В общем, я спросила, что все спрашивают. Вивиан ответила любезно:
— Гостевой туалет вон там.
И указала на дверь у лестницы, которая прекрасно просматривалась отсюда. Ну и как я скроюсь в другом направлении??
Томас метнул мне, по его мнению, видимо, многозначительный взгляд. А по — моему, просто потаращил глаза пару секунд. Я отправилась к той двери, взялась за ручку. И тут в зале кто‑то будто хлопнул в ладоши, я оглянулась: Томас держался за щеку, Вивиан гневно кричала на него. Что‑то вроде: „Да как вы смеете!“ И вытирала губы платком. До меня ей явно не было дела. Я метнулась вверх по лестнице.
Хоть бы не столкнуться со слугами. Их здесь, поди, полно.
И что же Томас такого ей сказал?.. Или сделал?.. Ах ты… Я просто задохнулась от негодования. Он что, поцеловал ее? Все парни такие! Конечно, она актриса, красавица, вот у него слюни и потекли.
Я домчалась до второго этажа, как ракета. Остановилась. Перевела дух. прислушалась. Тишина. Снизу едва доносятся голоса, где‑то далеко звякает посуда. Ну и пусть себе целуется! Найдем Петера и до свидания. Больше не увидимся! Вот черт, он же живет в моем подъезде…
Я ступила на мохнатую дорожку коридора. Заглянула в одну комнату, в другую. Везде пусто, тихо, чисто.
Сколько у нее кремов на туалетном столике! А какие прекрасные вышитые подушки. О, ноутбук. Вот бы в него заглянуть. Уж там‑то точно найдется какая‑нибудь информация. Эх, флэшку с собой носить надо! Все шпионы так делают.
Ладно, просто посмотрю. Или лучше пробежаться по другим комнатам? Вдруг в одной из них мирно в кроватке спит Петер?
Ничего, я быстро. Успею и то, и другое. Ага. И никаких паролей. Так, глянем почту. Тут‑то ты и попадешься, милочка! Хм…Какие‑то деловые письма. Съемки, контракты, сценарии… М — да. Ничего. О. Да у нее два почтовых ящика. Адрес второго был совершенно неделовой: золушка тридцать шесть. Вот тут‑то и может быть любовная переписка! Я открыла папку входящих. Название нескольких последних писем было одним и тем же: „Re: Сволочь!“ Хм!
Едва я щелкнула по письму, как в коридоре послышались шаги. Я захлопнула ноутбук, не успев увидеть, что же там, в письме с таким замечательным названием, и в спальню зашла та мексиканка, что открывала нам дверь. В руках у нее была стопка выглаженного постельного белья.
— Ай! — сказала мексиканка, увидев меня.
— Хорошая спальня, — сказала я деловым тоном (вскочив с кровати, естественно), — мисс Джемисон хочет, чтобы в замке была такая же… Мы подыскиваем ей замок, — пояснила я.
Мексиканка только покивала в знак понимания. Но взгляд ее источал подозрение.
Я вышла. Попыталась успокоить стучащее в ушах сердце. Так. Пойду‑ка я лучше на третий этаж, пока горничная шныряет по второму.
На третьем этаже обошлось без происшествий. Впрочем, как и без находок. Надо вернуться на второй. А ведь меня уже давно потеряли, наверное. А если Вивиан так разозлилась на Томаса, что выставила его вон?
Я перегнулась через перила, вслушиваясь: голоса Томаса и Вивиан мирно беседовали. Хорошо. Пойду на второй. Пока этот агент развлекается, вместо того, чтобы выполнять свою работу. Может, мне должность агента после этого расследования предложат?
Интересно, сколько они зарабатывают? Надо у Томаса разузнать. Хотя… это как‑то неудобно. И почему вопросы о заработках считаются неприличными? Ты сто лет не видишь подругу, и первое, о чем она спросит, столкнувшись с тобой где‑нибудь в супермаркете у кассы: „Встречаешься с кем‑нибудь?“ Спросила бы лучше: „Сколько ты зарабатываешь?“, но это же невежливо!
М — да… Выходит, деньги — более интимная тема, чем любовь.
