Оливер, не зная, что делать, поспешил за Орозием. Рэнделл, прижавшись к его ногам, ковылял рядом.
Колдун шел не останавливаясь. По длинному коридору почти до самого конца, затем направо до лестницы, затем вверх на второй этаж, далее вновь по коридору. Остановившись на мгновение перед закрытой дверью, он прикоснулся к ней рукой, и та открылась. В пустой комнате, устланной толстыми коврами, на полу сидел человек и ел руками из огромного блюда. Его ноги покоились на пуховых подушках, на них же стояли серебряные подносы с самой разнообразной едой. При виде стольких лакомств у Оливера потекли слюнки, а в животе заурчало.
— Вы кто такие? — Человек повернулся и уставился на них маленькими раскосыми глазками.
— Я пришел за картой. — Орозий стремительно направился к мужчине.
Среди подушек что-то шевельнулось, и Оливеру показалось, что он увидел то ли маленькую змейку, то ли ящерицу.
— Какой картой? — Захир попытался встать.
— Тебе не принадлежащей, — колдун ткнул в грудь хозяина дома палкой, и тот повалился на пол, прямо на подносы с едой, — картой Харрисона.
— Впервые о такой слышу. — Глаза Захира налились кровью, но на лице не дрогнул ни один мускул.
— Не стоит все усложнять. — Орозий навис над лежащим, наставив на него палку, словно меч.
— Я не понимаю, о чем ты, старик. Я думал, ты привел мне моего твидла. — При этих словах Рэнделл попятился.
Оливер быстро посмотрел на волка. Оказалось, что он зря пачкал другу спину. Большая часть пыли осыпалась от долгой ходьбы и сильной жары, и сквозь нее отчетливо проступали светлые полоски.
— Твидла? — Орозий кинул непонимающий взгляд на волка.
— Ну да. Он сбежал. Я посулил хорошее вознаграждение нашедшему его. Так ты за этим пришел?
Колдун внимательно глянул на Оливера.
— Предлагаю поговорить наедине, — продолжал Захир, — как деловым людям. Мальчик с твидлом пусть сходят на кухню, их там накормят. А мы во всем разберемся.
— Оливер, я не хочу на кухню, — запротестовал Рэнделл, — наверняка это уловка. Не верь ему.
— Согласен, только живее. — Орозий повернулся к ним.
— Нет! — воскликнули они в один голос. — Мы никуда не пойдем. Мы не голодны.
Захир, воспользовавшись моментом, поднялся:
— Отдашь твидла — поговорим о карте. Я слегка покривил душой: кое-что о ней я все-таки слышал.
Оливер перепугался, что Орозий послушается Захира и отдаст ему Рэнделла. И, сжав кулаки, собрался защищать друга, хотя понимал, что силы неравны.
— Он не мой, — к его облегчению, произнес колдун. — Я не могу отдать мне не принадлежащее.
— Но он мой. Я купил его.
— Мне все равно, — голос Орозия скрипел все сильней, — я устал препираться. Сейчас ты мне все скажешь.
И ткнул палкой Захира прямо в живот. Хозяин дома согнулся пополам, а колдун быстро заговорил на непонятном языке.
— А-а-а! — истошно завопил Захир.
— Где карта Харрисона?! — выкрикнул Орозий.
— Не знаю… — нечеловеческим голосом, сквозь сжатые челюсти, процедил Захир, пытаясь распрямиться.
Оливеру сделалось страшно. Колдун на его глазах буквально пытал человека, и ему даже стало жалко истязаемого.
— Где карта? — повторил Орозий.
— Ее украли. Мальчишка Альд Аира. С ним была еще девчонка.
— Что за девчонка?
— Я купил ее на рынке. Они оба сбежали. И вот этого твидла забрали с собой.
— Карта у тебя? — Колдун повернулся к Оливеру.
Он оторопел от вопроса.
— Нет! Я ведь все время был с вами.
— А твидл? Он-то появился позже.
— Я ничего не знаю про карту. Впервые слышу.
Орозий уставился на Оливера своим пронизывающим до глубины души взглядом.
— Хорошо, — наконец произнес он.
И повернулся к Рэнделлу. Волк вжался в пол.
— Поговорю позже. С вами обоими.
Оливер положил руку Рэнделлу на голову.
«Выходит, карта у сес… Дед читает мысли! Надо думать о чем угодно. Ля-ля-ля… Вот поесть бы сейчас, да поплотней. И слинять от старика, да поскорей. И нечего в голове чужой ковыряться без разрешения».
Колдун, больше не говоря ни слова, пошел к выходу. Но едва ступил за порог, как остановился. Оливер заглянул ему через плечо и увидел толпу слуг, направлявшихся к ним. У каждого в руке поблескивала сабля. В первых рядах выступал Кхарах с безжизненным выражением лица.
Орозий выставил вперед палку, и на ее конце вспыхнуло синее пламя, разгоравшееся с каждой секундой все сильнее. Нападавшие резко остановились. Их боевой вид сменился страхом и замешательством.
— Дорогу! — скрипнул колдун и смело шагнул к ним.
Слуги попятились. Он взмахнул палкой, очерчивая вокруг себя воображаемый круг, пряча в нем и Оливера с Рэнделлом.
Позади раздался душераздирающий вопль Захира. Нападавшие попытались двинуться вперед, тыкая перед собой остриями сабель. Но в воздухе, в том месте, где только что побывала палка Орозия, вспыхнул огонь. Лица слуг вытянулись в ужасе, глаза округлились, и они, побросав оружие, кинулись наутек. Остался только Кхарах.
Не замечая его, колдун пошел по коридору. Выглядел Орозий бледным и сильно уставшим. И, несмотря на стоявшую в помещении духоту, от него веяло холодом.
— Мальчик, — обратился он к Оливеру, — найди, на чем мы отсюда уедем. И быстрей.
Пришлось Оливеру выйти из безопасного круга и бежать вниз. На счастье, пройдя вдоль дома и никого не встретив по дороге, он обнаружил конюшню, а внутри — повозку, запряженную лоснящимся от жира ишаком с невероятно длинными ушами. Сев на козлы, Оливер покатил к воротам.
Там уже ожидали Рэнделл с Орозием. Вид у колдуна сделался совсем неважнецким. Живые и горевшие силой глаза потухли, кожа на лице лишилась цвета, став бледной, руки дрожали, едва удерживая палку. Оливер помог старику забраться в повозку, и они выехали на улицу. Вслед неслись вопли Захира, пытавшегося заставить слуг выйти из дома. Оливеру сделалось не по себе.
«Скоро они наберутся храбрости и побегут за нами. И тогда нам придется туго».
Он украдкой взглянул на колдуна. Старик держался из последних сил, лишь усилием воли не лишаясь сознания. Оливер закусил губу и принялся подгонять ишака.
Глава 18
Оливия встречает деревенского сфинкса
Оливия мутным взглядом следила, как падают в море последние остатки утреннего завтрака. Вытерев рот смоченной в воде тряпкой, она опустилась на палубу, привалившись спиной к борту.
Шторм закончился менее часа назад, хотя капитан «Вечного странника», странный человек с множеством косичек на голове и невероятно смуглой, почти черной кожей, с усмешкой уверял, что ветерок, дувший последние два дня, и близко не напоминает шторм. Но Оливии он казался самым настоящим ураганом. Качало настолько сильно, что она приготовилась к самому худшему. Каждый раз, когда на них неслась очередная волна высотой с двухэтажный дом, Оливия думала, что видит такое в последний раз; сейчас «Вечного странника» накроет поток воды, корпус не выдержит, треснет, и все они пойдут ко дну, крутясь в адском водовороте, без малейшего шанса на спасение…
Однако самое ужасное заключалось не в качке и даже не в страхе утонуть. Невыносимо было то, что ее постоянно тошнило. Кожа на лице стала напоминать цветом недозрелое яблоко, желудок наотрез отказывался принимать пищу, а проходящие мимо матросы, глядя на ее мучения, с улыбками отпускали колкие остроты. И что самое неприятное — Марко видел ее в таком состоянии. Он старался не подавать виду и всячески помогал ей, но она была абсолютно уверена, что наедине с Йоши он смеялся над ней.
