– Шестой?..
Что-то ее зацепило. Получается, она родит… должна родить…
– Сережа, какого числа ее День Рождения?
– Шестнадцатого августа. Ровно за…
Сержик продолжал говорить, но она уже не слышала, мысленно считая. Родила (родит?) в восемьдесят восьмом. А забеременела…
Лена резко остановилась, лихорадочно пересчитала даты. Нет, все правильно. Получается…
– Сережа, его не будет.
– Что?
– Такого будущего не будет.
Он неверяще смотрел ей в глаза. Господи, какой непонятливый!
Стыдливо помявшись, вспомнив про родинки, Аленка продолжила:
– Мы должны были… ну, вместе переночевать. Девять месяцев, Сережа, по срокам. Посчитай сам!
Для надежности загибая пальцы, Александров произвел подсчет. Получается…
– Ты помнишь, что в субботу Инги не было?
– Да. Я еще хотел спросить, но сначала болела голова, а потом уснул.
– Она была в командировке, приехала сегодня утром.
Заалев щеками, Лена призналась:
– Я хотела оставить тебя у себя, Сержик. На ночь.
Совсем смутившись, снова спрятала лицо на груди парня.
– Ты же никак не признавался, что любишь меня.
– Я люблю тебя, Аленушка.
– Вот. А раньше сказать не мог?
– Если бы я сказал раньше…
Она поняла:
– Мы бы точно…
Сергей кивнул:
– И у нас через девять месяцев родилась бы дочь.
– Но ведь мы…
– И она родится только тогда, когда мы сами это решим.
Осознав случившееся, Сергей глубоко вздохнул. Отчаяние безнадежности рухнуло, рассыпаясь, с его плеч. Будущее можно изменить! Оно уже изменено. Разве что они в этот месяц… Нет! Лучше завязать узлом. Как бы его не тянуло к суженой (жене!), ради будущего можно потерпеть. Например, до свадьбы.
В троллейбусе они, плотно прижавшись друг к другу, обнявшись, молча простояли у окна. Подходя к дому, Александров спросил:
– Инга сильно ругалась?
– Очень. Я ничего не могла объяснить, а она… Она действительно выгнала меня из дома. Сейчас, наверное, и тебе достанется. Только ты молчи, не спорь!
– Хорошо, Алена.
И только зайдя в квартиру, Сергей вспомнил смутившую его деталь:
– Аленушка, я ведь про носки забыл, пришел в портянках.
Она улыбнулась:
– Ничего страшного. Раздевайся, сейчас кое-что тебе принесу.
Елена прошла в комнату, что-то весело ответила на негромкий вопрос Инги Михайловны. Повесив шинель, положив на полочку шапку, он разулся, привычно и аккуратно намотал на голенища сапог портянки. Босиком стоять было некомфортно – пол в коридоре прохладный.
Наконец вернулась уже переодевшаяся в домашний халатик с пояском Лена.
– Вот, Сержик. Это я тебе в подарок сама связала. Теплые, на зиму.
В протянутой руке лежала пара шерстяных носков.
– Померяй.
Они пришлись как раз впору, сразу согрев ноги.
– Спасибо, любимая. Рукодельница моя…
Обняв милую, Александров благодарно ее поцеловал.
– Вот, носи… Все, пойдем к тетушке.
Войдя в комнату, Сергей потупился под взглядом суровых глаз.
– Здравствуйте, Инга Михайловна.
– Здравствуйте, Сережа.
Посмотрев на девушку, дама распорядилась:
– Лена, иди посиди в своей комнате, нам надо поговорить.
Тревожно глянув, Аленка скрылась за дверью.
– Присаживайтесь, Сережа.
Он осторожно опустился на край дивана.
– Сережа, я не хочу вторгаться в ваши с Еленой отношения и к чему бы то ни было вас принуждать. Но для Лены я сейчас самый близкий человек и мне глубоко небезразлично ее будущее. Она к вам относится очень хорошо. И, насколько я вижу, вы к ней тоже. Ведь так?
– Да, Инга Михайловна.
Решив быть честным до конца, Сергей добавил:
– Я люблю ее.
