— Это был «Выбор недели» Грега Ольстена, — твердо сказал Гарри. — Ты должен его знать. Вы с Кейт принимали участие в прошлой передаче.
— Я знаю, о ком ты говоришь, — ледяным тоном проговорил Альфред.
— Сегодня у него был Дэннис Харрингтон, твой соперник на выборах, — не дрогнув, продолжал Гарри. — Это он сказал про земли. И про взятки в твоей канцелярии. И про то, как незаконно продали сиротский приют…
— Перестань нести чушь! — Альфред оборвал сына так сурово, что Кейт опешила. Он в раздражении отодвинул от себя тарелку. — Как можно слепо доверять всяким клеветническим вымыслам! Тебе надо бы уже понимать, Гарри, что твой отец не способен на подлость, а его конкуренты готовы на все, лишь бы избавиться от него.
— Значит, все это ложь? — уточнил Гарри.
Он словно и не слышал упреков.
— От первого до последнего слова! — взорвался Альфред и в волнении смахнул со стола бокал с минеральной водой. Тот разлетелся на мелкие кусочки, и опять вышколенный слуга в одну минуту ликвидировал последствия.
Похоже, сегодня день летающей посуды, вяло отметила про себя Кейт. Ей было страшно. Она видела, что Альфред взволнован намного сильнее, чем следовало бы. В своем благородном негодовании он перегнул палку, и Кейт молила Бога, чтобы Гарри ничего не заметил. Но провести ребенка порой сложнее, чем взрослого, и следующий вопрос не заставил себя долго ждать.
— Дэннис говорил очень убедительно, — сказал он. — И у него есть какие-то доказательства. Ты подашь на него в суд за клевету?
Кейт перестала дышать, когда Гарри назвал Дэнниса по имени. Сейчас Альфред поинтересуется, с какой стати мальчик так фамильярничает с взрослым человеком, а Гарри слишком возбужден разговором, чтобы держать язык за зубами. Кейт вся съежилась, ожидая неминуемого скандала, и даже не поняла, что он миновал. Альфред попросту не обратил внимания на оговорку сына.
— Я должен сам посмотреть эту передачу, — сухо произнес он, вставая. — Сейчас же позвоню секретарю, чтобы он достал для меня копию.
Он вышел из столовой, оставив Гарри и Кейт в немом изумлении. Альфред никогда раньше не прерывал ужина, если того не требовали особые обстоятельства. У Кейт засосало под ложечкой. Несмотря на все заверения мужа, она была склонна не доверять ему. И настороженный взгляд Гарри сказал ей, что мальчик полностью с ней согласен.
Кейт с нелегким сердцем поднималась в спальню. Она не знала, чем занимался Альфред после того, как стремительно покинул их с Гарри во время ужина. Должно быть, советовался со своими помощниками насчет обличительной передачи Грега Ольстена. Гарри разворошил гнездо пчел, размышляла Кейт, сознавая, что ей меньше всего хочется быть ужаленной.
Альфред уже был в спальне. Он лежал на кровати в своем зеленом банном халате и с отсутствующим видом разглядывал потолок. Горели все лампочки роскошной хрустальной люстры под потолком, и Кейт, которая не привыкла видеть спальню освещенной, замерла на пороге. Какой он уставший, подумала она о муже с внезапной жалостью. Как же его измотала эта предвыборная гонка. Ей захотелось сделать ему что-нибудь приятное, показать, что она рядом и понимает его. Что бы там ни было, он в первую очередь ее муж, и она не предаст его, какие бы бредовые идеи не появлялись в ее голове!
Кейт присела на кровать рядом с ним и дотронулась до его руки.
— А, котенок, — произнес он без всякого выражения, словно только что заметил ее появление. — Прости, я чертовски устал сегодня.
Губы Кейт задрожали. Почему каждый знак внимания с ее стороны он расценивает как призыв к близости? Она совсем не жаждет предаваться с ним сейчас любовным утехам. Более того, ей неприятна сама мысль об этом. Она всего лишь хотела выразить ему свою поддержку. Но как всегда в этом Альфред не нуждается.
