Их интересует не сам фильм, а те деньги, что на нем можно заработать.
- Бездуховность и падение Голливуда в животрепещущих описаниях Тони Феррелла, - заметил я. - Но ведь когда-нибудь подлог все-таки будет обнаружен.
- Обязательно! - Он понимающе закивал, и с умным видом налил себе ещё водки. - Но к тому времени меня здесь уже не будет. Нету меня! Испарился! А в этой дыре я до сих пор торчу лишь потому, что Джемисон может заподозрить неладное, если я вдруг резко снимусь с места и исчезну из поля видимости раньше времени.
Я усмехнулся.
- Вы хотите сказать, что на самом все дерутся из-за какого-то старого безобидного порнофильма?
- Ага, и я многое бы отдал за то, чтобы увидеть их рожи в тот момент, когда они утроят просмотр фильмокопии с этого негатива!
- Что ж, спасибо за рассказ, - сказал я.
- Может быть вы оставите мне бутылку?
- Конечно, - согласился я. - Пейте на здоровье.
- Вы собираетесь рассказать Джемисону, что именно он получил в залог за свои десять тысяч долларов?
- На мой взгляд, - серьезно сказал я, - такая сволочь, как Джемисон вполне заслуживает того, чтобы выяснить это самостоятельно.
- Завтра меня здесь уже не будет, - мечтательно проговорил Феррелл. Вырою себе надежную нору, заберусь в неё и затаюсь! Только они меня и видели!
- Что ж, желаю вам удачи, - сказал я. - Ваше благородное отношение к памяти Айрис Меривейл достойно всяческого восхищения.
Я вернулся обратно и сел в машину. Дорога до лечебницы заняла приблизительно час времени. Клиника находилась среди зеленеющих холмов, где всегда царит тишина, и крики страждущих приглушаются стенами, обитыми войлоком. Доктор Слейтер возглавляет небольшую, но ужасно дорогую лечебницу, где в коридорах не воняет хлоркой, а все медсестры одеты в очень симпатичные нежно-голубые халатики. Меня сразу провели к нему в кабинет, и, завидев меня на пороге, он по привычке настороженно улыбнулся.
Слейтеру под сорок, у него густые черные волосы, большие глаза, взгляд которых всегда исполнен душевности и сострадания, и внешность человека умудренного жизнью. Если бы он родился чуть по раньше, в начале века, то наверняка стал бы первым красавцем немого кино, и увидев его на экране, женщины сходили бы с ума. Ходили слухи, что один раз в месяц, на выходные, он ударялся в загул, устраивая в своей служебной квартире настоящую оргию, длившуюся два дня, задействуя в данном мероприятии минимум трех самых симпатичных медсестер из своей клиники. Я был склонен верить слухам и незименно чувствовал себя обделенным, потому что за все время он так ни разу и не пригласил меня составить ему компанию.
- Привет, Рик, - сказал он. - Как у тебя дела?
- В порядке, - ответил я. - А как дела у Линди Картер?
Он пожал плечами.
- Как раз сейчас она не в духе, и её одолевают угрызения совести. Пить она зареклась, клянется что до конца жизни не выпьет больше ни капли. Это состояние продлится ещё дня два, а потом, наверное, её снова придется связать на какое-то время.
- А проведать её можно?
- Разумеется. - Тут его голос вдруг сделался вкрадчивым. - Но только потом снова зайди ко мне, ладно?
Одна из его прелестниц-медсестер проводила меня в палату к Линди. Это была высокая рыжеволосая красавица с длинными, стройными ногами и пышным бюстом.
- Знаете, мистер Холман, это очень здорово, что мисс Картер попала сюда к нам, - сказала она, направляясь в самый конец длинного коридора. - Я очень большая поклонница её таланта, и в свое время я пересмотрела все фильмы, в которых она снималась
- А правда что, док Слейтер устраивает здесь раз в месяц вечеринки? непринужденно поинтересовался я. - Если это так, то как бы и мне попасть в число приглашенных?
Ее голубые глаза метнули стремительный взгляд в мою сторону.
