– С тобой все в порядке? – спросил ее через дверь отец.
– Я просто веселюсь.
– Одна? – он заглянул в комнату и кивнул.
– Прости.
– Ничего. – Я больше не буду, – пообещала Лора.
Дверь закрылась. Перед глазами все еще витали лица новых друзей. Понравилась ли она им? Встретятся ли они снова? Конечно, встретятся. Лора вспомнила о предстоящем поступлении в колледж. Кажется, Джек знал об этом достаточно много и мог дать совет. Чем не причина для следующей встречи? В эту ночь ей приснилось, что они снова в кинотеатре. Сидят на последнем ряду и смотрят немой фильм с титрами внизу огромного экрана. Лора пыталась их читать, но язык оказался чужим. Лишь некоторые слова выглядели смутно знакомыми, но их, к сожалению, было недостаточно, чтобы уловить смысл. Поэтому оставалось лишь следить за игрой актеров.
– Лора? – мать разбудила ее, коснувшись рукой горячего плеча. – С тобой все в порядке?
– Что?
– Ты не заболела?
– Нет, – Лора протерла глаза и встала с кровати. Мать выглядела не выспавшейся, словно время решило сыграть с ней злую шутку, накинув десяток лет. – Билли снова не дал тебе спать? – спросила ее Лора, заранее зная ответ. Младший брат родился на редкость капризным и голосистым, впрочем, как и все дети.
– Ты тоже слышала его? – Нет, – успокоила Лора встревоженную мать и начала одеваться.
День выдался жарким, и блузка почти сразу прилипла к вспотевшему телу. Майк, сидевший за соседней партой, бросил записку, предлагая встретиться вечером.
– Я подумаю, – пообещала ему Лора, не желая обидеть.
– Чертов зануда! – сказала ее подруга, прочитав записку Майка. Лора кивнула. Сэнди спросила ее о новых знакомых. Лора оживилась. – А этот Джек… – прищурилась Сэнди. – Он один или с кем-то?
– Джек? – Лора вспомнила о Джуд и отчитала себя за то, что сразу забыла рассказать о ней.
– Жаль, – поджала губы Сэнди. – По твоим словам он, кажется, ничего.
– С ним весело. – Вот как? – Сэнди прищурилась, собираясь спросить еще о чем-то, но ее прервал начавшийся урок.
Биология всегда была для Лоры чем-то непостижимым, словно глубины космоса, о которых она никогда не грезила.
– Тебе помочь? – предложил Майк. Лора посмотрела на зародыш поросенка, которого так и не начала еще препарировать, и согласно кивнула. – Так как насчет вечера? – спросил Майк, беря в руки скальпель.
– Сделка, да? – поморщилась Лора, думая, что лучше уж свидание, чем вскрытие поросенка.
– Значит, договорились, – Майк разрезал розовую кожу. Лора закрыла глаза и отвернулась. – Не думал, что боишься крови, – усмехнулся Майк.
– Не боюсь, просто не хочу смотреть, как кто-то копается в том, что было когда-то живым.
– Это же просто свинья!
– И что?!
– Ну, не знаю, – он замялся и тяжело вздохнул.
– Если не хочешь, то никуда не ходи с ним, – сказала на перемене Сэнди.
– Думаешь? – Лора попыталась отыскать взглядом Майка, но толпа была слишком плотной. – Но ты пойдешь, – скривилась Сэнди. Лора улыбнулась и кивнула головой.
Она вернулась домой в начале шестого. Билли снова плакал, словно это было единственным, для чего он родился. Лора заглянула в детскую. Мать спала, положив голову на сложенные на кроватке руки. Отца не было. Так же, как и обеда. Лора приняла душ и переоделась, стараясь не думать о предстоящем свидании. В конце концов, они же не будут с Майком вдвоем. У него есть друзья. Лора позвонила Сэнди и сказала, что будет лучше, если они пойдут вместе.
– Отца не видела? – спросила ее мать вечером.
– Может, его напугал Билли? – попыталась пошутить Лора. Мать устало кивнула. – Хочешь, чтобы я посидела с ним ночью? – Нет. Приготовь лучше ужин, – мать устало зевнула. – Отец, наверно поздно придет.
