”
Инна улыбнулась мне:
„Я тоже люблю тебя, Владик. Я так счастлива, что мы нашли друг друга в этом огромном мире.”
Я нежно обнял жену и собирался поцеловать её, когда в дверь деликатно постучали. Я хотел крикнуть: «Минуточку», но Инна опередила меня.
– Whoel! – произнесла она вслух, а уже мысленно с удивлением добавила: – „Ведь это же значит «подождите»!”
„В самом деле,” – подтвердил я, торопливо надевая халат.
„Но откуда мы знаем?”
„Спроси у Леопольда. Знаем, и всё тут.”
„Однако странно...” – Инна вздохнула. – „Да ну его к чёрту! В последнее время с нами происходит столько странностей, что просто не успеваешь замечать их, не говоря уже о том, чтобы задумываться над ними. Чем понапрасну ломать голову, давай лучше знакомиться со здешними жителями.” – И вслух произнесла:
– Kommez, – что значило «входите».
2
Дверь отворилась, и в спальню вошла полная женщина средних лет, одетая как актриса, играющая роль служанки в историческом фильме о позднем средневековье. Однако держалась она совершенно непринуждённо, без малейшего намёка на игру. С первого взгляда было ясно, что это платье (может, и не всегда такое новенькое и опрятное, как сейчас) её повседневная одежда, и что никакая она не актриса, играющая роль служанки, а самая что ни на есть настоящая служанка.
Сопровождавший её смазливый мальчишка лет четырнадцати был одет как паж. В отличие от женщины, он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Наверное, решил я, парень привык к более скромной одежде, а в этом праздничном наряде ему неуютно.
Женщина держала в руках поднос со столовым прибором на две персоны, несколькими продолговатыми блюдцами с разными закусками, а также покрытой пылью бутылкой.
– Рады приветствовать вас в Кэр-Магни, господа, – сказала служанка, низко кланяясь; мальчик молча последовал её примеру. – Покорнейше просим вас к столу.
Обращалась она к нам на каком-то причудливом языке, который гармонично объединял в себе германские, греко-романские и семитические элементы, морфологически оставаясь всё же германским. К своему удивлению я обнаружил, что прекрасно понимаю этот язык и, мало того, могу свободно говорить на нём. Я даже знал, что он называется коруальским, и уже был готов засыпать служанку градом вопросов, но Инна вовремя удержала меня:
„Погоди, не спеши. Это будет невежливо. Коль скоро нас приглашают к столу, то в первую очередь нужно поблагодарить... и принять приглашение – я очень голодна.”
„Я тоже проголодался. Да ещё как!”
„То-то и оно. Сядем за стол, начнём есть и постепенно завяжем разговор. Будем расспрашивать, а не допрашивать.”
Инна всегда была рассудительной девочкой и лучше меня знала, как надлежит вести себя с другими людьми. Поэтому я не стал спорить с ней и сразу принял её план действий, тем более что он был разумен.
– Благодарим вас, – любезно сказала Инна. – Мы охотно позавтракаем... Или пообедаем?
– Уже час пополудни, – ответила служанка, расставляя приборы. – Значит, это будет обед.
Мы ополоснули руки в серебряном тазике с тёплой водой, который принёс мальчишка-паж, и вытерли их белой полотняной салфеткой, переброшенной через его левую руку. Тем временем женщина расставила на столе блюда с закусками и откупорила бутылку, предварительно смахнув с неё пыль.
– Меня зовут Суальда, я служу в этом доме, – представилась она, когда мы устроились за столом. – А это мой внук Шако.
Мальчик снова поклонился, затем, по знаку своей бабки, поставил тазик на пол перед камином и, прежде чем мы успели что-либо ответить, вышел из комнаты.
– Очень мило, – произнесла Инна.
– А можно узнать, кто оказывает нам столь радушное гостеприимство?
– Госпожа спрашивает, кто хозяин Кэр-Магни? – уточнила служанка, наполнив хрустальные бокалы рубиновой жидкостью из бутылки.
