Когда всё было изложено, обсуждено, первичный план принят, оставалось ещё почти сорок минут до выхода из зоны перехода. Как решили, катера доставят «волков» на планету прямо от точки выхода, «Киплинг» к планете не приблизится.
После слов Феникса «у вас есть полчаса» Хан по привычке оглядел ребят. Все, вроде, в норме. Да и зачем бы им волноваться — до высадки ещё рано, после высадки будет не до того. Стоп, а куда это Язва намылился?
Индиго увернулся от вопросительного взгляда Феникса и вышел в коридор. За почти четыре года службы на «Киплинге» ещё никогда ему не было так паршиво. Сегодня утром он проснулся с тревожным ощущением надвигающихся неприятностей, а, услышав о готовящейся операции, понял, что тревога связана именно с ней. Он честно старался избавиться от предчувствий — чёрт бы побрал его чувствительность! — но не мог с ними справиться. Самое противное в ситуации было то, что определить источник опасности не получалось. От всего этого под конец инструктажа голова просто раскалывалась. Не от боли — от дурацких мыслей.
Он зашел в душевой отсек, направился к ближайшему умывальнику и открыл воду. Убавил температуру нагрева до минимума и торопливо плеснул в лицо ледяной волной. И ещё. И ещё. Словно можно было смыть не только пот с лица, но и это непонятное чувство внутри.
За спиной кто-то появился.
Индиго медленно поднял голову и в зеркале увидел вошедшего Хана. Тот встретил взгляд его отражения ухмылкой. Неторопливо подошёл к соседнему умывальнику и зачем-то тщательно вымыл руки. Индиго понял, что ему сейчас лучше уйти, но не успел.
— Ну, что, сержант? Страшно? — почти сочувственно спросил Хан. — Может, тебе, пока не поздно, рапорт подать? Я вообще не понимаю, что ты здесь делаешь. Тут же стреляют, мальчик! И тебе стрелять приходится, а это нелегко.
Индиго стиснул зубы. Что ему за дело до того, с каким чувством он, Дмитрий Гордеев, идёт на подобные задания? И откуда он знает… Психолог хренов.
— Дима, а если тебя ненароком заденут? Это ж такая потеря для всего взвода, особенно для нашего командира.
Индиго бросил на Хана взгляд, которым можно было бы убить. Заткнись, не трогай Пашку!
— Бедный, бедный Феникс! Остаться без лучшего друга, — театрально покачал головой Хан, словно не понимая предупреждения. Взглянул в упор.
Нет, он не веселится, не ехидничает. Индиго ещё не успел понять, что за выражение было в глазах Хана, как тот вдруг совсем другим тоном добавил:
— Или не только друга, а?
Вся тревога, всё беспокойное выматывающее, что было в душе, всё недовольство собой, которые накапливались с самого утра, сейчас превратились в один большой яростный поток, захлестнувший его изнутри. И эта последняя издевательская фраза с грязным смыслом словно нажала красную кнопку. Взрыв.
Хотя Хан и ожидал чего-то подобного — не мог не ожидать, того и добивался, — но среагировать не успел. Тяжёлый удар в челюсть отшвырнул его к противоположной стене, как манекен. Он едва успел собраться и откатиться в сторону, когда на него снова бросился разъярённый Индиго. Хан вскочил на ноги, сплюнул кровь на белый пластик пола и через секунду встретил новую атаку. На этот раз он устоял на ногах и смог ответить. В этот контрудар было вложено столько злости, что Индиго, даже замутнённый гневом, почувствовал её. Но ему некогда было раздумывать — за что и почему, в голове билось только одно: убью скотину.
— Отставить!
Голос командира подействовал на обоих, как минутами раньше холодная вода на Индиго. Они застыли друг против друга, не спуская с противника горящих ненавистью глаз.
— Чернов, — уже тише сказал Феникс, тоже не двигаясь с места, — твоё отделение уже готовится к посадке на «сокол». Марш к своим.
Хан молча развернулся и вышел за дверь, выхватив по пути одноразовое полотенце из автомата.
Индиго проводил его проясняющимся взглядом. А неплохо…
— Я не понял, Гордеев, это что за выходки? — Феникс говорил спокойно, даже слегка удивлённо, но Индиго знал, что тот тоже кипит от негодования. Насколько вообще может кипеть.
