– То есть ты хочешь сказать, что все, кто заходят туда, думают как-то иначе?
Рикор кивнул.
– Я разговаривал с некоторыми воителями, которые прошли обряды несколько циклов назад. Так вот они говорят, что кто-то вроде как внутри тебя спрашивает: что ты хочешь получить? Ну, все говорят, что хотят быть сильными, быстрыми, обладать особыми способностями. И получают по максимуму мускулы, мышцы, огромные лезвия, выходящие из рук и прочую атрибутику воителей. Возможно, это ответ на твой вопрос и выход из сложившейся ситуации. Кстати, у тебя есть что-нибудь перекусить? А то я с утра голодный.
Арва открыла замораживатель и вынула приготовленное накануне мясо Гирена с овощами. Нагревательный круг почти мгновенно разогрелся, и из сковороды пошёл приятный запах специй.
Через минуту Рикор жадно набросился на еду, девушка же нехотя ковыряла вилкой свою порцию. От мыслей, носящихся в голове, кусок в горло не лез. Все мысли сводились к Мечиславу, превращаясь в манию.
– Арва, я тебя не узнаю, – оторвавшись от еды, заметил Рикор. – Ты раньше такая живая была, деятельная, а теперь грустная, бледная и вялая.
Девушка его проигнорировала. Она продолжала гонять вилкой одинокий кусок мяса.
– Арва, послушай, всё будет хорошо, – попытался утешить её Рикор. – Скоро вы встретитесь и будете вместе, но для этого нужно поработать, и очень много. В таком состоянии ты ничего не сделаешь, тебе нужно собраться, сжать волю в кулак и заняться делами. Я вот что подумал: в Союз входили десять сильнейших кланов, это не считая диких. Никто не знает, что с ними, и где они. Но был ещё один.
Арва вскинула голову и внимательно посмотрела на Рикора.
– Что за клан? – поинтересовалась она. – Я никогда не слышала об одиннадцатом клане Союза.
– Потому что его вроде как и нету, – отставляя опустевшую тарелку, произнёс Рикор. – Я случайно узнал.
– Это что, тайна?
– Нет, не тайна. Просто все постарались о нём забыть. Совет предал их, бросив в войне с Турмами. Они мужественно сражались и погибли все до единого. Союз дорого заплатил за предательство: гибель Серебряных волков открыла дорогу Турмам на нашу сторону хребта.
– Я первый раз слышу это название, – заинтересовано произнесла Арва. – И что дальше?
– Турмы разграбили многое из того, что принадлежало волкам, но не всё. На нижние уровни базы они так и не смогли пройти.
– Откуда ты знаешь?
– Я нашёл у отца дневник моего прадеда и втайне прочитал его. И теперь знаю, где находится погибшая база. И вот что я предлагаю. Ты сказала, что у тебя есть связь с твоими пришельцами. Сообщи им о погибшем клане. Может быть, им удастся войти внутрь и добыть сокровища нижних уровней. Если мы всё равно объединимся, то нам не помешает оружие и техника волков. К тому же там под землёй остался генератор щита, сейчас он отключён. Но Турмам он не достался.
Девушка вскочила и стала мерить комнату шагами.
– Я сообщу им, как только стану воительницей.
– Зачем тянуть? – удивился Рикор.
– Потому что я не могу отправить послание отсюда, для этого нужно выйти из-под купола. А сделать это могут только воители.
– Ну что ж, – задумчиво произнёс Рикор, – значит, обряд. Тогда тебе не мешает хорошо выспаться, завтра ты войдёшь в купель.
– А ты когда?
– А я на следующий день. Рука ещё не до конца зажила, лекарь просил денёк обождать.
– Ну, тогда тебе пора, – поднимаясь, произнесла Арва.
– Вот теперь я узнаю тебя. Это прежняя Арва, которую я знал, решительная, деятельная. Удачи завтра и помни, о чём следует думать.
Оставшись одна, девушка поняла, что от сомнений, которые грызли её последние дни, не осталось и следа. Рикор дал ей смысл и надежду. Хорошо, когда рядом есть друг, который поможет и поймёт.