Но в эту ночь отец так и не пришел. Не было его и утром. Лора завтракала, наблюдая, как мать звонит ему на работу. Она не слышала разговор, но по застывшему выражению на лице матери, поняла, что отца нет и на работе. Время снова начало отбирать у нее годы. Наверху снова заплакал Билли. Мать оживилась, отвлеченная от проблем с отцом. Последние месяцы плач младшего брата раздражал больше всего на свете, но сейчас Лора была даже благодарна ему за эти слезы.
40
Газеты. Они напоминали о прошлом. Кричали о прошлом. Стучались в закрытые двери памяти. Зверь! Зверь! Зверь! Эван Бренан моргнул и недовольно посмотрел на ассистента. Девушка ожила и спешно промокнула тампоном его вспотевший лоб.
– Извините. – Ничего, – Бренан заставил себя сосредоточиться на операции. Внутренности, кровь, зажимы… Перчатки из латекса показались слишком узкими. «Слава богу, что это не сердце», – подумал Бренан, чувствуя, как дрожь начинает подчинять себе тело. Перед глазами снова мелькнули газетные статьи. Нет. Он больше не мог это игнорировать. Закончив операцию, Бренан оставил ассистентам зашивать брюшную полость.
Он вышел на улицу. Состояние было таким, словно и не было тех пяти лет с момента трагедии в Вудворте. Бренан купил пачку сигарет и закурил. Дым защекотал легкие, успевшие отвыкнуть от этой привычки. Двигатель «БМВ» заурчал. Кондиционер наполнил салон холодным воздухом. Бренан включил передачу. Страх и напряжение сковывали сознание. Невозможно было думать ни о чем другом. Яркое солнце висело высоко в небе, но в голове плыли свинцовые тучи. Бренан набрал номер Эдварда Допса, но не смог даже дождаться гудков. Нет! Хватит и того, что его собственная жизнь потеряла привычный ритм. Что если все это не более чем разыгравшееся воображение? Что если он видит в газетных заголовках лишь то, что хочет видеть? Бренан закурил еще одну сигарету. Нет. Он расскажет обо всем Допсу только в том случае, если его подозрения подтвердятся. До тех пор он будет держать это в себе.
Следуя указаниям навигатора, Бренан свернул с оживленной магистрали. Если верить газетами и своему предчувствию, то здесь зверь совершил свое первое убийство. Первое в этом городе. Бренан остановил «БМВ» возле заброшенного дома и долго вглядывался в пустые оконные глазницы. Что он хотел здесь увидеть? Что хотел почувствовать? Конечно, зверя. Казалось, что он всегда оставляет за собой незримый след, отпечаток. Стоит лишь однажды побывать на месте преступления, и все это уже навсегда останется в голове. Хотя возможно все это было не более чем безумие, которое подчиняло себе разум после встречи со зверем. Неважно.
Толкнув выбитую дверь, он прошел внутрь. В нос ударил запах плесени и пыли. Битое стекло скрипнуло под ногами. Последнее напомнило ему дом Тесс Притчард. Когда-то он так же поднимался по лестнице. Смотрел на мать монстра. Слышал дыхание зверя за своей спиной. Холод пробежал между его лопаток. Сколько раз он заглядывал в глаза смерти? Сколько шрамов этот монстр оставил на его теле, начиная с первого дня, когда Бренан помог ему появиться на свет? Хотя тот шрам был намного глубже, чем царапина на хрупкой, несовершенной плоти. Сколько смертей повлекла за собой слабость Бренана? Десятки? Сотни? От осознания этого можно было сойти с ума. Возможно ли когда-нибудь простить себя? Или забыть? Или вымолить прощение у всех тех, чьи жизни разрушил зверь? И не ждать, что однажды зверь придет и за ним, и он пополнит этот список разломанных жизней. Бренан поднялся на чердак, минуя пустые комнаты. В газетах писали, что тело так и не удалось опознать. Кровь пропитала старые доски. Крысы прибрались за коронерами довольно неплохо, но следы все равно остались. Бренан смотрел на темные пятна и понимал, что не остановится, пока не посетит все места преступлений, о которых ему удалось узнать.
41
Звонок раздался в полдень. Допс поднял трубку.