— Ненавижу эту сволочь, — выплюнул он завершающим аккордом и вдруг улыбнулся. А ведь помогло. Тоска-то ушла. Вот так — дашь в морду мерзавцу, и на душе хорошеет.
— Что за улыбочки? Мне плевать, кого ты там ненавидишь или любишь, ты на службе, сержант! — Феникс повысил голос. — Ты не забыл, что у тебя есть подчинённые, которым ты должен пример подавать? Марш строить своё отделение, нашёл время для разборок!
Индиго уловил в голосе друга нотки отчаяния — другой бы не заметил, но не он. Внезапно ему стало совестно. Пашка на него надеется, а он действительно, как ребёнок, поддается на дешёвые провокации.
— Больше не повторится, — негромко сказал Индиго и уже уставным тоном гаркнул: — Есть идти строить своих!
Уже выходя, услышал вслед привычно-печальное:
— Клоун, мать твою.
Он дошёл до поворота коридора и остановился. Не то, чтобы появилось ощущение новой опасности — на фоне общей тревожности всё казалось ерундой. Вернуться ему захотелось не поэтому.
Когда он заглянул в открытую дверь, Феникс стоял спиной к нему, отвернувшись к белой стене. Индиго уже открыл рот, чтобы окликнуть, но не успел, потому что тот неожиданно и резко ударил по стене кулаком. И ещё раз.
Индиго отпрянул. Пашкина молчаливая ярость его всегда немного пугала. И сейчас он очень близко подобрался к тому, чтобы эта ярость была направлена на него. Нет, вот сию минуту это была не столько ярость, сколько раздражение: предстоит опасное дело, а два бойца валяют дурака с мордобитием, не могли дождаться шакалов, чтобы на них злость вымещать… И всё-таки, это опасно близко. Индиго не хотелось представлять, каково это, когда вот такой настоящий гнев Феникса обрушивается на тебя, а не на белую стену.
Не хотелось попадаться ему на глаза. Но и просто уйти Индиго не смог. Дождался, пока Феникс успокоится, и только тогда бесшумно ретировался к ангарам, чуть раньше, чем друг вышел в коридор.
«Сокол» второго отделения опустился на планету не сразу. Они шли первыми и должны были просканировать область приземления, чтобы взвод не напоролся на следящие радары или предусмотрительно выставленных наблюдателей от террористов.
Хан не собирался драться. И заводить Язву тоже не собирался. Он хотел спросить, чего тот ждёт от задания. Наверное, впервые за всё время — просто спросить. Но когда увидел выражение его лица в зеркале, когда обжёгся об усталую раздражённую тоску во взгляде, не смог заговорить нормально. Его понесло в привычном направлении. Хотелось прогнать это дурацкое выражение — Язва смотрел на Хана, как на досадную помеху. Неодушевлённую.
Он смотрел так всегда, когда не злился. С самой первой встречи. Хотя не имел никакого права так смотреть. Ни права, ни оснований. Злиться — сколько угодно, пытаться отбиваться словами — это даже интересно… а вот так смотреть — нет. Не хотелось признаваться, но, чтобы вывести Язву из себя, Хан был готов нести любую чушь. Обычно получалось, легко и непринуждённо. Иногда даже получалось разозлиться самому — правда, Язве-то Хан этого никогда не показывал.
Драки он не ждал. Подколка насчёт неуставных отношений между Фениксом и Язвой была несвежей и навязшей в зубах даже у самого Хана. На самом деле, он знал, что рано или поздно достанет Язву этим — просто потому, что это была правда. Нет, конечно, это была просто дружба. По крайней мере, оба на самом деле так считали. Но Язва к командиру дышал очень неровно, это в глаза бросалось с первого взгляда. Конечно, все воспринимали это как нормальное отношение зелёного пацана к тому, кто заслужил его уважение и восхищение… да чёрт бы с ним, с возрастом — они ж ровесники, только всё равно издалека заметно, что Феникс старше, не физически, так морально. Только было там что-то ещё. Чего сам Язва знать не хотел, и уж точно не хотел, чтобы это знал Феникс.
