— Сделали это сразу, как приехали, — ответил Робер. — В дневном переходе находится большой трактир, в котором можно переночевать. Комнат там немного, но сейчас почти никто не ездит, так что устроимся. Потом нужно будет ехать всего полдня до города Бастиан. Это довольно крупный город, в который едет торговать большинство наших купцов. Он торговлей и живет. Если у герцога Меснера ничего не получится с войной, к лету в него вместо купцов повалят беженцы. А от Бастиана начинаются сразу три тракта. Если нам двигаться к столице, нужно ехать по южному. Что там и как, хозяин знает плохо, но об этом можно будет расспросить в городе.
— Клод, вы осматривали побитых дружинников или поручили это мужикам? — спросила Гретта. — Меня интересует, не видели ли вы среди них Хрода?
— Я прошел вдоль дороги, — ответил он. — Вроде бы его не было, но ручаться за это не буду. Некоторые тела были сильно побиты. Там было так холодно, что при падении людей от них отваливались части тел. Да что люди, там оружие побилось. Я даже не взял с собой несколько богато украшенных пистолей, которые разбились при ударе о дорогу. Никогда раньше не видел, чтобы сталь билась, как стекло.
— Не надо! — попросила Алина, передернув плечами. — Как представлю эту дорогу… Графа Роднея мало убить! Вместо того чтобы отправить своих дружинников драться с корвами, он натравил их на нас! Как ты думаешь, они там все погибли?
— Подъехавшие к моей засаде погибли все, — ответил Клод. — А был ли кто–то еще, я тебе сказать не могу. Знаю только, что если граф уцелеет, он нас в покое не оставит.
— Может, вернуть ему дочь? — предложила сестра. — Зачем она нам нужна? С ней только одна морока, а в случае чего она Зерта не остановит. Ей еще нет четырнадцати, поэтому граф может нас обвинить в похищении.
— Да, сглупили, — признался юноша. — Эвальд предложил, я, не подумав, согласился, а Робер промолчал. И как ты ее теперь думаешь возвращать? Кому–нибудь заплатить и отправить с ним? Если с ней что–нибудь случится, все равно обвинят нас, так что лучше уж пусть будет с нами. Она этим летом все равно станет самостоятельной и сможет сама решать свою судьбу. Дура, правда…
— Не так она и глупа, — возразила Гретта. — Просто начиталась любовных книг, а вы ее еще обработали магией, вот она и несет всякую чушь. Большинство юных дворянок ничуть не умнее. Я в ее возрасте тоже мечтала о принцах.
— Меня сейчас не столько интересует ее ум или глупость, сколько то, как она проведет день в седле, — сказал Клод. — И ты, кстати, тоже.
— Если поедем рысью, я как–нибудь доеду, — ответила Алина. — А Леона ездит получше меня. У нее даже была своя лошадь. Брат, можно я перейду в эту комнату?
— Нет, — отказал он. — Лучше я у вас посижу. На нас не написано, что мы брат и сестра, а до жены ты не доросла. Да и брату с сестрой положено ночевать в разных комнатах. Не расстраивайся: все равно я после ужина буду отсыпаться, а завтра утром уедем.
Утром быстро собрались, позавтракали и, расплатившись с хозяином, выехали на дорогу в Бастиан. Каждый ехал на своей лошади, и еще три лошади шли на поводу с поклажей. Уже с самого утра было довольно тепло, а к полудню пришлось расстегивать теплую одежду. Повсюду журчали ручьи, снег на глазах темнел, оседал и превращался в воду. Но дорога еще не прогрелась и не была разбита копытами и колесами повозок, поэтому грязи было мало. Поели, не слезая с лошадей, захваченной с кухней едой, а свой транспорт пока кормить не стали.
— Мы купили немного овса, — сказал Робер Клоду. — Но лошадей хорошо покормили, и они вполне потерпят до вечера. Как потеплело! Я боюсь, барон, что мы застрянем в Бастиане. Чем дальше на юг, тем теплее, а снег почти весь сошел. Скоро раскиснет дорога, и до тепла по ней будет не езда, а мучение. Если нам ничего не будет мешать, я бы советовал повременить с путешествием в Ларсер. И неплохо было бы купить экипаж, а лучше карету, потому что без нее нас будут задерживать девушки. С такой скоростью, с какой едем сейчас, мы будем добираться до побережья полгода.
