— Не нашел подходящей женщины. И потом, из полицейских получаются плохие мужья.
— Но ведь многие из них все же женятся.
— А еще больше разводятся.
— И у тебя не было серьезных отношений ни с одной женщиной?
— Пожалуй, нет.
Эл рассеянно посмотрел в окно, за которым шумела автострада.
— Может, я поэтому и решил перебраться сюда. Попробовать обустроить свою жизнь как-то иначе.
Принесли чудовищных размеров десерт, сооруженный из сливочного мороженого, фруктов, орехов, сиропа и взбитых сливок. Они с увлечением принялись за лакомство.
Означает ли признание Эла то, что он думает о серьезных отношениях с ней? Или его мечты не носят столь конкретного характера. Мэг копнула ложечкой поглубже, и под взбитыми сливками обнаружилось шоколадное мороженое.
— Так как же ты представляешь себе идеальную женщину? — не выдержала она.
Эл перестал жевать и задумался.
— Трудно сказать. А каким бы ты хотела видеть мужчину?
Мэг собиралась было возразить, что спросила первая, но у них ведь не чемпионат. Если Эл не хочет делиться с ней своими мыслями, это его право. Может быть, у него есть причина хранить молчание. В сердце ее словно заноза застряла, но она постаралась не обращать на это внимания.
— Надежным, — твердо сказала Мэг. — Нетрудно найти мужчину, который будет рядом в теплые солнечные дни. Гораздо важнее, чтобы мужчина остался с тобой в дни ненастья.
— Понимаю, — сказал Эл.
Ей захотелось объяснить ему, что дело не только в Уилле. Все гораздо серьезнее. Но как рассказать о безумном страхе, который охватывает долгими темными ночами? Уилл был просто минутой во времени. Эта минута причинила ей боль, но не изменила характера. Нет, этот страх был с Мэг всегда, еще до Уилла, хотя она не смогла бы объяснить, откуда он взялся. Мэг знала одно: когда-то давно, очень давно, ей пришлось пережить жгучую боль, словно из нее живьем вынули сердце. И хотя она и пыталась жить так, словно ничего не произошло, ей это плохо удавалось. Во всяком случае, рисковать она не станет.
— Мне кажется, — сказал Эл, — женщина должна обладать чувством юмора. Не в том смысле, чтобы вместе смеяться над анекдотами. Я имею в виду отношение к жизни, умение спокойно принимать то, что не в силах изменить.
— Надеюсь, ты имеешь в виду не обреченность и покорность судьбе? — спросила Мэг.
— Конечно нет. Я имею в виду реальное восприятие жизни.
Она внимательно наблюдала, как он со своей стороны подтачивает «Гору Эверест». Интересно, почему это для него так важно? Какие события в жизни Эла сформировали эту потребность? Может быть, лишения, перенесенные в детстве? Или грязь, с которой он столкнулся как полицейский?
Мэг почувствовала на себе внимательный взгляд Эла.
— А еще? — спросил он.
— Еще я ценю независимость, — немного помедлив, сказала она. — Мне нравится, когда мужчина может сам приготовить обед, постирать рубашку.
— Сам водит автомобиль, — с грустью продолжил Эл.
Она сделала отрицательный жест.
— Вовсе нет. Это взаимовыручка. Просьба о помощи и зависимость — разные вещи. Мы все иногда нуждаемся в помощи. Я имею в виду жизненную позицию.
Эл испытующе посмотрел на нее:
— Что-то я ни разу не видел, чтобы ты к кому-то обращалась за помощью.
Мэг горько засмеялась.
— Да я постоянно выступаю в роли просителя. Прошу Джейн побыть с Джерри, прошу папу посмотреть машину, прошу маму дать рецепт любимого пирога…
— Это родственная взаимовыручка, — возразил Эл, пренебрежительно махнув ложечкой. — Я говорю о настоящей помощи. Когда ты чувствуешь себя настолько опустошенной, что хочется опереться на сильное плечо. Когда тебе трудно справиться с одиночеством и хочется, чтобы кто-то держал тебя за руку. Вот о какой помощи я говорю. Ты никогда не позволяешь себе расслабиться, даже на секунду.
Его слова нашли немедленный отклик в душе Мэг, словно эти мысли давно уже тревожили ее. Но ей не понравилось, что Эл словно видит ее насквозь и легко формулирует мысли, от которых она так долго отмахивалась. Они ведь не так уж давно знакомы. Откуда ему известны сокровенные думы, которых она никому никогда не поверяла?
— Я тебя не понимаю, — уклончиво сказала Мэг. — Всем известно: я лучше всех в городе умею перекладывать трудности на чужие плечи.
Откинувшись на спинку кресла, она с шумом выдохнула воздух:
— Все, больше мне не съесть.
Эл с ней не спорил, хотя Мэг и ждала возражений. Больше к этому разговору они не возвращались. Выйдя на улицу, Мэг испытала облегчение. Ей не нужен ясновидец, который, как в книге, читает ее сокровенные мысли, чувства и страхи. В них и себе-то сознаваться тяжело, а говорить о них с чужим — еще хуже.
