— Неприятности в банке? — спросила Дженнифер.
— Да. — Он устало кивнул, присаживаясь на диван. — Лопнул один инвестиционный проект, который сулил большие выгоды. В результате мы вынуждены будем закрыть несколько филиалов в стране, а это означает, что две тысячи служащих потеряют свои места. Такие решения всегда даются с большим трудом. — Джонатан покачал головой. — Я был против, до конца отстаивая свое мнение на совете директоров, но остался в меньшинстве.
— Ты сегодня обедал? — заботливо спросила Дженнифер, понимая теперь причину его усталости.
— Нет, я рассчитывал пригласить тебя на ужин. Может быть, посидим в каком-нибудь ресторанчике, если ты, конечно, свободна?
Дженнифер с сомнением посмотрела на него. Джонатан был переутомлен, под глазами залегли тени, лицо бледное…
— Ты на машине? — спросила она.
— Я приехал на такси.
— В таком случае я налью тебе бренди. Тебе необходимо выпить. Кроме того, я могу быстро приготовить свинину с тушеными овощами и салат. Как ты на это смотришь?
— Это было бы замечательно, — признался Джонатан.
— Тогда тебе придется немного подождать. Может быть, выпьешь пока вина?
— Красного, пожалуйста, если можно.
— Конечно, — с улыбкой сказала Дженнифер.
Взяв наполненный ею бокал, Джонатан встал и подошел к стене, на которой висела семейная фотография.
— Это твои родители? — спросил он, внимательно разглядывая снимок.
— Да. Фото было сделано в прошлом году, — сказала Дженнифер. — Мне оно очень нравится. Родители с таким обожанием смотрят друг на друга. Мои старики сохранили любовь, хотя они очень разные люди. Мама взбалмошная и несобранная, а папа, напротив, сосредоточенный и серьезный.
— Да, видно, что они сильно привязаны друг к другу. Ты часто с ними видишься?
— Часто, я люблю бывать в родительском доме. У меня прекрасные отношения с мамой и папой. А иначе и быть не может. Они у меня замечательные. Мама всегда мечтала иметь много детей, но после моего рождения у нее начались проблемы со здоровьем. Я стала для нее единственным бесценным сокровищем. Она очень дорожит мною. Я постоянно ощущаю ее заботу, иногда чрезмерную. Но вместе с тем моя мать не эгоистична, она понимает, что я уже взрослый человек со сложившимися взглядами, и мирится с моей самостоятельностью и независимостью. А как поживают твои родители? Ты часто видишься с ними?
— Нет, не часто. — Джонатан вздохнул. — Мой отец умер, когда мне было два года, а мать вышла замуж за отца Розалинды. Тогда мы жили в Штатах. Нас с Розалиндой связывают воспоминания детства. Мы прекрасно понимаем друг друга. Но теперь мама уже много лет живет одна, и я обычно раз в год езжу к ней в Калифорнию. Я у нее тоже единственный ребенок.
Дженнифер кивнула.
— Я воспитывался в доме, где было очень много денег и очень мало тепла, — промолвил Джонатан, и Дженнифер поняла, что он делится с ней самым сокровенным. — По настоянию отчима я пошел работать в банк, хотя всегда увлекался искусством. После смерти дяди, брата отца, я унаследовал огромные деньги и занялся бизнесом. Кроме учреждения собственного банка, я открыл художественную галерею современного искусства, помогал талантливым художникам, учредил грант для юных музыкантов. Я всегда старался помогать одаренным людям. Наверное, во мне еще жив юношеский идеализм.
Он внимательно посмотрел на Дженнифер, стараясь понять, какое впечатление произвели его слова.
Дженнифер хотелось поподробнее расспросить его о Розалинде, узнать, когда они поняли, что влюбились друг в друга, когда обручились, что стало причиной разрыва. Но она видела, что Джонатан больше не намерен предаваться воспоминаниям. Краткий экскурс в его прошлое закончен.
— За Тимоти! — провозгласил он, подняв бокал с вином.
— За Тимоти? — удивленно переспросила Дженнифер.
— Конечно. Если бы не его коттедж, мы с тобой никогда не встретились бы.