На рассвете Арва вошла сквозь гигантский шлюз, и в сопровождении Хранителя купели начала спуск в подземелья древней базы падших. Её провожали десятки любопытных людей. Вход в бункер будущего воина был важным событием, а спуск Арвы после возвращения из столицы с огромной добычей ещё больше привлекал внимание людей.
После вчерашнего разговора с Рикором девушка окончательно успокоилась и снова превратилась в застывший дискон, твёрдый и несгибаемый.
Проходя через зал памяти, она остановилась у огромного полотна, на котором изображена гибель имперской столицы. Теперь, когда она стала взрослой и сама побывала там, картина вызывала ещё большее восхищение и трепет, но одновременно с этим – жуткую тоску по огромной погибшей цивилизации.
– Здесь нельзя долго находиться, – тихо заметил Хранитель купели.
– Почему? – удивилась девушка.
– Впечатлительные люди теряют здесь рассудок. Отчаянье и тоска по былому могуществу может отравить разум, и человек будет жить лишь прошлым, его будет раздражать ничтожное настоящее, и в итоге он не выдержит. Именно поэтому мы редко пускаем сюда людей. Нам пора идти дальше.
Арва кивнула и последовала за Хранителем. Она брела по коридорам, поражаясь неведомым строителям: три тысячи циклов прошло, а на стенах ни единой трещинки. Даже землетрясения – довольное частое явление для гор – не смогло разрушить созданное падшими. Так же, как время оказалось не властным над стоящими в ангаре небесными соколами.
Теперь она осознала, зачем водят сюда детей: чтобы показать величие и задать стремление. А когда сюда приходят юноши и девушки, чтобы стать воителями, чтобы увидели: чего можно достичь.
За своими размышлениями она и не заметила, как окончился путь. Перед ней была купель, а рядом кресло с зажимами для рук и ног.
– Садись, – приказал Хранитель, указывая на кресло. – И приготовься. Будет больно. Так больно, что не все выдерживают. Ты ещё можешь отказаться.
Арва упрямо покачала головой и решительно уселась в кресло.
Хранитель улыбнулся и снова принял строгий и серьёзный вид, сноровисто защёлкнул браслеты и надёжно запер их.
– Теперь расслабься, – приказал он, – чем меньше будешь сопротивляться, тем легче перенести боль.
Арва попыталась, но ничего не вышло, тело словно задеревенело.
Хранитель улыбнулся и взял первый кристалл. На какой-то момент девушка увидела в его глазах грусть, словно он сожалел о том, что ему предстояло сделать.
Хранитель прижал ладонь с большим красным кристаллом к виску девушки. И тут же адская боль, от которой мгновенно брызнули слезы, пронзила всё тело.
Арва забилась, порываясь вырваться, но запоры надёжно держали. Вот уже сотни циклов на этом кресле проводят вживления, тут сидели люди и посильнее, и ни одному не удалось прервать процедуру. Через какое-то время Арва снова стала видеть, мутная пелена упала с глаз, и она увидела Хранителя, который взял в руки очередной кристалл.
– Не надо больше, – попросила она.
Мужчина улыбнулся и прижал ещё один красный кристалл ко лбу девушки. И снова всё повторилось, только кричать она уже не могла. Голос был сорван при первом вживлении. А потом пошёл бесконечный круг: боль, прояснение, боль, прояснение, снова боль.
– Всё, милая, – склонившись к ней, произнёс хранитель. – Ты выдержала.
– Не надо больше, – умоляя, прошептала Арва.
– А больше не буду, – гладя её по голове и протягивая воду, произнёс хранитель. – Ты приняла в себя семь кристаллов. И при этом оставалась в сознании. Тебя ждут великие дела. Даже самые могучие воины не могли перенести больше пяти имплантаций. Теперь осталось войти в купель. Ты как себя чувствуешь?
Арва прислушалась к себе: боль ушла, растворившись в окружающимся мире, вернулась решимость. Что ж, первый шаг сделан, теперь второй.
– Я готова, – уверенно сказала девушка.
