– И как ощущения? – спросил, появляясь, Торрен.
– Тяжко, – ответил я, – как будто пару тонн железа перетаскал.
– Еще бы, – вмешался Бератрон, – ты его столько раз подкармливал маной, что у тебя почти весь резерв опустошен. А этот элементаль будет в окрестностях еще пару недель ошиваться в надежде на повторение десерта.
– Это же хорошо? – уточнил Торрен. – Ведь чем чаще опустошаешь быстрый резерв, тем быстрее он увеличивается? Вы так Сену говорили.
– Конечно, так, – ответил лич, – но сейчас у Сена задача не в том, чтобы увеличить резерв, а в том, чтобы научиться эффективно работать с элементалями. А он вместо этого их подкармливает.
– Ничего, что я здесь сижу? И что в этом плохого?
– Потом будет сложнее настраиваться на то, чтобы заставить их работать.
– Хм… Хорошо, учту.
– Как себя чувствуешь? Резерв немного восстановился?
– Вроде бы да.
– Отлично, тогда пошли разберемся с последним элементалем.
Разведя костер, я призвал совсем слабенького огненного элементаля, немного «поиграл» с ним и отпустил.
– Легко получилось? – спросил лич.
– Как ни странно, да.
– Потому что он слабый был. А до этого был сильный воздушник. Поэтому такой контраст.
– Хм… возможно.
– Вот тебе задание на три дня: улучшить взаимодействие с водным и земным элементалями. Потом маленький экзамен – построить хибару для хорохонта. Задача ясна?
– Вполне.
– Хорошо, будут вопросы – обращайся.
Три дня пролетели незаметно. С раннего утра до позднего вечера я призывал элементалей и заставлял их работать. Прогресс однозначно был: налаживание контакта происходило практически мгновенно, мои требования элементали также подхватывали сразу. Я даже попробовал задействовать одно из вторичных и призвал водного и земного одновременно.
Наконец настал день экзамена.
– Учитель, я до сих пор не понимаю, зачем нужен водный элементаль при строительстве.
– Водному элементалю легче работать с влажной землей, чем с сухой, – она более пластична.
– Хорошо. Только я до сих пор не знаю, что делать.
– Все просто. Сначала выведи грунтовые воды – увлажни землю.
– Насколько большой участок?
– Метров тридцать в диаметре хватит.
Приглашение элементаля воды. Мысленный посыл с просьбой увлажнить землю.
– Сделано, учитель.
– Теперь вызови земного и возведи стены. Метров на семь-восемь. И пусть он их постоянно держит, иначе все рухнет.
– Хорошо, учитель, – ответил я и принялся за работу.
«Какая площадь будет?»
«Думаю, двадцать на двадцать».
«Не много?»
Я посмотрел на Малыша, ошивающегося поблизости.
«Если бы! Он же сам в длину метров десять, а то и больше. Ладно, пора приступать».
Элементаль успешно воздвигал стенки, но удерживать все четыре ему не хватало сил. После того как в четвертый раз вся конструкция рухнула, я активировал вторичных и вызвал еще трех элементалей.
«Постой, не возводи».
«Почему?»
«Если ты просто возведешь стены, то весной вода внутрь затечет. Надо бы на полметра грунт приподнять».
«Резонно».
Элементали заложили фундамент. Бератрон вопросительно взглянул на меня. Пришлось объяснить.
Четверка элементалей легко воздвигла стены толщиной почти в метр и спокойно их удерживала от разрушения. Для входа я оставил в одной из стен проем шириной в пять метров.
– Готово, учитель.
– Теперь надо максимально уплотнить стены.
– То есть сжать?
– Да.
Мысленный посыл всем элементалям, и толщина стен резко уменьшилась до полуметра.
– Достаточно, – сказал Бератрон, – теперь возведи крышу.
На всякий случай призвал еще одного элементаля и с его помощью построил крышу.
«Все быстрее и быстрее получается».
«И это радует. В крайнем случае стану строителем. Буду строить здания казарменного типа».