— Мы не встретились бы, если бы Джудит не предложила мне провести в этом домике Рождество, — уточнила Дженнифер.
— Нет, за Джудит я решительно отказываюсь пить, — заявил Джонатан, и на его чувственных губах заиграла лукавая улыбка.
— Тогда за Тимоти, — торопливо согласилась Дженнифер и, сделав большой глоток из своего бокала, поспешила скрыться в кухне.
Поставив в духовку мясо, Дженнифер быстро приготовила к нему соус из сои, чеснока, имбиря и базилика, а потом сделала салат.
Когда Дженнифер заглянула в гостиную, Джонатан смотрел телевизионное шоу, полулежа на диване в расслабленной позе смертельно усталого человека. Его руки были закинуты за голову. Впервые он показался Дженнифер беззащитным и легко уязвимым. У нее сжалось сердце от нежности к нему. Подойдя поближе, она заметила, что он крепко спит.
Во сне он выглядел моложе. Морщинки на лбу и складки у рта разгладились, длинные ресницы отбрасывали тени, делая синяки под глазами еще темнее.
Дженнифер вплотную подошла к дивану, любуясь Джонатаном. И, хотя ей самой не понравилось бы, если бы Джонатан разглядывал ее спящую, она не могла отказать себе в таком удовольствии. Дженнифер смотрела на его мужественный подбородок, на четко очерченную линию рта, и ее сердце ускоряло свой бег по мере того, как Дженнифер оживляла в памяти его поцелуи.
Она присела на краешек дивана, чувствуя, что у нее подкашиваются колени от желания близости с этим мужчиной. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Дженнифер вдруг склонилась и нежно коснулась губами подбородка Джонатана.
Джонатан сразу же проснулся и открыл глаза. Несколько секунд они в упор смотрели друг на друга, а потом он обнял ее и прижал к груди. Дженнифер было так уютно и покойно в его руках, что она не сделала ни малейшей попытки вырваться из его объятий.
Их поцелуй, казалось, длился вечность. Но, когда Джонатан прижал ее бедра к своим и в живот Дженнифер уперлась его напрягшаяся плоть, она осознала силу его желания и испугалась. Почувствовав, как напряглось ее тело, Джонатан слегка отстранился и взглянул Дженнифер в глаза.
— Не бойся, — мягко сказал он, — ведь я не мальчишка. Я не позволю себе того, чего не захочешь ты.
— Мне надо… вернуться в кухню. Мясо пригорит, — пролепетала Дженнифер.
Джонатан сразу же выпустил ее из своих объятий, и она перевела дыхание. Ее щеки пылали от смущения.
— Хочешь, я еще налью тебе вина? — спросила Дженнифер, вставая и стараясь не смотреть ему в глаза.
— Очень любезно с твоей стороны, — сказал он и, изменив позу, сел ровнее.
Налив вина, она подала ему бокал. Джонатан молча взял его, и Дженнифер отправилась в кухню, проклиная себя за слабоволие. Как я могла поцеловать его?! — спрашивала она себя, кромсая луковицу с такой яростью, как будто хотела выместить на ней злость. Взяв с него слово, что мы останемся друзьями, и не больше, полезла к нему с ласками! Смертельно усталый человек прилег отдохнуть, а я набросилась на него как обезумевшая от страсти нимфоманка!
— Тебе помочь? — раздался рядом голос Джонатана.
Дженнифер вздрогнула от неожиданности и чуть не выронила нож.
— Нет, спасибо, — поспешно отказалась Дженнифер и поспешно отвернулась к плите, пряча от Джонатана лицо. — Прости, что я разбудила тебя, не дала отдохнуть, — добавила она, с преувеличенным тщанием помешивая в кастрюльке соус. — Не понимаю, что на меня нашло…
— А я счастлив, что ты меня разбудила. И доволен тем, как ты это сделала.
Дженнифер не смела посмотреть на Джонатана.
— Ну, раз ты уже проснулся, накрой, пожалуйста, стол в гостиной. Скатерть, салфетки и столовые приборы ты найдешь в буфете.