— Карету обязательно купим, — согласился Клод. — А насчет всего остального будем решать в городе. Не хотелось бы мне застрять так близко от границы.
К вечеру показался обещанный трактир.
— У меня есть комнаты для всех, — сказал Роберу трактирщик. — Только я бы хотел знать, какими деньгами вы будете расплачиваться.
— Можем золотом или серебром, на ваше усмотрение, — ответил шевалье.
— Виренским золотом? — уточнил трактирщик. — А вы знаете, что оно ценится гораздо ниже нашего?
— И насколько ниже? — вмешался в разговор Клод. — Назовите свою цену.
— За два ваших золотых дают один имперский, — нагло соврал ему трактирщик. — Поэтому я буду принимать оплату, только исходя из такой цены. Если вас это не устраивает, к утру доберетесь до города, там и заночуете.
— Мы уедем, — согласился юноша. — Только ответьте на один вопрос: в трактире есть постояльцы?
— Никого нет, но это ничего не значит!
— Это значит, что моя совесть будет спокойна, — сказал Клод. — Робер, выводите всех наших из этого разбойничьего вертепа, я его сейчас буду жечь.
И направил в небо яркий факел огня.
— Господин маг! — завопил трактирщик, бросаясь перед ним на колени. — Не губите! Демон попутал! Клянусь, что я с вас не возьму ни одной лишней монеты!
— Надо бы в наказание за жадность переночевать у тебя бесплатно! — сказал ему Клод. — Приказывай, чтобы приняли лошадей.
— Плохо быть чужими! — сказал он Роберу, когда они после ужина ушли в свою комнату. — С нас все будут пытаться взять лишку или просто отобрать. И не выйдет ничего хорошего, если мы начнем показывать силу. Имперский язык от нашего отличается не слишком сильно, а вот порядки совсем другие. У нас не делают никаких различий между виренцем и приезжим. По крайней мере, такое правило действует для дворян. А здесь все поделено, и права граждан империи не сравнишь с правами приезжих.
— Хотите купить гражданство? — догадался Хазе. — Если мы осядем в империи, это будет полезно. Только надо узнать, сколько такие права будут стоить в столице и здесь, и сколько времени займет их оформление.
Они раньше легли отдыхать, предупредив трактирщика, что рано уедут, и тот клятвенно заверил постояльцев, что завтрак им будет готов раньше обычного. На следующий день потеплело еще больше, снег остался только местами, а под копытами лошадей зачавкала грязь. В полдень одну за другой проехали три деревни, а ближе к вечеру показалась высокая стена города Бастиан. К удивлению Клода, с них ничего не взяли за въезд, но предупредили, чтобы кто–нибудь до отъезда обязательно наведался в магистрат. Он спросил стражника о постоялом дворе, и тот ответил, что их в городе много, и никаких проблем с устройством в это время не будет. Прохожий, к которому обратились с тем же вопросом, направил их в трактир «Веселый гусь», объяснив, как к нему добраться.
— Вас немного, поэтому у старого Берта комнат хватит, а кухня у него ммм…
Прохожий закатил глаза, изображая, что им в скором времени предстоит почувствовать. Решили послушать совета и не ошиблись. Комнаты им предоставили чистые и просторные, а кухня действительно была лучше всяческих похвал. Хозяин жил в своем заведении и весь вечер сидел в трапезном зале, болтая с постояльцами и посетителями трактира. Клод тоже решил с ним поговорить, но поначалу старый Берт отнесся к юноше хоть и вежливо, но без интереса. Все изменилось, когда он узнал, что имеет дело с магом.
— Зачем вам ехать в столицу? — спросил он. — Там очень дорогая жизнь и много магов, поэтому вам будет нелегко устроиться. Судя по возрасту, вы не успели закончить школу?
— Не успел, — не стал отрицать очевидного Клод. — Но у меня для этого есть средства.
— Вы не знаете жизни в империи, — покачал головой Берт. — Вам никто не позволит у нас жить просто так, без гражданства, тем более возле столицы. Мы не дикари и пускаем путешественников, но на короткий срок. В столице это месяц, а у нас — три. Но это ведь не то, что вам нужно? Я понял, что вы хотите осесть у нас навсегда?