«Мне кажется, что это не предел твоих мечтаний».
«Знаешь, о чем я сейчас мечтаю?»
«Наверно, о прекрасной северной эльфе и ее идеальных формах?»
Я только что понял, что играть в вопросы-ответы с голосом в своей голове неинтересно.
– Ученик, – вырвал меня из грез лич, – не расслабляйся, еще ничего не закончено.
– Да, учитель.
– Пошли внутрь.
– Э-э-э… учитель… это, мягко говоря, небезопасно. По моим скромным оценкам, крыша весит тонн пятьсот, и висит она там силами одного элементаля. И я не уверен, что выживу, если такая масса обрушится.
– А я, думаешь, выживу? – усмехнулся лич.
– Полагаю, что да.
– Хорошо, когда есть такая уверенность в собственном учителе. Щит вокруг нас я уже поставил. Так что опасения излишни.
«Предлагаю смоделировать в мыслеинтерфейсе падение крыши. Наверно, это будет очень смешно».
«Не отвлекай. Потом смоделируешь».
– А зачем нам внутрь, учитель?
– Укрепить стены магией. Показываю заклинание. Запомнил?
– Да, учитель. Ничего сложного. А для чего оно?
– Заклинание твердой скобы. Используется на твердых телах, чтобы зафиксировать их состояние. Ты знаешь об атомах, молекулах?
– Конечно.
– Хорошо. Фактически заклинание не дает молекулам удаляться от своей исходной позиции. Площадь фиксации примерно в квадратный метр, глубина около тридцати сантиметров.
Мыслеинтерфейс автоматически расчертил строение на такие блоки. Получилось их довольно много.
– А кто создал это заклинание?
– Кто-то из древних. При относительной простоте заклинание самоподдерживающееся, к тому же несколько таких заклинаний можно накладывать внахлест, и они будут друг за друга держаться.
– Его, наверно, везде, где только можно, применяют?
– О нет. У всего в мире есть обратная сторона. Скобу легко разрушить специальным магическим заклинанием. Поэтому сфера применения ограничивается исключительно гражданской сферой. Да и то только среди смелых и глупых. Кому хочется, чтобы его дом однажды рухнул от происков недоброжелателей?
– Мне бы не хотелось. Но мы его используем.
– Как ты мог заметить, недоброжелателей тут нет.
– Тоже верно.
– А раз верно, то приступим. Ты укрепляешь стены. А я займусь крышей – хочу и ее укрепить.
Я кивнул и приступил к долгой, нудной работе по накладыванию нескольких сотен заклинаний.
Из-за того, что пять вторичных удерживали элементалей, скобы накладывал только я и одно из вторичных. В итоге работа продлилась до самого вечера. Когда скобы были установлены везде, где нужно, мы вышли из здания.
– Отпускай элементалей, – сказал лич.
– А хибара не рухнет?
– Нет, – усмехнулся он.
Я попрощался с элементалями, напоследок разделив между ними остатки резерва. Строение не просто выстояло, а даже нигде не осыпалось. Почти.
«Отлично!»
– Как ты можешь видеть, ученик, все получилось.
– А его дожди не размоют? – Сомнения в устойчивости данной конструкции меня не отпускали.
– Скобы не дадут. Все-таки автор был гением.
Я еще раз взглянул на здание: параллелепипед с идеально ровными темными стенами и огромным зевом-входом.
– А что с входом делать? Я не представляю, как сделать ворота, – произнес я.
– И не надо, – улыбнулся лич. – Есть заклинание – разновидность щита от физических воздействий. Оно не пропускает предметы с маленькой кинетической энергией, а человека и тем более хорохонта пропустит. Правда, оно работает от накопителя и его придется раз в месяц подзаряжать.
Я не стал отвечать, только устало кивнул и прикурил сигариллу.
На следующее утро за завтраком я сказал:
– Учитель, надо бы решить вопрос с пропитанием нашей живности.
– Что предлагаешь? – с интересом спросил лич.