Я пригубил бокал – в нём было восхитительное красное вино многолетней выдержки. Заметив довольное выражение моего лица, Суальда прокомментировала:
– Урожая 1935-го года Божьего с королевских виноградников, что на острове святого Стефана Ленского... Так вы спрашивали, госпожа...
– Кому принадлежит этот дом, который вы назвали Кэр-Магни? «Magnus» переводится с латыни, как «великий»; «magni» родительный падеж от «magnus». Значит, Кэр-Магни – Дом Великого?
– Прошу прощения, госпожа, но я не знаю латыни, – ответила Суальда. – Вот, попробуйте этот салат, я приготовила его по собственному рецепту. И этот сыр – такой варят только в Толерси, а спросом он пользуется на всех Гранях, даже разбалованные вельможи из Вечного Города готовы платить за него большие деньги.
– И правда вкусный, – согласился я. – Однако вернёмся к Кэр-Магни. Судя по всему, его хозяин – великий человек?
– Конечно, мой господин, – подтвердила Суальда. – До недавних пор Кэр-Магни и все земли Ланс-Оэли были собственностью его величества верховного короля... – И, немного помедлив, она добавила: – Царство ему небесное.
– Он умер?
Суальда неопределённо пожала плечами.
„Она что-то скрывает,” – констатировала Инна.
„Мне тоже так кажется.”
„Верховный король! Вот это да! Очевидно, теперь Кэр-Магни принадлежит одному из принцев королевского дома.”
„Но какого королевского дома?”
„Верховного, наверное.”
„А что это такое?”
„Откуда я знаю...”
В этот момент в комнату вошел Шако с подносом, на котором стояла серебряная супница. Суальда поставила её на стол и сняла крышку – в воздухе запахло борщом.
– Его величество лично научил меня готовить это блюдо, – сказала она. – В прошлом году он побывал в какой-то заморской стране и привёз оттуда рецепт борша. – (В коруальском языке не было звука «щ».) – Надеюсь, вам понравится.
„Боюсь, Владик, это не простое совпадение.”
„О чём ты?”
„О борще – и ты и он оказались на чужбине в одном и том же месте.”
Я так и не понял, шутит Инна или говорит серьёзно. Она не любила борщ и не умела готовить его – я имею в виду настоящий, украинский, а не польскую похлёбку. Это, по моему мнению, был её единственный недостаток. А во всём остальном она была идеальной женой.
Борщ был хорош, хотя Суальда, как на мой вкус, немного передала ему пряностей.
– Отлично! – похвалил я. – Вы очень хорошо готовите борщ.
– Слышишь, бабушка, – отозвался Шако; мы впервые услышали его голос – приятный мальчишеский тенор с басовитыми нотками подростка. – Господин сказал: «боршч». Я был прав, а ты говорила...
– Не распускай язык! – прикрикнула на него Суальда. – Забирай борш и неси утку.
Она сунула ему в руки супницу. Надувшись, Шако покорно направился к двери, но, прежде чем выйти, повернул голову и за спиной Суальды показал ей язык.
Инна весело улыбнулась:
„Очень милый мальчик.”
„В самом деле. К моему счастью, он слишком молод для тебя.”
„Перестань дурачиться!”
„Нет, я серьёзно. Он настоящий красавчик. Немного подрастет, станет опасным сердцеедом... Но вернёмся к нашим баранам. Что случилось с верховным королём? Ты спросишь или я?”
„Лучше я.”
– Суальда, вы...
– О, госпожа, я не заслуживаю обращения на «вы» с вашей стороны.
– Почему же...
„Инночка,” – предупредил я, – „не забывай, что ты в чужом монастыре. Суальда лучше знает здешние правила, и если говорит, что не заслуживает чего-то, то так оно и есть. В конце концов, она служанка, а ты в её глазах – благородная дама.”
„Всё в порядке. Я это понимаю. Просто я немного растерялась. Обращаться на «ты» к пожилой женщине, которая называет меня госпожой...”
– ...Хорошо, Суальда. Ты сказала: «царство ему небесное».