Вот этого признания строгая дама точно не ожидала. Что-то дрогнуло в серых глазах, и изменившимся тоном она спросила:
– Как тогда понять то, что между вами произошло?
И что ответить? Страшную правду, включающую будущее самой Инги? Нет.
– Этого больше не повторится. Я обещаю.
Взгляд окончательно подобрел, тетушка лишь укоризненно покачала головой:
– Ох, Сережа-Сережа… У Лены еще ветер в голове, но вы-то, серьезный, дисциплинированный человек, и вдруг такие глупые размолвки… Уехала на четыре дня, называется.
– Я сожалею, Инга Михайловна. Извините.
– Хорошо, больше не будем об этом. Я рада, что недоразумение благополучно разрешилось.
Прижавшись друг к другу, молодые люди сидели на кровати и тихо беседовали:
– Сильно тебя ругала?
– Нет. Она больше беспокоилась за тебя, Аленушка.
– Ты бы слышал, как она меня отчитывала, когда приехала и узнала, что… А я ничего не могу ответить, только реву и повторяю, что ты ушел насовсем.
– Я не видел тогда другого пути. Не знал, что мы уже начали менять будущее.
– Я понимаю. Но так тяжело поверить… Сержик, а что ты еще про меня знаешь? Ну, оттуда?
– Не очень многое, милая. Это приходило отрывками. Вот видел твоих мать и отчима. Вообще запуганный мужик. Пьет по-тихому. Видел твою младшую сестру.
– Катю? Я ее почти не знаю. Она все время живет с матерью и своим отцом, встречаемся редко.
– Ты мне рассказывала. Там, в будущем. Как после развода с твоим папой мать оставила тебя заканчивать здесь школу, как Инга ругала тебя за оценки.
– По какому предмету?
– По математике и географии.
Алена потрясенно покачала головой:
– Правильно.
– Ты сомневалась? Инга же отправила тебя в универ, сама выбрав специальность, и потом насчет работы договорилась. Ты поступила на вечернее, потому что подзавалила учебу в десятом классе и не прошла на дневное отделение. Но причина была объективная – умирала бабушка.
– Она меня так любила! Знаешь, за неделю до… посмотрела на меня и сказала: «Одно тебе желаю, Аленушка – хорошего мужа».
Лена нежно, застенчиво улыбнулась и спросила:
– Сережа, а как мы жили там?
– Счастливо.
– Совсем не ругались?
– Не знаю. Наверное, нет. Помню тебя всегда довольной, с улыбкой, такой милой, домашней.
– Толстой?
– Нет. Немножко ты в фигуре добавишь, но станешь еще красивее.
– Сержик, не обманывай.
– Это правда. Талия останется тонкой, только бедра станут полнее, такие… очень красивые и … в общем, ты сейчас много лифчиков не набирай.
Сергей смущенно замолк, но взгляд, скользнувший по груди девушки, дополнил ответ. Она поняла и потупилась. Стремясь сгладить неловкость, Александров продолжил удачно всплывшим в памяти:
– Прическу изменишь.
– Да? А какая будет? Подстригусь?
– Нет. Волосы так и останутся длинными. Только вместо челочки…
Пальцы курсанта осторожно прошлись по шелковистым волосам девушки.
– Они будут везде прямые, а тут обрезаны по линии бровей.
– Подожди…
Подойдя к зеркалу, несколькими взмахами расчески придала нужную форму:
– Вот так?
– Не совсем.
Встав за спиной любимой, Сергей изменил вид, провел пальцем:
– Вот по этой линии обрезать.
– Знаешь, что-то в этом есть. Только непривычно.
– А еще ты перестала осветлять волосы. Снова стала шатенкой. Еще смеялась и шутила, что не хватает рыжинки, как на…
И тут он понял, что только что чуть не ляпнул.
У Лены ярким румянцем полыхнули щеки. Сергей покаянно опустил голову:
– Извини, Аленушка. Просто…
Маленькая ладошка нежно коснулась его лица, погладила.
– Мы всегда так будем любить друг друга? И все доверять?
