Сияющее зеленое дерево вдруг распустилось неподалеку, за мгновение преодолев расстояние от земли до неба. Ствол его, (как нетрудно догадаться) начинавшийся все от того же эпицентра, уходил, похоже, на десятки ли в высоту, разветвляясь и расходясь в стороны. Гигантское дерево постояло мгновение, затем вспыхнуло нестерпимым сине-белым светом, осветив окрестности ярче, чем в самый солнечный полдень, и я ужаснулась виду расстилающихся вокруг развалин. А потом все погасло, только небо осталось слабо светиться. Мир снова окутал мрак. Я опустила взгляд себе на грудь и убедилась, что ожерелье тоже погасло. Снова посмотрела вверх и не смогла сдержать удивленного возгласа - шел светящийся снег. Мерцающие искорки медленно и плавно спускались с небес на землю, и клянусь, я в жизни не видела более прекрасной картины.
Как зачарованная, я подставила ладонь под опускающийся зеленый огонек, совершенно не думая о том, что он может быть опасен и даже смертоносен. Но ничего и не случилось - я даже ничего не почувствовала - коснувшись моей руки огонек сразу погас. Я разочарованно опустила руку, и огонек снова появился - он все так же неторопливо плыл вниз. Я удивленно провела рукой по нему еще пару раз - он проходил сквозь руку, ни на волос не меняя траектории своего движения. Я пожала плечами, села на землю и принялась просто любоваться. Рядом каменными скульптурами застыли мои товарищи по несчастью. Я хмыкнула и закрыла глаза. Вы и представить себе не можете, как это приятно - тишина...
По-моему, светящийся снег шел всю ночь. Я пару раз просыпалась, лежала, бездумно глядя на опускающиеся искорки, и снова засыпала. Окончательно проснулась я от холода. Наша осень вообще не слишком теплая и плохо способствует ночевкам на природе, а я вдобавок, лежала без куртки. Стуча зубами, я поднялась с земли и огляделась. Хмурое осеннее утро уже вступало в свои права и заливало окрестности туманом и печальным светом.
Если бы я не знала, что нахожусь в центре города, нипочем бы не догадалась - вокруг меня расстилалась пепельно-серая равнина, и только в тумане угадывались редкие корявые
очертания каких-то некрупных предметов. Правда, с одной стороны сквозь туман виднелся какой-то темный силуэт.
Обхватив себя руками и ни о чем не думая, я перешагнула через спящего мага, толкнула ажурную стену нашего укрытия (отчего ее участок немедленно рассыпался в пыль), вышла наружу и направилась к этому силуэту. Серый песок противно скрипел под ногами. Удивилась ли я, когда силуэт обрел четкость и из тумана выплыл, ничуть не пострадавший, одноэтажный дом со стрельчатыми окнами? Ничуть. Наоборот, именно этого я и ожидала. Я обошла здание кругом - он очень странно смотрелся - одинокий дом посреди пустыни серого песка - и зашла внутрь. Комнаты были пусти и гулки, только за последней дверью первого этажа прямо на полу сидел человек в потрепанной одежде.
- Доброе утро, милорд Тавин, - сказала я.
Ректор повернул ко мне изможденное, с вытянувшимися скулами и ввалившимися глазами, лицо.
- Аааа... Нассен, - сказал он равнодушно и отвернулся.
- Никого нет, - сообщил он глухо, - никого и ничего. Мы собирались биться насмерть и дорого продать свои жизни, а он просто наплевал на нас и ушел. Просто ушел.
Я вышла в коридор, аккуратно закрыла дверь в комнату и просто ушла.
Часть 2. Умо Бара Хуто
1. Малик Локай
Лучшей рамкой для картины, изображающей свободу, является тюремная решетка. Она придает полотну особенное очарование.
Ценитель-рецидивист.
На этот раз весь спектр ощущений присутствовал в полном комплекте. Описывать это бесполезно, надо прочувствовать самому.
Скажу лишь, что те, кто говорил о растворении в космосе и распылении на атомы - либо никогда сами не путешествовали порталом, либо безнадежные поэты-романтики, вдобавок, начисто лишенные вестибулярного аппарата. Когда это ничто-нигде сменилось, наконец, чем-то-где-то, я первое время только жадно глотал воздух и пытался унять головокружение: картинка мира перед глазами плыла, кружилась и подергивалась красными разводами. Я прислонился к стене, (на ощупь похожей на каменную) прикрыл глаза и отдышался.
- Хух, - послышался сквозь звон в ушах голос моего учителя-мучителя, - как будто все так, как должно быть. Иди за мной, - и звук удаляющихся по гравию шагов. Я открыл глаза и осмотрелся.
Небольшая каменистая площадка с торчащими там-сям пучками сероватой травы, горькими и жесткими даже на взгляд. Площадка была на три четверти окружена, вздымающимися на головокружительную высоту, скалами и только в одном месте оставался узкий проход. Надо думать, Урсай пошел именно туда. Похоже, мы находились высоко в горах, сухой холодный воздух был свеж и приятен, но чем-то напоминал суп без мяса - сколь глубоко я ни дышал, все равно хотелось вздохнуть еще глубже. Я поежился (прохладно все-таки) и поспешил по тропинке, вьющейся между каменными стенами - я уже успел убедиться, что Урсай не любит, когда его повеления исполняются с ненадлежащей расторопностью. Местами приходилось перебираться через довольно высокие кучи камней, происхождение которых мне тут же стало ясно - пара булыжников, сопровождая свой путь треском и грохотом, пронеслась откуда-то сверху и грянулась на тропинку шагах в десяти от меня. Я поежился - надеюсь, местным скалам не придет в голову устроить небольшой обвал мне на голову: тут и отскочить-то некуда - и поспешил дальше.
Темного я догнал довольно быстро - он не торопился, шел по тропинке медленным шагом, что-то прикидывая себе в уме и, по обыкновению, разговаривая с самим собой на своем булькающем тамырском. Лежащие кучи камней вызывали у него явное недовольство, и я удивился: будь я хотя вполовину такой крутой маг, давно бы уже вычистил всю дорогу парой заклинаний. Но спросить его об этом я поостерегся: Урсай явно был не в духе.
И тут мы вышли из скал - тропинка после очередного поворота явила клин света, раскалывающий пополам этот уже надоевший скальный массив, и в нем виднелись в избытке зеленая трава, синее небо и детали какого-то строения.
Мы вышли наружу и замерли в восхищении. Точнее, в восхищении замер только я, насчет Урсая не поручусь, но и у него, сдается мне, открывшийся пейзаж пробудил какие-то теплые чувства.
- Приятно сознавать, что некоторые вещи остаются неизменными, - пробурчал он, но я понял, что настроение черного мага значительно улучшилось. Он даже расщедрился на добрую шутку:
- Смотри, как тебе повезло: будешь жить всю оставшуюся жизнь и помирать в таком красивом месте.
Говорю же: добрейшей души человек. Я криво улыбнулся и пробормотал:
- Ага, красиво..
- Пошли, покажу тебе свой старый домик, - и маг направился к высящемуся неподалеку миниатюрному замку, а я немного задержался осмотреться. Место и в самом деле было красивейшим - стены скал здесь расступались, открывая вид на широкий луг, заросший травой прямо-таки неестественно ярко-зеленого цвета. Громадные бабочки темных расцветок - фиолетовые, темно-зеленые, даже черные - порхали с цветка на цветок, и кружились в воздухе странными и чарующими хороводами - глядя на них, у меня появлялась уверенность, что они слышат какую-то неземную музыку, и мне даже начинало казаться, что я слышу ее тоже. В воздухе разливался неописуемый аромат, подобного мне не приходилось обонять и в знаменитых розовых садах Мидевии, которые мне случилось посетить во время свой дороги в Джубан.