
годаГориооправдалвсепересудывотношении себя,попросив г-жу Воке
перевестиегонатретийэтаж исбавить плату запансиондодевятисот
франков. Ему пришлосьтакстрого экономить,что он перестал топить зимою.
Вдова Воке потребовала, чтобы ей былозаплаченовперед, на чтои получила
согласие г-на Горио, которого все же с той поры стала звать "папаша Горио".
Опричинахэтогопадениястроили догадкивсекомунелень. Дело
трудное. Как говорила лжеграфиня, папаша Горио был скрытен, себе науме. По
логикелюдей пустоголовых, всегда болтливых, потому что, кроме пустяков, им
нечегосказать, всякий, кто не болтает освоих делах, очевидно, занимается
зловреднымиделами.Так"именитыйкупец"превратилсявмазурика,а
"волокита" - встарого шута.Папаша Горио то оказывался человеком, который
забегалнабиржуитам,поэнергичномувыражениюфинансовогоязыка,
пощипывал на ренте, после того, как разорился на большой игре, - такова была
версия Вотрена, поселившегосятогдав"Доме Воке"; а тоон был однимиз
мелкихигроков,чтокаждыйвечерставят на счастье и выигрывают франков
десять.