Эл откинулся в кресле и с раздражением уставился в клавиатуру. В глазах рябило от слов, дурацких значков и символов. Ему нужна была машинка, чтобы работать, чтобы написать как минимум рассказ и таким образом произвести впечатление на Мэг. А он сидит, как юная секретарша, и двумя пальцами пытается составлять из букв слова.
— Ну вот, — объяснял Джерри. — Ты совершено не пользуешься достижением передовой мысли. Я же тебе не случайно принес самоучитель, с помощью которого ты научишься печатать всеми десятью пальцами.
Эл с тоской посмотрел на книжку, которую притащил Джерри. Конечно, парень на его стороне и всей душой желает, чтобы дядя Эл выдал нечто эдакое, отчего бы весь городок просто стал бы на уши. А он вместо того усердно «давит клопов», лишь изображая маститого писателя…
Сама идея вернуться сюда была идиотской от начала до конца. Идея стать писателем была еще глупее. А венец всей этой глупости — его желание поразить женщину, которая ему нравится.
И тем не менее Эл решил не идти на попятную. Перспектива потерпеть поражение сделала его агрессивным.
— А почему эта штука называется кареткой? — спросил Эл.
Джерри растерялся. Он внимательно посмотрел на машинку, а потом пожал плечами.
— Не знаю.
— Каретка — это маленькая карета, — сказал Эл. — Игрушка для избалованных детишек богатых родителей. А при чем здесь пишущая машинка, я никак не пойму!
Джерри молча смотрел на него.
— В чем дело, парень? Ты что, никогда не видел таких игрушек?
— Почему вот это называется «башмак»? — вдруг спросил Джерри и приподнял левую ногу.
— Потому что это башмак, — ответил Эл.
И чего тут спорить? Почему парень не признает, что не прав?
Джерри вытаращил глаза.
— У всех вещей есть свои названия, — констатировал он. — Вот люди, которые придумали машинку, и решили, что эта штука будет называться кареткой.
— Это слово уже было занято, — сказал Эл. — Им нужно было выбрать другое слово.
— Это что, незыблемое правило?
— Конечно. Закон устройства мира. Читал в Библии? Там Господь говорит, как все должно быть устроено в жизни.
— Разве ему есть дело до того, как люди назовут это устройство?
— Да ты что? — накинулся на него Эл. — В воскресную школу не ходишь? Господу до всех и до всего есть дело!
Джерри замолчал и уставился на пишущую машинку. Он прав, подумал Эл. Вместо теологических споров нужно разобраться с пособием для начинающих машинисток.
— Ладно. Давай посмотрим, с чего нужно начинать.
— Ой, кажется, меня мама зовет.
— Твоя мама в городе. Ты бы не смог ее услышать, даже если бы она трубила в рог.
Джерри пристально посмотрел на Эла, будто хотел убедиться, насколько серьезно он настроен в этот раз.
— Если ты хочешь научиться быстро печатать, — наконец произнес мальчик, — ты должен освоить метод работы всеми десятью пальцами.
— А сколько, по-твоему, уйдет у меня на это?
— Все зависит от тебя самого, — снисходительно усмехнулся Джерри.
Эл тяжело вздохнул и почесал затылок. Глупо было ссориться с парнем. Не его вина, что Эла мучают сомнения в собственных способностях.
— Знаешь, давай-ка на сегодня закончим, ладно? — предложил Эл.
— Мама велела мне помогать тебе.
Мама велела. Превосходно: Мэг посылает в помощь одиннадцатилетнего пацана. Высокого же она мнения о способностях Эла! Бывший полицейский прекрасно сознавал, что он несправедлив и к Мэг, и к себе, но это не помогало.
Эл медленно поднялся на ноги и похлопал мальчика по плечу.
— Не волнуйся, дружок. Я сам попробую разобраться. Почитаю руководство, попечатаю немного… Разберусь. Хочешь пить?
Джерри кивнул.
— Ладно. Тогда я пойду возьму несколько банок колы, и мы с тобой посидим на крылечке.
— А что мы будем делать?
— Да будем сидеть, поплевывать и смотреть, как Земля вращается вокруг нас.
— Ничего не выйдет.
— Почему это?
Джерри состроил гримасу.
— Мы же сами находимся на земном шаре. Мы не можем одновременно наблюдать вращение Земли и в то же время вращаться вместе с нею.
— Ну а поплевывать? С этим-то ты справишься? Давай, топай на крыльцо и плюй.
Вышло как-то слишком резко и громко. Джерри даже подпрыгнул от усердия. Эл немного понизил голос и сказал:
— Ну, иди. А я принесу воды.
Джерри побежал на крыльцо, а Эл заковылял к холодильнику и достал две банки колы. Он сам разберется со своим творчеством, так будет лучше. Тогда у Джерри не будет повода сообщить Мэг, что Эл полный тупица. Эл протянул мальчику банку и опустился рядом на ступеньку. Так они сидели и смотрели на широкие поля.
— Что, так и будем здесь сидеть, ничего не делая? — буркнул Джерри.
Эл пожал плечами.
— Мы отдыхаем. Иногда нужно расслабиться. Сидишь, смотришь: вон ястреб в небе кружит; цветы на лугу распустились. Надоест на цветы смотреть, закроешь глаза и вдыхаешь свежий воздух. Это и значит расслабиться.