Дженнифер чувствовала себя очень неловко. Она не знала, как ей теперь вести себя с Джонатаном. Но, когда через пятнадцать минут она вошла в гостиную с большим блюдом, на котором красиво разложила мясо и тушеные овощи, Джонатан улыбнулся ей так непринужденно, что Дженнифер вдруг успокоилась. Поскольку ее промах уже нельзя исправить, о нем следовало просто забыть. Как будто ничего и не произошло.
— Боже, какой аромат! — восхитился Джонатан.
Поставив блюдо на стол, Дженнифер еще раз сходила в кухню и принесла соус и салат. Улыбка Джонатана стала еще шире. По-видимому, он действительно страшно проголодался. Заметив алчный огонек в его глазах, Дженнифер поддразнила:
— А на десерт будет шоколадный пудинг и мороженое со свежими фруктами.
Джонатан облизнулся, и Дженнифер засмеялась, довольная собой.
— Или, может быть, ты хочешь яблочного пирога? Я испекла его вчера, — вдруг вспомнила она.
— И пирога тоже, — ответил Джонатан и выдвинул для нее стул.
Кристофер никогда не был столь предупредителен. Дженнифер не знала, сыграли ли свою роль учтивость Джонатана или бокал вина, выпитый ею на голодный желудок, но ужин прошел непринужденно и весело.
После десерта они пили кофе с бренди. Джонатан развлекал Дженнифер рассказами о своей службе в морской пехоте, вспоминал забавные случаи, и Дженнифер от души смеялась. Джонатан больше не вызывал у нее страха. Перед ней сидел приятный общительный собеседник, вежливый и обходительный. Дженнифер заметила, что Джонатан любит подтрунивать над собой, и эта черта импонировала ей. Она поняла, что ошибалась, приписывая ему высокомерие и заносчивость.
В одиннадцать часов он позвонил и вызвал такси. Дженнифер постаралась скрыть разочарование. Она думала, что Джонатан снова затеет любовную игру с ласками и жаркими поцелуями или даже намекнет на свое желание остаться у нее на ночь. Но ничего подобного не случилось. На прощание Джонатан дружески чмокнул ее в лоб.
— Ты позволишь мне вернуть тебе долг вежливости и пригласить завтра пообедать со мной? — спросил он, прежде чем уйти.
Дженнифер кивнула.
— Часов в восемь? — уточнил он.
Она снова кивнула.
— Спокойной ночи, Дженнифер.
И дверь за Джонатаном закрылась.
8
Джонатан и Дженнифер стали часто встречаться. Они ходили вместе в театр, на концерты, на выставки, в рестораны и в ночные клубы. По выходным, если Джонатан оставался в Торонто, они бродили по городу, заходили в книжные и антикварные магазины, в художественные салоны, а потом вместе обедали в каком-нибудь уютном ресторанчике.
Дженнифер так привыкла к тому, что Джонатан постоянно был рядом, но претендовал лишь на роль доброго друга, что к началу весны утратила всякую бдительность и напрочь забыла свои былые опасения.
Ее перестало настораживать даже то, что он часто брал ее руку в свои ладони, всегда целовал при встрече и на прощание, старался обнять ее или погладить по голове.
Она ждала, что он перейдет к решительным действиям, но этого не происходило.
Джудит согласилась продать Дженнифер коттедж, сразу же как только вернулась из Кентона. Должно быть, она там чувствовала себя весьма неуютно, вот и решила как можно скорее избавиться от доставшегося ей в наследство дома.
Цена вполне устраивала Дженнифер, ее сбережений вполне хватало на покупку и уплату налогов.
В начале марта Дженнифер известила редакции всех изданий, с которыми сотрудничала, о том, что в конце месяца переезжает в Кентон, и сообщила свой новый адрес. Она заключила несколько весьма выгодных контрактов, суливших ей увлекательную работу и безбедное существование.
И вот наконец коттедж в Кентоне стал собственностью Дженнифер. После оформления сделки она вернулась домой и стала ждать звонка Джонатана, с которым они собирались сегодня на вечеринку к его друзьям. Он позвонил и сообщил, что встреча отменяется, так как срочные дела задержат его в офисе допоздна.