Проклятое море — оно сделало из нее уродину, а затем показало в столь отвратном виде самому прекрасному парню в мире.
Едва буря стихла, как она, почувствовав себя лучше, набросилась на принесенную ей еду. И только наевшись, осознала, какую совершила ошибку. Воспоминания о недавнем позоре настолько неожиданно накатили на нее, что содержимое желудка стремительно рванулось наружу. Она едва успела добежать до борта и свеситься вниз.
«Я теперь не смогу смотреть в глаза даже Йоши, — горько думала она, — а о Марко и говорить не стоит… Моя жизнь кончена».
— Капитан сказал, скоро прибываем в порт. — Марко подошел так тихо, что Оливия вздрогнула, услышав его голос.
«Он со мной все еще разговаривает. Какой милый… Йоши, наверное, медитирует. Вот больше и не с кем поговорить».
Она повернулась к парню, уверенная, что непременно отыщет на его лице либо насмешливое, либо брезгливое выражение, а скорее всего, сразу оба. Но Марко глядел на нее с внимательным сочувствием.
— Как ты?
— А ты как думаешь?
Ее охватило раздражение. Оливия никогда не думала, что с ней такое случится и она будет так нелепо страдать этой дурацкой морской болезнью. Ведь на «Черной медузе», корабле Альд Аира, и на «Голубоглазой милашке», судне одноглазого капитана, Оливия чувствовала себя прекрасно. Может, все дело в конструктивных особенностях «Вечного странника», плоского, словно доска? Судно ей сразу не понравилось, на таком разве что совершать по реке увеселительные прогулки в солнечную, безветренную погоду. Правда, другого выбора тогда не было. За те деньги, что оставались, они могли позволить себе только такое. В итоге она так опозорилась в глазах Марко, что навсегда останется девушкой, всю дорогу свисающей с борта вниз головой.
— Я никому не говорил, — Марко подмигнул с заговорщическим видом, — но в первом плаванье мне было еще хуже.
— Серьезно? — удивилась Оливия.
— Я места себе не находил целых три дня.
— Невероятно! Никогда бы не подумала.
— Ладно-ладно, привираю немного. — Она сверкнула глазами, и Марко примирительно поднял руки вверх. — Но есть нормально не мог. И мне все время казалось, что палуба, словно живая, в любой момент готова уйти из-под ног.
— Вот-вот, — обрадовалась Оливия, — у меня точно так же.
— Но борт я не полировал и рыбам завтрак не отдавал, — весело засмеялся он.
Оливия ударила его в плечо кулаком, но совсем не сильно, а, наоборот, едва ощутимо. Настроение заметно улучшилось.
Вскоре стал заметным приближающийся берег. Он рос, заполняя собой горизонт; Оливия различила холм со срезанной вершиной, рядом маленькие домики, дорогу, идущую к морю, пустые причалы и людей на них. Двое удили рыбу, остальные, видимо, ожидали прибытия «Вечного странника».
Люблю цивилизации окраины —
В них шарм с природой единенья,
Но очень часто нет еды.
К ним, потягиваясь и выгибая спину, подошел Йоши.
Судно начало швартоваться, на пристань опустились сходни, и первые наиболее нетерпеливые пассажиры резво сбежали по ним.
— Деревенька небольшая, — разглядывая местность, с удовлетворением произнес Марко, — быстренько отыщем твоего брата.
— А ты уверен, что он именно здесь и на острове нет других деревень? — Оливия в задумчивости постучала пальцами по дереву.
— Деревня на острове одна, я спрашивал у капитана.
Оливия вгляделась внимательнее.
— Не похоже, что тут распространено рабство…
— Тогда, неутомимые герои, вперед, — промурлыкал кот, — восстановите справедливость, разбейте оковы, порвите цепи и освободите мальчика. А прекрасный Йоши станет вас направлять.