- Не знаю, что вы имеете в виду, мистер Холман, - сдержанно ответила она, - но думаю, что единственный человек, кто может помочь вам с приглашением, это сам доктор Слейтер.
- Вообще-то я всерьез подумываю о том, чтобы составить доктору здоровую конкуренцию и начать устраивать собственные вечеринки, - сказал я. - Но исключительно для двоих. Так кому мне послать приглашение?
- Вы производите впечатление сексуально озабоченного мужчины, мистер Холман, - тихо заметила она.
- Прекрасная златовласка в халатике медсестры, вы сводите меня с ума, - признался я. - Так вы свободны завтра вечером?
- Моя смена заканчивается завтра утром, и у меня будет целых два свободных дня, - ответила она. - Так где вы устраиваете эту вашу вечеринку?
- У себя дома в Беверли-Хиллс, - сказал я.
- Я найду, где это, - согласилась она. - Так как, часов восемь?
- Это было бы просто замечательно, - согласился я.
- Подумать только, в первые в жизни меня зовет к себе в гости сексуальный маньяк, - вздохнула она. - Отказаться невозможно.
Наконец она остановилась перед одной из дверей и постучала. Из-за двери послышался голос Линди Картар.
- Вы можете войти, мистер Холман, - страго сказала златовласка, и её интонации снова стали сугубо официальными.
- Спасибо, сестра, - вежливо поблагодарил я.
- Салли Морган, - поправила она. - Относительно завтрашнего вечера. Из еды я предпочитаю филейные отбивные с зеленым салатом, а из напитков кампари с содовой.
- Я это учту, - пообещал я.
Она расплылась в мечтательной улыбке.
- И я просто обожаю трахаться!
Глава 11
Это была уютная палата, наполненная ярким солнечным светом, струившимся с улицы сквозь зарешеченные окна. Линди Картер сидела в кровати, опираясь на ворох подложенных под спину подушек. Ее длинные светлые волосы были тщательно расчесаны, а на лицо был искусно наложен неброский дневной макияж. На ней была ночная рубашка из черного шелка с кружевными оборками, подчеркивавшими изящную линию глубокого выреза. Я закрыл за собой дверь и радостно улыбнулся. Она тоже нерешительно улыбнулась мне в ответ, но её голубые глаза глядели настороженно.
- Привет, Рик, - сказала она. - Ну ты и сволочь!
- Иначе было нельзя, - объяснил я. - И как тебе здесь нравится?
- Весело безумно, - ответила она. - Масса ощущений, особенно, когда на тебя натягивают смирительную рубашку и привязывают к кровати, а ты лежишь и орешь до изменожения. Если ты хотя бы однажды не испытал этого на собственной шкуре, то считай, что жизнь прожита зря!
- К тебе здесь хорошо относятся?
- Наверное. Слушай, Рик, а ты, случайно, не захватил сюда с собой хотя бы маленькой фляжки всего с одним глотком выпивки?
- Если ты бросишь пить, то у тебя появится отличный шанс вернуться к работе и нормальной жизни.
- Может быть. - Она передернула плечами. - Я, наверное, просто тварь неблагодарная. Ты что, действительно, собираешься сам платить за все это?
- Это не имеет значения, - сказал я.
- А пока я валяюсь здесь и бросаю пить, роль, которую играла Айрис Меривейл, отдадут кому-нибудь другому, - грустно вздохнула она.
- Этот фильм уже никому и никогда не удастся закончить, - сказал я. Уж можешь мне поверить.
- Что ж, это ещё куда ни шло, - ответила она. - Значит, оставаясь здесь, я ничего не теряю. А ты выяснил, кто убил того мужика? Ну, которого я приняла за Лессинджера? Как там его звали?
- Роулинс, - сказал я. - Майк Роулинс.
- Точно. - Она кивнула. - Так удалось что-нибудь узнать?
- Помнишь тот звонок, когда он был в туалете, и к телефону подходила ты? - спросил я. - Звонивший мужик ещё сказал передать Роулинсу, чтобы он соглашался, а не то ему несдобровать.
- Теперь кажется, что это было так давно... - проговорила Линди.
- Но ты помнишь тот звонок?
- В принципе да. - Она помрачнела.