- Заткнись, - ответил я устало, - сам знаю.
Когда Урсай вышел из замка с охапкой чего-то, похожего на хворост, я даже не стал вставать. Просто следил за ним безразличным взглядом. Маг высыпал кучу белых веток прямо на мои вытянутые ноги, бросил сверху какой-то грязный листок, и, буркнув, - 'Расставляй', - удалился.
Я подобрал листок и оглядел его с обеих сторон. С одной стороны несколько тысяч лет назад на этом листке была изображена фривольная сценка, но прошедшие века сильно портили замысел, который в это изображение вкладывал автор, поэтому я не стал задерживать на нем внимание. А с другой стороны коряво очерченный полукруг, с жирным крестиком посредине, по всей видимости, изображал наш луг с замком. Тем более, что в местах, где я сегодня, не покладая рук, изничтожал траву, на листке были нарисованы какие-то значки. Я крутил бумажку и так и эдак, но не усмотрел в значках никакого сходства с какими-то предметами или буквами. Видимо, придется спросить. И получить очередную серию оскорблений, будем надеяться, только словесных.
Я вздохнул и стряхнул пребывающую у меня на ногах кучу на землю. Куча с сухим стуком раскатилась. Я подобрал одну 'ветку' и придирчиво ее оглядел. Первоначальное впечатление оказалось ложным - веткой это если когда-то и было, то с той поры с ней много разного случилось. Возьмите три суковатые и извилистые палки, соедините их в пучок непонятным образом, после чего облейте белой глазурью и накарябайте на ней разнообразные значки - получится что-то похожее. Я крутил эту конструкцию в руках, оглядывая ее с разных сторон, потом меня вдруг осенило: я схватил листок и присмотрелся. Ага, точно! Один из значков в некотором приближении и без соблюдения пропорций, но смахивал на эти дрова, что я держал в другой руке. Я отложил 'ветку' в сторону и подобрал другую. Ее место так же обнаружилось на этом шедевре картографического искусства - все ясно, можно не спрашивать и не выслушивать оскорблений. Видимо, точность установки этих веток большой роли не играет.
Я, кряхтя, как девяностолетний старец, поднялся и выбрал с земли пяток фигур, долженствующих, согласно карте, располагаться в дальнем углу луга справа от замка. По дороге я размышлял над назначением этих фигурок - видимо, отдельные 'ветки' этой фигуры соответствуют силовым линиям заклинания, блокирующего магию. Тогда, будучи правильно установленными, они замкнут на себя всю вложенную в заклинание энергию. И, допустим, если есть где-то центральная фигура, которая связывает посредством силовых линий все остальные... И если (опять же допустим) в ней можно разорвать всю цепь - не магически, раз магия недоступна, а физически, например, просто сломав эту фигурку - то заклинание, скажем так, рассосется. Без всяких опасных побочных эффектов. В принципе, похоже на правду. Я даже возгордился собой - пусть Урсай и держит меня за неуча, но его идею я разгадал. Я сначала думал этим похвастаться при первом удобном случае, но потом передумал - а пусть и дальше думает, что я глуп, не подозревая, что я вполне в состоянии разгадывать его замыслы. И возгордился еще больше - ух, какой я интриган и хитрец, оказывается. Это даже хорошо, что Урсай меня вчера победил - так он совсем уверится в своем превосходстве, потеряет бдительность и однажды... однажды он крепко пожалеет, что со мной связался.
С этими размышлениями я дошел до первой белой проплешины и только тут понял, что едва не упустил одно важное обстоятельство. Теория получалась красивая, вот только в соответствии с ней силовые линии должны входить прямо в предназначенные им 'ветки'. А для этого эти белые фигуры нужно установить не просто точно, а очень точно.
Я долгое время рассматривал белое пятно на земле, пытаясь заметить в нем искомую фигуру, потом пялился в листок с обеих сторон в поисках подсказки, но так ничего и не увидел... не увидел. 'Эх, если бы я мог видеть эти линии!', - подумал я, замер и хлопнул себя по лбу. Пожалуй, учитель все же временами прав насчет моих умственных способностей. Кто мешает мне их видеть? Истинное зрение не относится к магии, это способность самого человека. Возможно, это заклинание блокирует каким-то образом и истинное зрение (знаю, что невозможно, но позавчера я был уверен, что и магию блокировать - тоже невозможно) но хотя бы попробовать-то я был должен! Если Урсай узнает, что я за эти два дня ни разу даже не попробовал, он определенно махнет на меня рукой, прирежет и сделает зомби - в качестве слуг они намного удобнее обычных людей, как он мне неоднократно говорил.
Я взглянул вокруг истинным зрением и чуть не вскрикнул от удивления вперемешку с ужасом: такого я еще никогда не видел. Цепь этого заклинания и цепью-то назвать язык не поворачивался: она заполняла все окружающее пространство переливчатой сетью, пронизывая его так, что, наверное, и с просяное зернышко размером свободного участка не оставалось. Кажется, я начал понимать, каким образом работает эта блокировка... и почувствовал к своему учителю невольное уважение. Даже если предположить, что это заклинание собрано из простых и безопасных узлов, все равно на его создание потребуются титанические усилия. Годы работы, я думаю, и то не всякий, даже очень хороший маг с этим справится. А уж если допустить, что узлы в нем вовсе не тривиальные... силен дедуля, ничего не скажешь.
Но пора бы задуматься и о деле. Как, скажите на милость, отыскать в этой каше нужные линии? Я взглянул на землю, присел, и пригляделся. В пятне высохшей жидкости шли какие-то процессы, линии ауры лениво шевелились и по ним пробегали розовые всполохи. А главное, несколько выходящих из пятна силовых линий определенно отличались от остальных. И узел, который они образовывали, сплетаясь над самой землей, определенно мне что-то напоминал. Я развернул фигуру, которую держал в руках, так, чтобы она подходила под видимый мной узел и, быстро и четко, поставил ее на землю в нужном месте. Немного подтолкнул, чтобы линии пришлись как раз в торцы 'веток' и отдернул руку, потому что в истинном зрении фигурка ярка засияла голубоватым светом. Я отскочил в сторону и посмотрел на землю обычным зрением: ничего особенного. Просто стоящая на земле замысловатая хреновина, ничуть не отличающаяся видом от остальных, сваленных вокруг. Я вздохнул, собрал с земли лишние 'ветки', осторожно огибая уже установленную, и пошел к следующей точке. Пожалуй, если поспешить, я успею управиться до заката. И, может даже быть, случится чудо и мне удастся поужинать.
Чуда не случилось. До заката-то я управился, солнце еще края гор не коснулось, когда я, установив в полагающееся место последнюю фигурку, поспешил в замок с радостным известием. Урсай обнаружился в своей лаборатории. Не успел я войти в дверь, он окликнул меня раздраженным тоном:
- Наконец-то. Сколько можно возиться! Все расставил?
- Все.
- Славно, - буркнул Урсай с таким видом, словно я принес ему весть о кончине любимой мамочки, встал и удалился куда-то вглубь замка, буркнув:
- Не шляйся тут, иди наружу пока.
Я пожал плечами и вышел во двор. Долгое время ровным счетом ничего не происходило, и я заскучал. Солнце уже почти скрылось за горами, и ужин отодвигался в далекую перспективу. Я вышел на луг и стал с интересом присматриваться к растущим травам, может, здесь растут кислица или щавель. Еще немного, и я начну жевать траву, как корова. Вопль Урсая настиг меня как раз, когда я обнюхивал листок, похожий на медовицу, только раза в три крупнее.