– Договориться с Кростом и его братом, чтобы они закупили для нас провизию. Дать побольше комиссионных, и, думаю, сделают в лучшем виде.
– А почему сами не закупим? – поинтересовался Торрен.
– Во-первых, все мы городские и в сене не разбираемся. Во-вторых, закупка таких объемов может вызвать вопросы. А Крост – местный, что-нибудь придумает. А мы не сможем.
– Крост – это хозяин хутора за лесом? – на всякий случай уточнил Бератрон.
– Да. Я бы еще в Рекер съездил дней на десять.
– Зачем?
– Купить еды – запас карман не тянет. Может, алхимические реагенты пришли. Да и к мастеру Боя заскочить.
Лич сказал:
– Добро. Когда?
– Думаю, через неделю.
– Почему так долго?
– Дня три мне надо для решения проблем со здоровьем.
– Что за проблемы? Почему я не знаю? – нахмурился Бератрон.
– Даже не знаю, как объяснить, – замялся я.
– А ты попробуй, а то для ученика ты чересчур загадочный.
– Я, кажется, не говорил, но у меня множественное сознание…
– Ничего страшного в этом нет, – прервал меня лич, – почти все опытные маги умеют на некоторое время разделять свое сознание на два, а иногда даже на три потока.
– У меня их восемь.
«Мне кажется или для мертвого у нашего учителя слишком богатая мимика?»
– Сколько? – переспросил Бератрон.
– Восемь.
– И ты еще не сошел с ума? Восемь личностей в одном теле это чересчур. Или они обычно спят?
– Не спят, но шесть сознаний не имеют личности вообще. А одна из личностей, безусловно, подчинена другой.
«Это я подчинен?»
«Именно ты! Или хочешь поспорить? Не забывай, что я могу стереть тебя, просто убив кусочек своего мозга!»
«Все-все, вопросов больше не имею».
– Забавный у вас мир, – сказал Торрен. – А можно вопрос?
– Валяй.
– А когда ты кого-нибудь обкатываешь… ну ты понял… тебе вторая личность советы не дает?
«Вот дебил».
– Нет. А в данный момент выразилась, что ты дебил.
– Спасибо, – усмехнулся вампир. – А если морду тебе набить, то ей обидно будет?
– Прекратили! – оборвал нас лич. – А теперь объясни, что у тебя случилось. Желательно подробно. Твои секреты уже надоели, да и некрасиво это.
– Да, понимаю, – удрученно произнес я, – но излишняя доверчивость при моем социальном положении дома приводит к плохим последствиям. Мир у нас весьма жесток.
Я собрался с мыслями и рассказал о своей жизни в родном мире.
– Сен, – спросила Джула, – а у себя дома ты убивал?
– Было дело. Но лично для себя немного.
– То есть?
– Убрал конкурента, чтобы попасть в нужный университет. Недоброжелатели на работе, их тоже пришлось аккуратно устранить.
– А не для себя? С твоих слов получается, что много, – произнес Торрен.
– Восемнадцать тысяч девятьсот сорок три. В принципе немного.
– Ни фига себе немного! – присвистнул вампир.
– Не кричи. – Я оборвал его. – Не тебе меня судить. Я же рассказал вам о реаниматоре. Думаете, его так просто сделать? Универсальную машину для того, чтобы вылечить любого человека от любой болезни? Знаете, сколько тестов и опытов на живых людях надо провести, чтобы прийти хоть к какому-то результату? – под конец из меня выплеснулось раздражение.
– И тебе не жалко их? – спросил Фериш. Или Родигес, не разобрал.
– Нет. Я делал то, что должен. К тому же мы людей не на улице хватали. Исключительно отбросы общества.
– Бедняков, – с горечью произнес один из братьев.
– Нет, – отрезал я. – Во-первых, бедности в вашем понимании у нас нет. Во-вторых, под отбросами я понимал другое: маньяки, педофилы, насильники. Всех тех, кого приговорили к казни, причем за что-то аморальное.