Оружиебылоненовым.ВгодыпередВторой
сатанинскойвойнойисчадиясоздаливариантревольверас более коротким
стволом,аещеавтоматическиепистолетыивинтовки,которыестреляли
гораздоточнееэтих.Однакоиновоеоружиенеспаслоихот полного
уничтожения.Иеремиясвоими глазами видел гибель Вавилона. Диакон приказал
сровнятьегосземлей,разобратьпокамушкам,пока не осталась только
плоская бесплодная равнина. Старик вздрогнул при этом воспоминании.
Раненыйзастонал и открыл глаза. Глядя в них, Иеремия ощутил леденящий
страх.Глазабылиголубовато-серыми,дымчатыми,какзимнеенебо,их
пронзительный взгляд словно читал в его душе.
- Каквысебячувствуете?-спросилон,стараясьунятьбешеное
сердцебиение.-Раненыйзаморгалипопыталсяприподняться.-Лежите,
лежите, друг мой. Вы были тяжело ранены.
- Как я попал сюда? - Голос был тихим, слова звучали мягко.
- Моидрузьянашливаснаравнине. Вы упали с лошади. Но перед тем
побывали в огне, и в вас стреляли. Раненый глубоко вздохнул и закрыл глаза.
- Не помню, - проговорил он наконец.
- Бывает, - сказал Иеремия. - Болевой шок от ран. А кто вы?
- Не помню... - Он заколебался. - Шэнноу. Я Йон Шэнноу.
- Бесславноеимя,другмой.Отдыхайте,а я зайду вечером покормить
вас.
Раненый открыл глаза, протянул руку и взял Иеремию за локоть.
- А кто вы, друг?
- Иеремия. Странник. Раненый откинулся на подушку.
- "Идиивозгласив уши дщери Иерусалима", Иеремия, - прошептал он и
снова погрузился в глубокий сон.
Иеремиявыбралсяизфургонаипритворил за собой заднюю деревянную
дверь.Исидаужеразложилакостер.Он увидел, что она собирает травы на
речномберегу,и в солнечных лучах ее короткие светлые волосы блестят, как
чистоезолото.Он почесал в седой бороде и пожалел, что ему не на двадцать
летменьше.Остальные десять фургонов образовали кольцо на берегу, и возле
нихужегорелитрикостра для вечерней стряпни. Он увидел, что у первого
стоит на коленях Мередит и режет морковь в висящий над огнем котелок.
Иеремиянеторопливопрошелпотравеискорчился на земле напротив
молодого ученого.
- Жизньподсолнцеми звездами пошла вам на пользу, доктор, - сказал
он шутливо.
Мередит смущенно улыбнулся и отбросил с глаз светло-рыжую прядь.
- Иочень,менхирИеремия.С каждым проходящим днем я чувствую себя
сильнее.Еслибы больше людей из городов могли бы побывать в этих краях, я
уверен, жестокостей творилось бы меньше.
Иеремияпромолчалиустремилвзгляд на огонь. Его опыт говорил ему,
чтожестокостьвсегдагнездитсявтеничеловекаигде бы ни проходил
человек,зло всегда следует за ним.
Но Мередит был светел душой, и молодому
человеку не вредно лелеять светлые мечты.
- Как раненый? - спросил Мередит.
- По-моему,емулучше,хотяон и утверждает, что ничего не помнит о
стычке, в которой получил свои раны. Сказал, что его зовут Йон Шэнноу.
Глаза Мередита на мгновение вспыхнули гневом.
- Да будет проклято это имя! Иеремия пожал плечами:
- Но это ведь всего лишь имя!
Стоянаколеняхнад речным обрывом, Исида следила за длинной изящной
рыбойусамоймерцающейповерхностиводы. Какая красивая рыба, подумала
она,потянувшиськнеймыслью.Итотчас ее мысли затуманились, а потом
слилисьсрыбой.Онаощутилапрохладуводыпобокамиисполнилась
тревожности, потребности двигаться, преодолевать течение, плыть домой.
Оторвавшись,девушкалегланаспину...и почувствовала приближение
Иеремии. Она села и с улыбкой повернулась к старику.
- Какон? - спросила Исида, когда Иеремия с некоторым трудом опустился
на траву рядом с ней.
- Ему получше. Мне бы хотелось, чтобы ты посидела с ним.
Стариквстревожен,ностараетсяскрытьэто,подумала она. Подавив
желание слиться с его сознанием, она подождала, чтобы он снова заговорил.
- Онвоин,возможно,дажеразбойник. Я не могу понять. Наш долг был
помочьему, но вот вопрос: не станет ли он опасным для нас, когда окрепнет?
Нехладнокровныйлионубийца?Неразыскиваютлиего Крестоносцы? Не
навлечем ли мы на себя беды, дав ему приют? Ты мне поможешь?
- Ах,Иеремия?-ласковосказалаИсида.- Конечно, помогу. Или ты
сомневался в этом? Он покраснел.
- Яведьзнаю, что ты не любишь применять свой дар к людям. Мне очень
жаль, что я вынужден просить тебя об этом.
- Тыпрекрасныйчеловек,-сказалаона, вставая. У нее закружилась
голова,ионаедванеупала.Иеремияподхватил ее, и она чуть было не
утонулавегозаботливости.Мало-помалук ней вернулись силы, но тут же
возниклабольвгрудиивживоте.Иеремиявзялее на руки и пошел к
фургонам.Доктор Мередит бросился им навстречу. Иеремия усадил ее в высокую
качалку у костра, а Мередит взял ее руку, щупая пульс.
- Мнеуже хорошо, - сказала она. - Нет, правда. Тонкие пальцы Мередита
прижалиськеелбу,иейпонадобиласьвсяееспособность
сконцентрироваться, чтобы отгородиться от властности его чувства к ней.
- Мне уже совсем хорошо, - повторила она.
- А боль? - спросил он.
- Полностьюпрошла,- солгала она. - Просто я слишком быстро вскочила
на ноги. Пустяки.
- Принеситесоли,-сказалМередитИеремии. Когда старик вернулся,
Мередитвысыпалсольна ее подставленную ладонь.