Хранитель расстегнул браслеты и указал на купель.
– Тогда осталось сделать всего несколько шагов. И помни: ты можешь повелевать дисконом. Не позволяй боли подчинить себя, и тогда получишь всё, что пожелаешь.
Арва вошла в купель и легла, вытянувшись. Жидкий дискон серебристо-стального цвета полностью покрывал тело, доходя почти до подбородка.
– Прости, дочка, – тихо сказал хранитель и нажал скрытую в стене кнопку.
Мгновенно купель превратилась в саркофаг. Арва даже не успела глазом моргнуть, как сверху её накрыла тяжёлая стальная плита.
Адская боль, которая оказалась в сотню раз сильнее боли при вживлении кристаллов, пронзила тело, но девушка стойко терпела новые муки. Она помнила, ради чего пришла сюда, и, вместо того, чтобы биться, как все остальные, сжала зубы и тихо прошептала:
– Мечислав.
И словно помогло: боль отступила, сознание снова стало ясным.
– Что ты хочешь? – спросил голос из темноты, в которую был погружён саркофаг.
– Остаться собой, – не думая, твёрдо ответила Арва.
– Зачем тогда пришла? – удивился голос.
– Я пришла, чтобы стать воительницей и изменить мир.
– Тогда почему ты не хочешь меняться? – ещё более удивлённо спросил голос. – Я могу дать новое тело, возможности, о которых ты даже не мечтала, ты смогла бы поднять эту стальную плиту одной рукой.
– Я хочу остаться собой хотя бы внешне, – твёрдо заявила девушка.
– Не понимаю, – пробормотал голос. – Ты сильная, я не могу подчинить тебя. Я сделаю так, как ты хочешь. Ты останешься такой, какой была. Что ты хочешь ещё?
– Оружие, которое никто не смог бы увидеть и отнять.
– Это сложно, – задумчиво сказал собеседник, – если бы ты стала большой, я бы дал тебе дисконовый меч, который ты смогла бы доставать, когда пожелаешь. Но ты не хочешь меняться.
– Не хочу, – твёрдо произнесла Арва. Она за всю жизнь не была уверена в себе так, как сейчас.
– Я сделаю то, о чём ты просишь, – наконец-то решился голос. – Ты сможешь стрелять в своих врагов, когда захочешь. Достаточно поднять руку и пожелать выстрелить. Ты довольна?
– Да, – произнесла девушка.
– Тогда приготовься, сейчас придёт боль.
Голос не обманул.
Всё, что случилось с Арвой до этого момента, было ничем. Она перестала существовать, её разорвали на много мелких клочков, вырвали скелет, а потом собрали заново.
Она не знала, сколько прошло времени, и вдруг боль ушла, словно выключили.
Арва открыла один глаз и увидела белый потолок. Это была не купель, которая находилась в рукотворном скальном гроте, это было одно из помещений базы падших. Тусклые химические лампы светили зелёноватым светом с потолка. Кровать стояла за широкой ширмой, и было не ясно, есть кто-нибудь ещё в помещении.
Арва не могла пошевелить ни руками, ни ногами, но могла свободно вертеть головой. Она попыталась крикнуть, чтобы привлечь внимание, но из открытого для крика рта вырывался лишь воздух. Арва снова закрыла глаза. Она не знала, сколько здесь пролежала и где это здесь вообще находится. Оставалось ждать.
И тогда она начала считать. На счёте три тысячи двадцать два за ширмой раздались голоса.
– А может, умерла? – спросил невидимый посетитель, в котором Арва без труда узнала неприятный шепелявый голос Надзирателя.
– Жива, – ответил его собеседник. – Просто в забытье, ничего не видит и не чувствует.
– И долго она так валяться будет? – поинтересовался главный Небесный сокол.
– Сколько надо, столько и будет, с её обрядом вообще много странного. Хранитель, который проводил имплантацию кристаллов, говорит, что она выкрикивала слова на незнакомом языке. Ему показалось, что одно из этих слов, которое она произносила очень часто, похоже на имя. Словно звала в поддержку. Он даже запомнил его.