Инас,новичков,почтивсехзаключили вгипсы,размотавнаросты
ссохшихсязадолгийпутьбинтов,гдечастонеперевязывали,лишь
подбинтовывали раненых, обещая, что"на месте", в стационаре, всех приведут
в порядок, сделают кому надо настоящие перевязки, кому и операции. Раны наши
отмочили, обработали йодом -- спиртикупочти не водилось, его выпивалиеще
на дальних подступах к госпиталю.
Человекпятьиз"наших"увезли намашине вцентральноеотделение
госпиталя и вскоре оттуда в наш изоляторвернули Стеньку Разина -- старшего
сержанта Сысоева. Допился он и догулялся до крайности. Раненный в локоть, он
больот раныивсякую боль,видать, привык подавлять вином, да еще ипо
девкам лазил -- и руку емуотняли,даже не отняли, выщелочилии вылущили,
кактам,по-медицински, из самого плеча. Но гангрена ужепрошлаплечевой
сустав, проникла вовнутрь человека--и здоровенныймужик,работавший на
сибирскомзолотом руднике штрейкбрехером,маркшейдером ли -- чертихтам
разберет, этих рудокопов под землей, -- из сострадания напоенный старожилами
самогонкой,лупил уцелевшим кулачищем в стену иоралодно и то же хриплым
голосом, перекаленнымв жарком пламени температуры: "Калина-малина, толстый
х... у Сталина, толще, чем у Рыкова и у Петра Великого !"
Госпиталь не спал. Раненые толпились у изолятора,похихикивали, близко
подходить побаивались, хотя Сысоев был привязан к койке по ногам и по брюху,
вседолбил идолбил кулакомв стену,будтошахтер обушком,-- на стене
обнажилисьлучинки,точнопортупейки наспине форсистого офицера, из-под
лучинок на постель сыпалась штукатурка и клопы.
ПриходилВладыко,отеческивытиралс пылающеголицаСысоевапыль
штукатуркисвоимпотомпропитаннымплаточком.Уяснив,чтодогорающий
ранбольной от него уже оченьдалеко, не видитникого яростно и восторженно
сверкающимиглазами,замполит назидательно молвил, подняв тоже толстенный,
на суточный грибочек подосиновик похожий палец:
-- Во, боец! И в беспамятстве патриотического настроения не утрачивает!
Авырегочете! Чегорегочете? Над кем регочете? А ну,маршпопалатам,
рванокальсонники!И-ия-авотвам!--ипотопал нанас,как намалых
ребятишек, хромовымисапогами,распертымивголенищах бабьими икрамидо
того,чтолопнуликазенныеслабыенитки,икто-тоширокимистежками
домодельной дратвой схватил их по шву сзади, чтоб они вовсе не разъехались.
Вновь увезли Сысоева в центральное отделение, на следующую, как сообщил
Владыко, операцию. Но ничегоуже не могло помочь патриотическомусибиряку.
Измаявшись вподвальном помещении госпиталя сам и измаяв криком медперсонал
и раненых, онтруднои медленно расставался с жизнью. И когда смолк -- все
облегченно вздохнули, словно бы свалили неудобную, надоевшую поклажу с плеч.
x x x
Владыкоприходил в"филиал"игратьв шашки.
Этуигруонобожал.
Радостно хлюпая губами, словновкусныеоладушкисмакуя, хватал он с доски
шашки "за фук", аесли удавалось загнать противника в"сортир" и хватануть
дамку,да если две пешки запереть в углу --онцапал за подолрубахи, за
кальсонные ошкуры проходящих военных,пучками подтягивал ихксебе,не в
силахот восторгачувстввымолвить внятное слово, выкашливалмокро:"Ты
погляди, погляди,блямба,сор... сор...тирка-а-ако-ойкра...си-венький,
ка-ако-ой сла-авненький!"
Заигроювшашки Владыко выведывалнастроения ранбольных: ктокуда
ходит,ктоскемспит,кто чего украл или украсть собирается... Больные
поражались,как этот зараза может все и про всех знать. Пресекая бунтарские
настроения,Владыковолочилраненыхвизолятори,грозяимпальцем,
выкладывал малую часть "добытогоматериала", добавлялнамеками, чтознает
про него "усе":
-- Мот-три у меня, енать, допрыгаешься!
Ктопохитрееизранбольных, поддавалисьВладыкевигре, ионим
покровительствовал. Новместесомною приехалБорькаРепяхин, родомиз
городаБердянска,бывшийстудентюридическогофакультетаРостовского
университета. Я его выручилденьгами от сапог и пилоткой: двигаясь к вагону
санпоезда, пройдячерезучет имущества, янезаметносунул пилотку назад,
Борьке Репяхину, что и сдружилонас. Борька еще во Львоведралнапропалую
блатных, хоть в карты,хотьв шахматы,прошашки иговоритьнечего.В
санпоездепоиграл,поигралвазартныеигры--и бросил,неинтересно,
говорит, денег ни укогопочтинету, да еслибы ибыли --нехочет он
обдирать больных людей. Мне он сказал, что сдетства мечтал статьюристом,
чтобрасчищать"отгрязинашужизнь",с детстваготовилсявюристы,
досконально изучил не только законы, но ивсе азартные игры, феню тюремную,
подтасовки, мухлеванье, "натирку", "подтырку " и все такое прочее.
Борька Репяхин,несадясьнатабуретку,стоя,соснисходительной
улыбкой на бледных устах, в три минуты обчистил Владыку. Тот покрылся потом,
запыхтелинастоялнаповторениисостязания. Во времявторого "сиянца"
Борькапоставил замполитувдвухуглах по "сортиру", приэтомобъяснил
заранее,паразит,гдеихпоставит, какименно поставити через сколько
минут.
Большая это была неосторожность со стороны ранбольного Борьки Репяхина.
Сокрушенный Владыко ходил тучатучей, орал на всех: "Понаехали тут юр-ристы
усякие! И-эх, батькимать!" -- и совсем зажал было госпиталь в кулак, но мы
коллективнонасели на Борьку, ион, брезгливо кривя губы, многозначительно
хмыкая, заводя глаза под потолок, произнося сатирические стишки типа:"Коль
музыкантом быть,так надобноуменье,иум,иголову поразвитей.