— А сколько стоит гражданство? — спросил Клод.
— Для всех по–разному, — пояснил Берт. — Простолюдинам его вообще редко предоставляют, разве что вместе с их господами, или если приезжает очень хороший мастер. Цены для них будут небольшими. А вот с дворян берут много. Точно я вам не скажу, потому что не интересовался, но меньше трехсот монет золотом не будет. А вот магу, если с ним договорятся о службе, гражданство могут дать вообще бесплатно.
— Как же так? — расстроился Клод. — Получается, что если мы не останемся у вас, а поедем в столицу, то имеем право находиться в империи только месяц, а туда добираться будет дольше! И как нас проконтролируют?
— О чем я вам и говорю! — с жаром сказал трактирщик. — Оставались бы вы лучше у нас, нам маги нужны, особенно боевые. Как у вас выходят боевые заклинания?
— Лучше других, — недовольно сказал Клод. — Особенно огненная магия, но она запрещена.
— Глупости говорите, молодой человек! Это она у вас в королевстве под запретом, а у мага на службе империи запретов совсем немного. Хорошенько подумайте над тем, что я вам сказал. И не надейтесь, что вам удастся обойти закон. Вам ведь говорили на воротах, чтобы зашли в магистрат? Вот видите! Там вам выпишут подорожные, в которых отметят дату прибытия и укажут цель визита. А без подорожной вас не пустят ни в один город империи. По деревням ловить не будут, но вы же не забьетесь в глухомань?
— И на что я у вас могу рассчитывать? — спросил Клод.
— Вам дадут гражданство без всякой платы, — пояснил Берт. — Понятно, что придется продемонстрировать то, что вы умеете делать. Больше у вас магов нет?
— Моя сестра очень сильный маг для женщины, — не вдаваясь в подробности, ответил Клод. — Со мной едут друзья и слуги.
— Женщина–маг тоже пригодится, — сказал Берт. — Наша графиня таких ищет. Остальным, учитывая вашу полезность, придется заплатить совсем немного. Но учтите, что с вами договорятся о службе на десять лет. Раньше этого срока вас никуда не отпустят. Завтра, когда придете в магистрат, скажите о нашем разговоре. У нас всех трактирщиков предупреждают о том, чтобы искали магов среди приезжих, поэтому скажете чиновнику, что вас направил старый Берт. Так меня все зовут в этом городе.
— Плохо дело! — сказал Клод Хазе. — Сроки пребывания иностранцев в империи очень ограничены, поэтому мы просто не успеем добраться до столицы. Если договориться о службе здесь, платить почти не придется, но надолго застрянем в Бастиане. Я думаю, что графу не понадобится много времени, чтобы об этом узнать. А если не с кем не договариваться и просто заплатить за гражданство для всех… Если верить трактирщику, на это уйдут все наши деньги.
— Не спешите завтра идти в магистрат, — сказал Робер. — И не нужно расстраиваться раньше времени. Законы принимают одни, исполняют другие, а третьи ищут пути, как их лучше обойти. Вот этих третьих я завтра поищу. Или договоримся по дешевке купить гражданство, или увеличим срок пребывания. Не может быть, чтобы в их законе не было каких–то исключений или льгот. А раз они есть, должны быть и ловкие люди, которые ими пользуются и берут деньги за свою ловкость.
Утром после завтрака Робер спрятал на теле несколько кошелей с золотом и в сопровождении Эвальда ушел устраивать дела. Вернулся он через три часа и положил перед Клодом шесть листов с печатями.
— Шесть грамот на всех, кроме девушек, — пояснил он. — Это нужное нам имперское гражданство. Несамостоятельным его не оформляют. По закону, если самостоятельность наступает в границах империи, это уже достаточное основание для признания гражданства, и отказов быть не должно. Цена всем этим бумагам — триста золотых. Хотел поторговаться, но не вышло. Сказали, что через магистрат заплатили бы в три раза больше. Подорожную нам выписывать не нужно, потому что их оформляют только иностранцам, а мы теперь свои. Осталось только быстрее научиться говорить так, как говорят местные, чтобы не совать всем встречным наши бумаги.