– Да.
Короткий ответ наполнил счастьем сердце девушки. Это невероятное ощущение – знать, что сбудутся мечты.
Они вернулись к кровати.
– Расскажи что-нибудь еще. Только не такое… личное.
Сергей задумался, тяжело вздохнул:
– Все остальное не очень хорошее, милая. И его надо менять.
– Что, например?
– Ты должна доучиться до конца, получить диплом. Там это не удалось.
Лена машинально кивнула. Да, ведь она должна была родить, потом уехать с Сержиком…
– Думаю, нам надо сыграть свадьбу на мой выпуск, Аленушка. Отгуляем вместе отпуск, потом я уеду к месту службы, а ты закончишь университет. И я за тобой приеду.
– Но ведь это еще целый год!
– Да. Но в том будущем я все равно провел этот год в командировках. Два с лишним месяца в учебном центре. Потом колесил по стране с железнодорожными эшелонами. Вряд ли что-то изменится.
Сергей помнил ощущение постоянной разлуки, когда сердце рвалось к жене и маленькой дочке, а дни, словно насмехаясь, неспешно тянулись один за другим.
– Даже Новый год я провел в наряде по части. Хорошо помню, как ты ко мне приходила в дежурку поздравить, привезя Настю на саночках. Это нормальная судьба молодого лейтенанта, Аленушка. И главное – мы этим изменим будущее. Кстати, с законченным высшим тебе наверняка достанется работа в военном городке. По моим воспоминаниям этого не случилось.
– Сержик, я буду по тебе так скучать!
– Я тоже, любимая. Но мне будет гораздо спокойнее знать, что ты здесь, под присмотром Инги. И со штампом в паспорте, не забывай. Такая милая, строгая, замужняя женщина. И, желательно, отличница.
Представив себе эту картину, Лена заулыбалась:
– Сержик, а Инге скажем? Пусть порадуется. Она ведь за нас очень переживает.
– Обязательно. Сегодня, после ужина.
Так и получилось.
Дождавшись, когда тетушка поставит пустую чашку на блюдце, Сергей произнес:
– Инга Михайловна, мы с Аленой все обсудили и пришли к единому решению. Мы хотим пожениться на мой выпуск, в июле. Но в воинскую часть я ее повезу после окончания университета, через год, когда она получит диплом. Хотелось бы услышать ваше мнение относительно наших планов.
Заулыбавшаяся тетушка одобрительно кивнула:
– Прекрасно. Считаю их разумными и правильными. Только… как вы без Леночки там?
– Первое время у меня будет много командировок.
Чуть запнувшись, Сергей добавил:
– Наверняка.
И продолжил:
– Вернувшись в часть, постараюсь выбить квартиру. Скучать, конечно, буду. И писать письма. Если получится – звонить.
– Хорошо, Сережа. А я прослежу, чтобы Лена достойно закончила университет. Конечно, красного диплома мы уже не получим…
– Полагаю, важен сам факт высшего образования. Я надеюсь решить вопрос с работой, при наличии диплома это должно оказаться проще.
– Несомненно. Мы с вами, Сережа, обязательно обговорим эту тему. Думаю, мой опыт общения с разными категориями начальников вам пригодится.
– Буду благодарен, Инга Михайловна.
– Оставьте. Вы и так столько для нас сделали. И я очень рада, что у моей Лены серьезные отношения с таким рассудительным и образцовым молодым человеком.
Александров смутился:
– Обычным.
Лена возразила:
– Нет, Сержик. Ты не обычный. Тетушка, представляешь, в газете вышла большая Сережина статья. На второй странице, с фотографиями. Мне жена его начальника показывала, пока мы Сережу ждали. Он так хорошо написал!
Статья? С фотографиями?
Александров сообразил: это про Николая Ивановича! И ведь как удачно совпало!
– Он не начальник, Аленушка. Тренер.
Тетушка уточнила:
– А каким видом спорта вы занимаетесь, Сережа?
– Рукопашным боем.
На мгновение что-то жесткое проскочило в глазах курсанта. Овладев собой, он спокойно продолжил: