— Мне и так весело, и для этого не нужно глотать всякую гадость. Что, у нас не интересная жизнь? Зачем потреблять отраву, чтобы сделать её ещё интереснее? Чушь это всё. Давайте, ребята, готовимся к вылету. Погрузка завершена. Кстати, никогда ещё мы не забивали трюмы до самого предела. Теперь — максимальная загрузка.
Слай подождал секунд десять, и сделав жест «молчать», сказал:
— Вызываю Диспетчерскую службу. Запрашиваю старт.
— Старт через тридцать секунд! Вам предоставлен свободный коридор! Готовность, отсчёт пошёл!
— О как! — не выдержал Хаган — раньше заставляли ждать! А теперь — свободный коридор! Растём, капитан?
— Агенты Империи… все условия, только бы работали! Только бы клали свои жизни на алтарь Империи! — усмехнулся Слай, и включил обзор экранов.
Стены будто растворились, как и «крыша» звездолёта, трое звездоплавателей теперь сидели на подобие террасы, круглой площадки, посреди которой возвышались три кресла и конвертор, чужеродной глыбой застывший перед рядом кресел. Ничего лишнего, никаких видимых приборов — все данные о полёте отражались или на виртуальных экранах, или в воздухе перед глазами пилота, механика и второго пилота. Всё просто, без изысков, и максимально функционально, как и положено звездолёту, задача которого доставить экипаж и грузы из точки А в точку Б, и по возможности без каких-либо приключений. Это туристы на прогулочных яхтах ищут приключения на свою толстую задницу, «Бродяга» же был из числа честных тружеников, совсем даже не ищущих острых и горячих ощущений.
«Бродяга» вначале медленно, потом всё более ускоряясь поднялся над космодромом, паря в посадочном гравилуче, и через несколько минут был уже на отдалении от планеты, уносясь в пространство со скоростью, позволительной для передвижении внутри планетарной системы. Коридор был действительно свободным, и лишь по бокам, справа и слева, мелькали голубые огоньки звездолётов, идущих под планетарными двигателями.
В районе Мории движение весьма интенсивно, планета — рынок, планета — курорт, планета — казино собрала представителей всех рас со всего звёздного скопления Атраг, и едва ли не со всей территории подвластной Земной Империи. Так что нужно быть максимально внимательным, чтобы не попасть под удар планетарных двигателей какого-нибудь грузового супермонстра, перевозящего на верфи груз обогащённой руды. Для этих гигантов «Бродяга» всё равно как маленькое зёрнышко с сравнении со взрослым плодом — чихнёт, и куда-то только полетит бедолага, едва начавший свою новую жизнь в обновлённом теле.
Слай всё это понимал, и внимательно следил за подкрадывающимися со всех сторон проклятыми супостатами, так и норовившими прервать его молодую жизнь, а также жизни его товарищей — чудаковатых, но таких родных и близких. Слай сам не понял, когда они стали ему такими близкими — видимо совместно перенесённая опасность сближает, как годы и годы, прожитые вместе. А может и больше.
Корабельный мозг, конечно, следил за чистотой предоставленного коридора и вовремя отреагировал бы на возможное препятствие, но старая пилотская пословица гласила: «На корабельный мозг надейся, а сам не плошай!» Слай и не плошал. Только когда «Бродяга выскочил за орбиту Мории настолько, что планета стала казаться звездой на небосводе, он позволил себе расслабиться и полностью передал управление кораблём искину, дав задание готовиться к гиперпрыжку и совершить его тогда, когда все расчёты будут закончены и место прыжка освободится для безопасного полёта. Негоже, если в момент перехода рядом окажется объект величиной более мяча для гольфа — даже эта мелочь может изменить траекторию полёта до такой степени, что корабль вынырнет на несколько десятков, а то и сотен километров дальше или ближе намеченной точки. И это может привести к непоправимым последствиям. Никому не хочется оказаться внутри планеты, на глубине километра под её поверхностью. Слай подозревал, что подобное плохо скажется на целостности его организма, и организмов друзей — тоже.
Перед гиперпрыжком бортовой компьютер обычно сканирует пространство и расстреливает из пушек все объекты, представляющие опасность для корабля, вычищая космос как метлой в окружности минимум пятисот метров.
Ни метеоритов, ни заблудших дурных кораблей в этот раз не обнаружилось, потому через минуту Слая охватила дурнота, затошнило, но через несколько секунд неприятные ощущения исчезли — беорийцы довольно легко переносили гиперпространственные прыжки, приходя в себя практически мгновенно, в отличие от других, более «приземлённых» рас.
Два представителя эти приземлённых рас сейчас полулежали в кресле — четверорукий представитель громко стонал и ругался нехорошими словами, достойными занесения в «Справочник по нецензурной брани, употребляемой в Земной Империи», второй — просто лежал, полуприкрыв глаза, и конечности его, вернее — её — подёргивались в судорожных движениях, будто пытаясь удержаться за ускользавшую жизнь.
Слай не удивился — чем дальше было расстояние, на которое перемещался корабль, тем сильнее воздействие перехода на организмы живых существ. Конечно, можно было бы перемещаться, погрузившись в кабинки стасис — поля, но этакую роскошь могли себе позволить только обеспеченные люди.
— Эй, как вы там? Живы? Сихха, с тобой всё в порядке? — Слай встал, наклонился на девушкой и легонько похлопал её по плечу. Сихха дрожала, кожа стала бледной, на ней почти пропал рисунок «камуфляжа».
— Нет, чёрт возьми! Не всё со мной в порядке! Сейчас сдохну! Оооххх… ну что за гадость! Прошлый раз было плохо, но не так…
— Расстояние больше. Прыгнуть в другое звёздное скопление, это вам не на соседнюю звезду шагнуть. Зай, сделай ей что-нибудь чтобы облегчить боль.
— Яду! Яду мне, и самого лучшего! Чтобы сейчас сдохнуть и не видеть твою пышущую здоровьем рожу и четверорукого болвана, который сейчас блюёт на пол!
— Она шутит, Зай — поспешил сказать Слай, опасаясь, что искин и вправду приготовит что-нибудь такое, что навсегда покончит с неприятностями Сиххи, отправив её прямиком в кошачий ад. И тут же вдруг задумался — как выглядит кошачий ад? Ну… людской — это понятно, толпа гадких чертенят, похожих на Хагана деловито мучают грешников, поджаривая им зады и пятки, а кошачий? Чем он отличается от людского?
Решив на досуге выяснить этот животрепещущий вопрос, Слай вытащил из приёмника конвертора стакан с непонятной голубой жидкостью и поболтав её, с опаской принюхался:
— Зай, это точно не яд? Пахнет машинным маслом для гравитобуса! Ты ведь понял, что Сихха шутит, когда говорит о желательной и скорой смерти?
— Конечно понял, капитан! Эта жидкость снимает последствия воздействия гиперпространственного прыжка на организм человека. Удивлён, что в ваше время не нашли такого лекарства. Пусть выпьет, залпом, и всё пройдёт!
— Пей, Сихха — Слай протянул стакан девушке, и та взяла его трясущейся рукой, с подозрением глядя на содержимое:
— Зай, если я сдохну, то буду являться тебе призраком и крутить твои проклятые позитроны так, что ты с ума сойдёшь!
— Замечу, что существование призраков до сих пор не доказано, и если ты будешь первым из них, чьё существование будет зафиксировано научными средствами — тебе наверняка поставят памятник на Земле, в пантеоне героев Империи.
— Он ещё и юморит! Робот — юморист! Меня сейчас вырвет! — простонала Сихха, так и не решаясь попробовать лекарство.
— Да пей же ты! Зай, сделай и Хагу, что-то ему хреновато. И прибери тут в рубке, воняет, как на помойке ринаков, потрошащих индюков!
— Не надо про вонь! Не напоминай! Ооой… неужели всегда будет так плохо?
— Нет. Со временем вы будете переносить прыжок почти так же хорошо как я. Организм привыкает. А пока… да пей же ты, чёртова девка! Ну не будет Зай тебя травить! Ни к чему это ему!
— Более того, я не могу нанести вред членам экипажа, если на это нет прямого приказа капитана, и если они не угрожают существованию корабля! Сихха, гарантирую, тебе сразу станет хорошо! Очень хорошо!
Девушка приложила стакан к губам, давясь, опрокинула в себя содержимое и схватившись за горло, замерла, удерживая лекарство в себе. Следом то же самое проделал Хаган, успокоившийся после очередной порции ругани и вытерший рот после особо вонючего фонтана, состоящего из полупереваренного содержимого желудка.
Слай старался не смотреть на эту отвратительную кучку возле кресла, а когда робот — уборщик с чавканьем «сожрал» эту пакость, отвернулся и состроил гримасу, достойную древних масок доисторического театра. Хаган успел это заметить и молча показал Слаю кулак, мол, не глумись над больным товарищем!
Действие лекарства и в самом деле началось очень скоро, через пару минут Сихха сидела розовая, довольная, будто не она только что тряслась в кресле и призывала к себе благодатную Смерть Ещё через минуту, девушка вскочила, и закружилась по рубке, напевая что-то ритмичное, то ли марш, то ли танцевальную музыку, приведя Слая в состояние растерянности.
Следом и Хаган — вскочил, подхватил Сихху под руки, и они закружились вместе, под тихую ритмичную музыку, звучавшую откуда-то из скрытых в стенах звуковых датчиков корабля.
Слай замер, не в силах что-либо, сказать, и лишь после пары минут наблюдения за балерунами, осведомился, стараясь не раздражаться, как истый капитан звездолёта, видавший всё и вся:
— Так. Зай, не пояснишь ли ты мне, что за хрень сейчас выпили мои многоумные соратники? Что заставило их выплясывать свой идиотский танец, лапая друг друга, как влюблённые на встрече в тихом городском саду?
— Ээээ… я забыл сказать, вернее — не счёл это важным… у состава есть побочное свойство. Он действует как эйфориак, в разной степени воспринимаемый теми, или иными расами. Не беспокойся, скоро действие эйфориака закончится а последствия воздействия прыжка будут устранены. Ничего плохого с твоими соратниками не случится — всего лишь лёгкая эйфория, счастье, веселье и желание двигаться. Вот и всё…
— Вот и всё! Хорошо, что мне такой штуки не нужно! А то представляю — выхожу из прыжка, вокруг вражеские корабли, а я радостно хихикаю и веселюсь, лапая Сихху! Замечательно!
— Но ты ведь пилот. Беориец. С тобой такого быть не может. Твоя раса лучше всех переносит гиперпрыжок. По крайней мере мне не известно расы, лучше переносящей прыжок, чем беорийцы. Что касается вражеских кораблей — я просканировал пространство — пусто. Ничего нет. Ни спутников, ни кораблей — никаких проблем. Можем садиться на планету.
— Раз можем — садись. Точку приземления нам дали, так что вперёд. Сейчас я рассажу по своим местах эту безумную парочку, и полетели. Эй, вы, ненормальные! По местам! Сейчас будет приземление! Сели, сели, вам говорю! Хватит танцев! Да ну что такое, отцепись ты от неё! Нет, нельзя вам пить эйфориаки, совершенно крышу сносит! Да пусти ты её! Пусти! Сихха, отцепись от него! Ты же его ненавидеть должна! Это же волк! Да расцепитесь, гады! Чёрт вас задери! Лучше бы вы облевались!
— Веселиться! Мы хотим веселиться! Тра — ля — ля!
— Хотим веселиться! Рррррр! Ррррр!
— Я щас вам повеселюсь, паразиты! Пошёл вон! Ннна! И тебе! Получи! Ннна!