Едва я повернула с лестницы на второй этаж, из ближайшей двери вышла мексиканка. Увидев меня, вопросительно вскинула выщипанные брови.
— Мисс Джемисон сказала… — черт побери, что же она могла сказать? — Здесь очень удобная гардеробная, она хочет такую же. В замке. Да.
— Я покажу вам ее, — сказала мексиканка сухо.
Пришлось снова идти в спальню Вивиан. Там женщина открыла двери справа за кроватью. Да. Шикарная гардеробная. Тут можно вечеринки устраивать. И стойка для украшений сгодится как бар.
А чей это пиджак? И брюки? И стопки рубашек?
Я так и спросила у мексиканки. Она нахмурилась. Сказала:
— Не знаю.
Вот странно.
— Мистера Олимпуса? — осторожно спросила я.
Мексиканка будто застыла и насупленно ответила:
— Спросите, пожалуйста, лучше у мисс Джемисон.
А ведь она не спросила, „кто это“. Так — так. Похоже, я на верном пути. Что ж, бить так бить. „А Петера вы давно видели?“ — хотела спросить я и уже открыла рот… И вдруг вспомнила усмешку Томаса, когда он сказал: „И нападешь на нее, как на Швайгера?“
— Мисс Джемисон выглядит такой… э — э… озабоченной… — я решила подъехать с другой стороны. — Вы не знаете, почему?
Мексиканка едва не отпрыгнула от меня.
— Вы может из полиции? — встревоженно сказала она.
— Нет — нет! Что вы!
Я улыбаюсь как можно теплее, но на нее это не действует.
— Мне нужно прибираться на другом этаже, — говорит она и уходит вверх по лестнице.
Ладно. Зато не помешает мне заглянуть в остальные комнаты здесь.
И как вы думаете, что я нахожу за соседней со спальнею Вивиан дверью? Детскую — самую настоящую, с игрушками, кроваткой, манежем! Правда, никого в комнате нет. Но пусть Томас еще скажет, что нет никаких сведений, что у Вивиан есть ребенок! Значит, она прячет Петера с какой‑нибудь няней — мексиканкой — в гостевом домике, например!
Я спускаюсь на первый этаж, выглядываю из‑за угла: Томас и Вивиан все еще болтают. Вернее, тараторит только Томас, о какой‑то полностью замененной электропроводке и встроенной новейшей технике. Как только Вивиан в очередной раз заглядывает в альбом с фотографиями, я выныриваю из‑за угла. Подхожу к ним. Вивиан косится на меня, говорит:
— А вот и вы.
— Да, — говорю и усаживаюсь в кресло.
— Килкенни в Ирландии, похоже, неплох, — продолжает разговор с Томасом Вивиан. — И вот тот, с зубчатыми башнями, в Уэльсе…
Томас кивает:
— Билборнхилл.
— Да, — говорит Вивиан.
— А вы собираетесь одна переезжать или… — спрашиваю я.
— Одна, — отрезает Вивиан. — Странные у вас вопросы.
— Почему же? Надо же знать, сколько э — э… спален нужно и нужна ли, например, детская… — я ведь деликатно подошла к нужной теме, правда?
Вивиан взглядывает на меня почти испуганно, но тут же берет себя в руки и отвечает:
— С чего вдруг мне понадобится детская?
— Ну… — что же сказать‑то? — А разве у вас нет детей?
— Нет, — холодно говорит она.
— А для кого же тогда комна…
— Извините Алисию, — перебивает меня Томас, — она у нас недавно работает, и поэтому спрашивает черти что… — улыбнулся он насмешливо и до того обаятельно, что Вивиан улыбнулась в ответ и сказала:
— Ничего, бывает, мистер Дабкин. Я тоже как найму новую служанку, так пока ее обучишь делать все так, как надо, полгода уйдет. И нервов уйма.
Нет. Она меня со служанкой сравнивает! Да еще намекает, что я бестолковая! Никакого прежнего восхищения любимой актрисой во мне не осталось.
И Томас хорош. Предатель! Мы же в одной команде. Я вскочила, произнесла:
— Знаете, я лучше по саду прогуляюсь. У вас тут душно, и пахнет плохо.