Она отодвинулась от него, стараясь скрыть обиду. Розовое шелковое покрывало было безнадежно смято, но сейчас это Кейт не волновало. Слишком много важного происходило в ее жизни, чтобы думать об аккуратной супружеской постели.
— Кейт, милая, я хочу попросить тебя об одном одолжении, — сказал Альфред. — Проследи, пожалуйста, чтобы Гарри смотрел передачи, которые более подходят для его возраста, чем «Выбор недели».
Это был знакомый сдержанный тон человека, не сомневающегося в своей правоте. Раньше он казался Кейт оплотом стабильности, но сегодня все ее существо взбунтовалось.
— Гарри достаточно взрослый, чтобы решать самостоятельно, — ответила она.
Альфред приподнялся на одном локте. Наверное, он изумился бы меньше, если бы с ним заговорила его зубная щетка, с задорной злостью подумала Кейт.
— Но ты мать и должна следить за ним, — медленно произнес он.
— Я старше его на пятнадцать лет. Какая из меня мать…
— Все равно. — Альфред властно притянул к себе Кейт. — Ты должна контролировать его, чтобы мой сын не нахватался бредовых идей, которые распространяют мои недоброжелатели.
— Гарри уже большой, — мягко повторила Кейт, прикладывая усилия, чтобы не отодвинуться от Альфреда. Он поглаживал ее по обнаженной руке, и это простое прикосновение было ей противно. — Он имеет право задавать вопросы. А ты как отец должен на них отвечать.
— Да, верно, — с раздражением произнес Альфред и, к облегчению Кейт, перестал ее трогать. — Но как я подумаю обо всей той чуши, что несут с экранов телевизоров, так свирепею. Если еще мои родные начнут сомневаться во мне…
— Мы не сомневаемся, — тихо сказала Кейт. — Но тебе лучше объяснить Гарри, почему Дэннису Харрингтону нельзя верить.
Кейт впервые произнесла это имя вслух в присутствии мужа. Дэннис Харрингтон. Попробовать бы сказать это еще раз, а потом второй и третий, чтобы как следует насладиться его звучанием.
— Потому что Дэннис Харрингтон — подлец, каких мало, — отрезал Альфред.
Кейт поежилась. Альфред ни о ком не отзывался в таком тоне. Она привыкла во всем полагаться на мужа, но… но не могла она сомневаться в Дэннисе!
— В чем же выражается его подлость? — небрежно спросила Кейт. Мол, мне нет никакого дела до Дэнниса Харрингтона, я просто беседу поддерживаю.
— Ох, Кейт не хочется мне обременять тебя этой гадостью, — вздохнул Альфред. — Мне самому противно, что придется сражаться с таким человеком. Но раз у демократов не нашлось более достойного кандидата, это только подтверждает слабость их партии.
— Но почему же он так плох? — наивно улыбнулась Кейт. — В материалах, которые мне дала Дилси, не было ничего криминального…
— Ах, женщины, женщины. Вы судите по внешности и совсем не думаете о внутреннем содержании. А Дэннис Харрингтон — красавец хоть куда. И все глупые гусыни падут жертвой его неотразимых глаз, когда придет время голосовать.
— Ты тоже красив, — пробормотала Кейт не очень уверенно.
«Глупые гусыни» задели ее, ведь она относилась к их числу. Муж неоднократно давал ей понять, что не слишком высокого мнения о ее умственных способностях. Впрочем, это не мешало ему любить ее.
Альфред польщено рассмеялся.
— Детка, свидетельство любящей жены не считается.
Кейт потупилась. Ничего себе любящая жена.
— Но Дэннис Харрингтон в сто раз привлекательнее меня в глазах обычной женщины. И можешь не сомневаться, он использует это на полную катушку.
— Каждый использует свои преимущества.
— Преимущества, — фыркнул Альфред. — Да такого аморального типа на пушечный выстрел нельзя подпускать к управлению штатом.
