Выпив шкалик спирта и закрепив
егопивом,тоненько запел:"ИвБожьемхраме средь молитвылюбовна-ай
встренулсянашвзгляд..."-Пеклеванстрадал непревзойденнойсибирской
жалостьюи обожалпереживательныепесни.Нелегкоемубыло держатьпод
арестомсвоегодружка,страдальцафронтового. Онспустилсявровикк
арестованному,обнялего братски,и они таквот, вобнимку, проспали до
самого утра.
Раноутромпиво погналоКоляшу в кусты. Он,значит, стоит, поливает
украинскую землю, перед ним, кустами толстозаваленное,пламенеетчто-то.
Отогнул Коляша кусты - под ними красный бак и неподалеку, в ста или двухстах
метрах,стоитсвежекрашеная машинас зеленым, толькочтосколоченными
свинченным кузовом.
ТакКоляша Хахалинсотворилна фронте своесамоеполезное дело, за
котороемедаль ему не дали,нои не ругали. Командир дивизиона, начальник
штаба дивизиона,майор Фефелов и прочее начальство делали вид, будто ничего
особенного на свете и в их части не произошло. А раз так, тои Коляша делал
вид, что ничего особенного не произошло. И думал с облегчением, что было это
в последнийраз, когда он сел за руль. Да иПеклеван Тихонов, как всегда к
разуикместу,товарищескоевнушениеемусделал:"Невздумайна
ворованной-то машине ишшо кататься- это,как уконокрада, либо на голову
аркан, либо в острог запрут".
Сказаноуже - нетклятвы крепче, чем вогнеина воде.Но всеже
пришлось Коляше сесть за руль. Еще раз. Зато уж воистину в последний раз!
Нопрежде, чем это случится, Коляша Хахалин сотворит ещеодинбоевой
поступок.Там же, под Бердичевом - вотведь какой памятный город оказался!
Сотни городовс войскомпрошел Коляша,тыщи деревень, Бердичеву же выпало
быть большим и очень серьезным перевалом в его жизни. Позднее он узнает, что
в Бердичеве венчался французский писатель Бальзак,инисколько не удивится
томуи дознаваться нестанет, как это занеслотуда француза.Бердичевв
понимании КоляшиХахалина ещетот город,в нем могут идолжныпостоянно
происходить всяческие чудеса.
Именнотам,вБердичеве,молодойчеловек,угнетаемый, какивсе
здоровыемолодые парни, мужской плотью, принялбоевое крещение, произведен
был в мужики.
Батареи былипоставленынаокраинегорода, инаблюдательныйпункт
вынесен в хуторок, за сады, на опушкупригородного дубовоголеса. Хороший,
богатыйхуторок,совсем почтинеразбитый,нокакой-то весьраздетый,
неуютный - без оград,без ворот, почти безнадворных построек,вродекак
селилисьтут люди случайно и ненадолго. Хаты, как бы нечаянно забредшие иль
с неба набросанные по опушкелеса, хотяи беленые, но серые и сырые. Вояки
узнали,что хутор этотив самом деле случайный инедавний.Возвели его
какие-тоиоткуда-товыселенцыперед войной.
Возвели его
какие-тоиоткуда-товыселенцыперед войной. Опасный для родины народ-
выселенцы. Однако небрезгливые власти мужиков все равно подмели, отступления
и наступления их смыли в военные ямы.
Командир дивизиона, начальникштаба, вычислительи прочие нужные делу
чинызаняли просторнуюхатубезовсяких перегородок изатей. Внутреннюю
архитектуру хаты осуществлялаосновательно сложенная,началдона-сибиряка
ликом похожая, насупленная русская речь.
В хате обитали мать Антонина - женщина дебелая, вразговоре степенная,
и две дочери - Светлана и Элла.
Светланапошлавмать- пышнотелая,с косой цвета овсянойсоломы,
спускающейся до заднегоместа, по земле ступаетиз милости, травки-муравки
едва касается. Словом,былаона изтех, прокогоговорят:прежде,чем
сказать,-подумает, прежде,чем ступить,- осмотрится. Пава, однимсловом.
Над ее кроватью гвоздями приколоченные, тушью, от руки рисованные на ватмане
висели двапортрета -Пушкина и Белинского.Товарищи командирызауважали
Светлану ивыражатьсяпринейвоздерживались.Желаяугодить девушкеи
обратить насебя внимание, командир дивизиона зыкнул, чтобвоенныекурить
выходиливон.И этотжестдаром не пропал:пошелкомандирумываться -
Светлана ему поливала, холщовый рушник, петухами вышитый, подала.
Другаядивчина,видать,вотцаудалась.Платьишко нанейещес
накладным воротничкоми карманами,с тремя складочками на юбке. Заношенное
платьишко, давно нестиранное, точнее, стиранное, нобез мыла, вщелоке и
оттогонесвежовыглядевшее.Затосама Элла,чернявенькая, с остренькими
локтями, сияя смородиновыми глазами, хотела всех и обо всем расспросить, все
и обо всем рассказать. Смуглое лицо ее разгорелось, губы безо всякой причины
улыбались. Она летала попросторнойизбе,что грач или черный дрозд, то и
делоударяясьопечку,чего-торонялас грохотомиразбилакакую-то
посудину, редкую в этом бедном доме, и мать, качая головой, давала понять
постояльцам, что вихрь этот не остановить, не унять даже военной силой.
Угадывая желания постояльцев, Элла посвоей воле иохоте помчалась всад,
принесла в подоле яблокии груши, ухнула фруктынастол, прямо на карты и
штабныебумаги. Заметив, что телефонист привязан кместу проводами,ему в
пригоршни вальнула абрикосов, поверх алое яблоко и грушу вляпала.
"Подол-то",- напомниламатьи,настигнув дочь,сама одернула на ней
платьишко.Коляшу, аон вту порудежурил у телефона, эта чернявая птаха
сразила наповалсразу, он почувствовал себяразлаженно, слабо, всевнем
сместилось куда-то, в жаркое место.Сжимая в горсти грушуи яблоко, Коляша
ловил и немогпоймать захмелелым взглядом это порхающее по избе существо,
начал путаться на телефоне.
- Да что с тобой сегодня? - уставился на него начальник штаба дивизиона
и, увидев мутныйвзор телефониста,сместившийся в беспамятство, решил, что
это от постоянного недосыпания и, раз обстановка позволяет, надо телефониста
подменить и дать ему отдохнуть.