По правде говоря, здесь только приятно пахло цветами, которые в вазе стояли на столике у входа, да еще духами Вивиан — классный аромат, мне бы такие.
— Не выдумывайте, — обиженно сказала Вивиан. — Я сама не выношу плохих запахов и здесь их никогда не бывает.
— Да ну, — сказала я, — неужели вы даже никогда не пу…
— Подожди меня у машины, — рявкнул Томас.
Я бросила на него гневный взгляд — такой силы, что если бы я, как папа Гермеса, умела выбивать молнии, Томас испепелился бы вмиг. Вместе с диваном. И вместе с домом.
Я выбежала на крыльцо, взглянула направо — садовник, лысый мужчина с черными вислыми усами, делавшими его похожим на русского казака, подстригал кусты.
Слева был фонтан. Я направилась туда. Села на деревянную скамейку около него и смотрела, как вода с брызгами падает с неровных краев каменного блюдца.
Было прохладно. Но в дом возвращаться не хотелось. Недалеко на подъездной дороге стоял ржавый Форд. Я забралась внутрь. Рассматривала кнопки разных цветов и прикидывала, стоит ли после столь грубого поведения Томаса сообщать ему о своих находках. Эх, знать бы пароль ящика Вивиан, можно было бы залезть в ее почтовый ящик с другого компьютера.
Вот эта кнопка ускорения? И чего она не сработала? Я дернула ее туда и обра — а… А — а! Машина влетела в кусты и врезалась в фонтан, меня бросило на руль, он так больно ударил под дых, что у меня искры из глаз посыпались.
Вылезаю на шатающихся ногах. Половина каменной чаши, видимо, державшейся уже непонятно на чем, бухается на капот с оглушительным треском.
Из дома выскакивают Томас и Вивиан.
— Мой фонтан! — визжит Вивиан.
Надо признать, что Томас не кричал „Моя машина!“, он вскричал „Алисия!“ и, кинувшись ко мне, подхватил под руки.
— Вы как? — все же поинтересовалась Вивиан.
— Я в порядке. Извини, — говорю Томасу. — Я только хотела погреться в машине…
— Точно ничего не сломано? — с беспокойством спросил он.
Кажется, придется простить его за непростительное поведение.
— Ну… Да, точно.
А может, сказать, что у меня, кажется, рука сломана? И наслаждаться его заботой и нежностью…
— Что? — сказал Томас. — Ты так смотришь…
Кажется, представляя, как он будет нести меня на руках и шептать „Потерпи, милая Алисия“, я смотрела ему в глаза.
— Как? — я отвернулась.
— Не знаю… — похоже, он был слегка смущен. — Надо посмотреть, что с машиной.
— Думаете, она на ходу? — скептично произнесла Вивиан.
Садовник помог Томасу убрать чашу с капота. На нем была лишь небольшая вмятина.
— Поразительно, — сказал садовник с акцентом (наверное, с русским) — Ведь такой камень! Вот раньше машины были — танки!
— Точно, — сказал Томас и подмигнул мне.
Грыыхоруу, похоже, не только над скоростью поработал.
Решетка радиатора вообще оказалась целехонькой. Даже царапин не было. Да на этой машине можно сшибать ворота и без всяких приглашений в гости заезжать!
— Впечатляет, — сказала Вивиан и покивала головой.
— Мы поедем, — сказал Томас.
— Может, задержитесь, расскажете, как вы путешествовали по Ирландии? — торопливо произнесла Вивиан. — А вашей помощнице мы такси вызовем?
Да она ему глазки строит! А он разве не недвижимость должен был ей расписывать? Какие путешествия, а??
Я сказала Томасу:
— Нужно, чтобы ты срочно ознакомился с кое — какими э — э… — что там у риэлторов бывает? — …отчетами!
Томас взглянул на меня и, кажется, понял, обратился к Вивиан:
— Извините, миссис Джемисон, надо бежать. Но, может, в следующий раз.
Вивиан только пренебрежительно пожала плечами. Как будто это не она приглашала его остаться, а он сам напрашивался. Класс! Мне бы так уметь!