– Зверь вернулся, – тихо сказал ему Бренан.
– Что? – воспоминания сорвали замки, заржавевшие за последние годы. Двери с грохотом распахнулись, разнося эхо по пустым комнатам сознания. И звук этот оживлял воспоминания, наполнял жизнью призраки всех, кто был когда-то дорог. – Эдвард, ты слышишь меня?
– Да.
– Ты понял, что я сказал? – Бренан прислушался, но в трубке, кроме тихого потрескивания больше ничего не было. – Допс?
– Что?
– Зверь пришел в мой город. Он… Он уже убил несколько человек. Я проследил за ним, – Бренан нервно сглотнул. – Идти по кровавому следу не так сложно, как я думал, – он достал сигарету и прикурил. – Я видел его, Допс. Видел, где он живет. Это очень странно. Кажется, он поумнел и научился притворяться. Я бы даже не узнал его, если бы у меня не было фотографий из детского дома. Он изменился. Стал таким человечным… И, Допс… Я думаю, он пришел за мной.
– Что? – вокруг ходили люди, но Допс не замечал их. Что-то красное и липкое застилало глаза. Это не могло снова происходить с ним. Это вообще больше ни с кем не могло происходить!
– Я слежу за своей дочерью, – донесся до него далекий голос Бренана. – Кажется, зверю нужен не только я. Как с Дином, помнишь? Только сейчас зверь стал умнее и коварнее. Думаю, ему мало убить. Он хочет видеть мою боль и страдания.
– О чем ты говоришь?! – не выдержал Допс.
– Он встречается с моей дочерью! – выкрикнул Бренан, потеряв терпение.
– Он, что?! – происходящее окончательно потеряло для Допса смысл. – Эван. Послушай меня. То, что мы пережили… – за шесть лет он так и не придумал, как объяснить это.
– Ты не веришь мне?
– Прости, но думаю, у тебя просто разыгралось воображение.
– А если нет?
– Уверяю тебя. Прими успокоительное. Отоспись. Если волнение не пройдет, забери семью и съезди куда-нибудь отдохнуть. Когда ты в последний раз брал отпуск?
– Я не схожу с ума! – процедил сквозь зубы Бренан. – Не хочешь верить мне на слово? Хорошо. Приезжай и убедись сам.
– В чем я должен убедиться?
– Хватит притворяться, что ничего не было! – заорал в трубку Бренан. – Посмотри на свои шрамы! Скажешь их тоже нет? Тогда иди на кладбище и скажи это всем, кого зверь убил в твоем городе! – он замолчал, переводя дыхание. – Ты нужен мне, Допс. Без тебя я не справлюсь. Без тебя мне не остановить его. И один только бог знает, скольких еще убьет это исчадие ада после того, как расправится с моей семьей.
– Я не могу, – голос Допса дрогнул. Он попытался подобрать оправдания, придумать причины. – Неужели все эти мелочи важнее человеческой жизни?! – выплюнул в трубку Бренан. – Неужели… – он оборвался на полуслове, услышав гудки. – Черт! – глаза закрылись, борясь с отчаянием. Никогда еще страх не был таким всеобъемлющим. Даже шесть лет назад, когда смерть смотрела на него своими желтыми глазами. – Допс приедет, – попытался убедить себя Бренан. – Он не бросит меня. Уверен, он уже в пути…
42
Ночь наступила как-то внезапно, словно Допсу удалось освоить систему йоги и отключиться от восприятия этого бренного мира. Свет в холостятской квартире не горел. Грязная посуда стояла в раковине. Допс поднялся на ноги и налил себе выпить. Темнота успокаивала и помогала собраться с мыслями.
– Мог бы и не звонить, – сказал Допс старому телефону. От выпитого в желудке растекалось приятное тепло. Допс тряхнул головой, прогоняя воспоминания. – Мог бы и не звонить! – крикнул он в пустоту. Лицо Бренана было таким четким. Казалось, можно вспомнить даже морщины, разглядеть седеющие волосы. Допс налил еще выпить, но так и не сделал ни одного глотка. Бренан верит в него. Надеется на него. Сможет ли он подвести его? Наверно, нет. Верит ли он, что рассказ Бренана не более чем игра его воспаленного воображения? Наверно, нет.