— Аморального? — холодея, переспросила Кейт.
— Естественно. Неужели ты думаешь, что с такой внешностью он ведет жизнь монаха? — скрипуче рассмеялся Альфред. — О его похождениях можно написать тома. И я займусь тем, чтобы эти сведения стали известны всем.
— Альфред! — воскликнула Кейт, садясь на кровати и обхватывая колени. — Как ты можешь такое говорить…
— Я буду бороться с ним его оружием. Он не постеснялся клеветать на меня. Я же расскажу о нем правду. В его постели побывали все совершеннолетние манекенщицы Америки, и избиратели должны об этом узнать!
Кейт была шокирована. Никогда Альфред не употреблял подобных выражений в разговоре с ней, и никогда они не обсуждали такие темы. А сегодня он настолько разволновался, что забыл о своих принципах. И все это из-за кого? Дэнниса Харрингтона.
— А откуда ты сам знаешь? — робко поинтересовалась Кейт.
— Это же ясно при одном взгляде на него! — воскликнул Альфред. — Если бы я не боялся оскорбить твои уши мерзкими подробностями, я бы доказал тебе, что Дэннис Харрингтон — первый бабник в штате!
Было так непривычно слышать вульгарное слово «бабник» из уст Альфреда, что Кейт не сразу сообразила, что за ним стоит. Женщины. Огромное количество красивых женщин, которых любил Дэннис и которые любили его. Острая, почти физическая боль пронзила все ее существо. Кейт и не думала, что можно испытывать подобное. Все ее предыдущие переживания казались детской игрой по сравнению с диким зверем, который вгрызался в ее внутренности и рвал их на части. Ревность — вот как зовут этого зверя, и Кейт Шелли до сих пор не была с ним знакома. Зато теперь они с ним друзья, и ничего не подозревающий Альфред наносит ей одну рану за другой и подкармливает беснующуюся зверюгу.
— Конечно, в последнее время, когда стало ясно, что он будет, скорее всего, баллотироваться на пост губернатора, он немного сбавил обороты. Поговаривают, что его даже хотели женить, чтобы добавить ему респектабельности, но он воспротивился. Видите ли, жениться из карьерных соображений ему противно!
— Какие отличные у тебя осведомители, — горько усмехнулась Кейт.
Она делала одно потрясающее открытие за другим. Во-первых, ее муж далеко не так идеален и беспристрастен, как ей казалось раньше. Он способен на вполне человеческие чувства — ненависть, зависть, готов пойти на подлость ради достижения своей цели. Во-вторых, она сама по-глупому взяла и влюбилась в Дэнниса Харрингтона. Да, именно влюбилась, иначе с чего бы рассказ о его многочисленных любовницах причинил ей такую нестерпимую боль? До откровений Альфреда ее влекло к Дэннису, она восхищалась его красотой и иногда позволяла себе помечтать о его поцелуях, но это никогда не покидало безопасную область фантазий.
Несмотря на три года замужества и вполне солидный возраст, Кейт была чрезвычайно наивна и не отдавала себе отчета в том, что она реально возжелала этого мужчину. Он казался ей глотком свежего воздуха после душной комнаты, бурным водопадом после засухи пустынь, ярким солнцем после жизни, в которой никогда не было света. Он заставил ее задуматься о себе и своем отношении к людям, но до сих пор ей не приходило в голову, что Дэннис — настоящий мужчина из плоти и крови, с которым она может быть счастлива.
Кейт покосилась на Альфреда. Трудно представить себе, что Дэннис Харрингтон занимается любовью с женщиной так же, как ее осторожный супруг. И тело у него совсем другое. Красивое, сильное, гладкое, а под бархатной кожей перекатываются крепкие мускулы… Кейт дала волю своей фантазии. Руки у Дэнниса, наверное, необыкновенно нежные, и от каждого его прикосновения ты словно проваливаешься внутрь себя и плывешь по длинной извилистой реке, и ее темные воды сладко баюкают тебя и поют песню о вечном желании…