Иучил, ох, какучил Пал Андреич курсантов, в хвост и в
гриву учил, беспрестанно материл, и все это, будто в мячик играя, мимоходно,
необидно.Какойчеловек!Человек-токакой!"МногонародовуБога,а
человеков-посчету",-говорилПеклеванвесомо,имеяв видусвоего
наставника. Обнаружив,чтостажеры унего некурящиеитабак их в кабине
душит,бросилкуритьПалАндреич.Бросил и все,хотя мучался при этом.
Выпивать,правда, бросить он не мог-это было выше егосил.Пил каждый
вечер помногу, но никто его пьяным не видел и поймать с вином не мог.
И вот с Павлом-то Андреичем Чвановым, Игренькой то есть, пара блатных -
такзвалсвоих курсантов наставник,-здорово училасьездить поширокому
полигону, начинаяделатьвылазки в ближниеокрестности, даже ив город -
чтобы постигнуть мудреныеправила уличного движения.Зачем вот они надобны
на фронте, где,как полагали курсанты, да и самнаставник, хвативший войны
наХалхин-Голе, никаких правил нет и не будет? В общем-то драгоценные часы,
надобные для освоения техники, отнимали, итолько, да еще строевая,да еще
огневая, да еще политзанятия, да уборка - приборка гаражей итерритории, да
еще мойка машин - вот тут учись-вертись.
ПавелАндреевич, илитоварищстарший сержант, говорил: горе намучит,
гореи научит, там, нафронте,пока научатся, хватят ребятки лиха,много
машин и головсвоих потеряют.Пал Андреич главнеевсего ценил вчеловеке
расторопность,иПеклевануотнегокрепкодоставалось.Она,она,
расторопность, и спасла Коляше жизнь.
Машиныавтополкачасто помогалигородуисельскомухозяйству,да
большая их часть, почитай, в дальних и ближних командировках и пропадала, за
что и обламывалось полкуразное довольствие, и питаньишко у курсантовбыло
сносное. Хватившие горя иголодухив стрелковыхи других частях, парнии
мужики говорили, что здесь, в автополку, жить можно, здесьусловия, как при
царе.Нуи, самособой,приворовывала шоферня,натаскивалаи курсантов
воровать,но непопадаться. Попадалисьвсе же, идовольночасто,тогда
наставникавместе скурсантами снималис машин, судили скорым,деловитым
судом и отсылалинафронт. Ноколи фронта все равно не миновать, то что ж
того судаи бояться? У Пал Андреича вон на шее золотая цепочка сподвеской
сердечком, зуб золотой и новенькие часы на руке. Есть у него кроме кубанки и
всего этого приклада костюм, чесанки, гармошка. Все это находится в надежном
месте, укакой-то шмары, которую Пал Андренч сулился показатьребятам,но
пока еще не показал,еще не до концапроникся к нимдоверием. В полку Пал
Андреичпочтии нежил, встоловуюходил"дляблезиру",какговорил
Пеклеван,часто и вовсе не ходил, приказывал своим блатным стажерам сходить
скотелкомнакухню, получить суп икашу,даи выхлебать - все силенки
прибавится, скоронакапремонтвставать,двигатель подымать,аонсто
двадцать кг весом, да и другие части машины тяжеловаты.
В середине зимыпочтивсемашины автополка былиброшены навывозку
зерна соскладовизернотока недалекогоотгорода совхоза.День-другой
ездиликурсанты,лопатамидоломоты в костяхпомахали, грузязерно,и
стройность работывоеннойколонны стала пропадать,гдемашина забуксует,
какаяивовсесломается,гденаставник-шоферзаболеет,где доблестные
курсанты в город, на базар смоются, и ищи их, свищи...
Был на складах,точнее меж складов-сараев, бункер, подвешенныйв виде
бомбы, полныйзерна.Выдернизаслонку - изерно потечет в кузов,машина
моментально наполнится, но девица, справная телом, сидящая над этой бомбой в
застекленной кабине,трещала:"Дляэкстрэнногозаказа!Дляэкстрэнного
заказа,дляспэцзаказа!"Ей,заразе, и начальствусовхозномунежалко
дармовой солдатской силы- ломи, военный, вкалывай,а цаца снакрашенными
губамивверхусидит,серу жует,прищелкивая,давфорточкупогрудь
высунувшись, кокетничает с наставниками, на запыленных трудяг-курсантов ноль
внимания и все хи-хи-хи да ха-ха-ха-а!.. Во жизнь! Во служба...
Игренька проник к ней! Туда, наверх, в кабину проник. Уединился. И чего
он там с нею, с царицей зернотока, делал, знатьрядовым недано, однако по
лестницескатывался,свистяпатриотическиймотив,золотаяцепочкас
распахнутойегогрудиисчезла.Рывкомразвернув и подпятивмашинупод
капсюль бомбы, Игренька махнул рукой - бомба скрипнула и взорвалась зерном.
- Чего хавалы раззявили?! - гаркнул на своих учеников наставник.
Ребята запрыгнули под холодный поток зерна, разгоняяировняя егопо
кузову. Потом машина мчалась быстрее аэроплана в город. Коляшас Пеклеваном
брюхамилежалинабрезентеповерхзерна,итаких подбрасывало,что
удивляться остается, как они не вывалились из кузова на землю.
Парярадиатором, машинавъехала восновательностроенный на окраине
города двор, спятиласьпод навес. Курсанты по приказу наставника расстелили
брезент и ссыпалина негозерно, остатки выкидали лопатами. Запалились. И,
как по щучьему веленью, по ихнемухотенью, вышла из избы молодаяженщина в
нарядномплатке, щурясь отзимнегояркого солнца, подаларебятамрезной
туесок - они думали,квас, нов туеске оказалось своедельного варева пиво.
Работники пили,передаваядругдругу туес,остужались. Тем временемПал
Андреич выпустил горячую воду из радиатора, налил холодной и, стукнув машину
по капоту, воззвал:
-Н-ну, родимый Игренька! Неподведи! -ирванулза городвовсю
машинную прыть.
Примчались, успели пристроиться, даже влезть в середину колонны. Царица
послала наставникувоздушный поцелуйи всем троим показала большойпалец.
Ребятапринялись орудовать лопатами. На этотраз лопату в руки взял исам
Пал Андреич,работалне работал, носуетился на виду увсех.