— Приготовились. Пять минут до посадки!
Раскомандовался…
Чёрт, Феникс, как ты можешь быть настолько слепым? Считать лучшим другом влюблённого в тебя безбашенного щенка, считать достойным командиром отделения бездарного тупицу без тени интеллекта и интуиции, и… последнее время Феникс смотрел на Хана так же, как и Язва. Нет, не раздражённо, но равнодушно. Как будто его, Хана, не было, а был предмет мебели. С которым иногда надо было разговаривать. Это его нарочито-душевное «Алик» выводило из себя сильнее, чем приступы ехидства Язвы.
Хан почувствовал, что сам начинает заводиться. Не стоит. Сейчас наоборот надо успокоиться. «Сокол» заходил на посадку.
Катера сели в десяти километрах от Солнечного, на просеку, соединяющую городок с соседним. Было принято решение двигаться к цели не по дороге, а вдоль неё, по зарослям. На Каджеро вечерело рано и смеркалось стремительно, поэтому передвигаться приходилось практически в полной темноте. Джунгли сейчас освещали только звёзды. С одной стороны, незнакомая местность и чужая природа, а с другой — больше шансов приблизиться к городку незамеченными.
Когда до цели оставалось около четырёх километров, Феникса догнал Шторм.
— Командир, только что пропала связь с «Киплингом», — сообщил он.
Быстрая проверка показала, что связи не было не только с «Киплингом», но и в самой группе передатчики не работали.
— Как думаешь, в чём дело, Шторм?
— Это не техника отказала, — убеждённо ответил связист. — Где-то стоит глушитель, перекрывающий все частоты. Видимо, именно поэтому нам не удавалось связаться с Солнечным.
— Ничего себе, оснащение у шакалов, — сказал Дэн. — Если они даже нас могут глушить.
В паре километров от периметра Солнечного Феникс остановил группу на небольшой поляне и отправил вперёд Бута с Кельтом. Пока ждали разведку, Индиго успел подстрелить бесшумным лазерным излучателем «горыныча» местную тварь, при ближайшем рассмотрении похожую на земного варана, которая намеревалась свалиться на голову Аякса с ближайшего дерева. Собственно, она и свалилась — но уже мёртвой.
Пока изучали тварь, вернулись разведчики. Феникс раскрыл в воздухе карту местности, тонкие зелёные линии отчётливо светились в темноте. Ребята оставили тушку «варана» в густой листве кустарника и придвинулись ближе. Началась работа.
— Докладывай, — кивнул Феникс Буту.
— Мы находимся здесь, — начал тот, указывая на карту. — Вот город. Заложников держат здесь, в доме-офисе «Артемиды», и здесь — в отдельном здании, помещении для охранников. Постов наблюдения замечено не было, но это не значит, что периметр не просматривается. Террористы находятся в центральном офисе и имеют доступ к видеонаблюдению за территорией.
— Камеры точно стоят тут и тут, — ткнул в карту Бут. — Пройти можно — нас не обнаружили.
— Значит, двигаемся по вашим следам. В городе за периметром, вот здесь — расходимся на две группы. Дэн, твоё отделение берёт на себя второе здание. Оно меньше, и, по словам Кельта, там небольшая группа бандитов.
— Двоих снаружи я видел точно, внутри сложнее, — уточнил Кельт. — По показаниям детектора ещё трое внутри, а заложники на подземном этаже, и сколько там в этой толпе бандитов, вычислить невозможно.
Феникс кивнул.
— Значит, так. Дэн, за тобой это здание. Мы с Индиго и Аяксом идём к центральному офису. Предположительно, именно там держат Ревнёва, там же должен быть и главный. Это будет уже наша задача. Кельт и Джин, на вас будет связь. Кельт с нами, Джин остается с Дэном и его группой. Без моего сигнала ничего не предпринимать, Дэн, обо всех неожиданностях докладывать незамедлительно. Начинаем одновременно. Сигнал к началу — красная ракета, поскольку рации блокированы. — Он оглядел ребят и добавил: — И помните, для нас главное — это заложники. Все, вперёд! Кельт, Бут, вы первые, Аякс замыкающий. Расходимся после прохождения периметра.