А если что-то иногда и маракует,то исключительно
для себя. Видно, он мне все-таки не доверял.
ЗатоЗильберовичудоверилсянастолько,что даже сообщилему жгучую
тайну своего сундука. Тайна заключалась в том, что все тринадцать написанных
глыб и заготовки к сорокасеми ненаписанным хранились именно в этом сундуке
подвисячимамбарнымзамком.Очем,разумеется,Зильберович(большой
хранитель тайн!) и поведал мне тойвьюжнойночью, когда мы,спотыкаясьв
заледеневших колдобинах, плелись назад к электричке.
- Ну теперь ты понял? - сказалЗильберович, волнуясь. - Ты понял,что
Симыч - гений?
- Мистер Зильберович, -сказал я ему на это, - авы не могли бы, хотя
бы по пьянке, любезно объяснить мне, какое у вас отношение к женскому полу?
- Что ты имеешь в виду? - Лео остановился иповернул ко мне свое синее
в темноте лицо с длинным носом.
-Яимеюввиду,почему ты,притвоих внешнихданных,стаким
выдающимся рубильником, который,согласнолегенде,должен соответствовать
другимчастям тела,бегаешь все время за гениями,хотямог бы бегатьза
бабами? Скажи честно, ты педик или импо?
- Слушай, - сказал Зильберович,ежась от холода и придерживая отвороты
пальто, - а тебе обязательно все нужно знать?
- Мне не нужно, но интересно, - сказал я. Но ты можешь не отвечать.
- Могу не отвечать, -сказалон, - амогу и ответить.Или,вернее,
спросить. Вот ты можешь мне сказать, зачем все это нужно ичто в этих бабах
хорошего?
- Ну ты даешь!- сказал я, немного опешив. - Хорошего, конечно, ничего
нет,но интересно. Зовприроды.Да ты что, дурак? -рассердился я.- Не
понимаешь?
- Нет,сказал Зильберович.-Не понимаю. Ты думаешь, я ненормальный?
Нормальный. У меня все работает, и я всеиспробовал. Ну да,ну приятно. Но
из-за пяти минут удовольствия столько суеты до и после.
А ты, значит, с бабами суетиться не хочешь?
- Не хочу, тряхнул головой Зильберович.
- А с гениями хочешь?
- А с гениями хочу.
- Ну и дурак, - сказал я Зильберовичу.
- Сам дурак, - ответил мне Зильберович.
Этобылединственныйраз,когдаяпоинтересовалсяличнойжизнью
Зильберовича.
ВОЖАК И СТАДО
Сейчас явовсенесобираюсьпересказыватьвсю историюСимыча, она
достаточнохорошо и широкоизвестна. О Карнавалове уже написаны тысячи или
дажедесятки тысяч статей, диссертаций имонографий. О нем было даже снято
несколькодокументальныхфильмов и один художественный(правда,довольно
слабый). Все людимоегопоколенияхорошопомнят, какКарнавалов,начав
печататься за границей, тут же стал всемирно известным. Вся советская власть
- и Союзписателей, ижурналисты,иКГБ,и милиция- вступилас ним в
сражение не на жизнь, а на смерть, но ничего не могла поделать.
Всамом начале, когдаон напечаталпервуюсвою глыбу, власти просто
растерялись. Это было время, когда наше правительство заигрывало сЗападом,
рассчитывалотамчто-нибудькупитьиукрастьипослевсех историйс
Солженицыным и другими каких бы то ни было скандалов с писателями избегало.
Поэтому было указано с Карнаваловым поступить гуманно.Провести сним
беседу, пусть покается в "Литературной газете" и даст слово больше на Западе
непечататься. Поэтому когда его первый раз вызвали к следователю, разговор
был мягкийСледовательоказался оченьбольшимпочитателемлитературного
таланта автора глыб.
- Я, конечно, не специалист, - сказал следователь, - я просто читатель.
Но мневаш роман очень понравился. Над некоторыми страницами я даже плакал.
- При этом он даже пошмыгал носом и протер очки, показывая, как он плакал. -
Жаль только, что роман опубликован в очень неудачное время В другое время мы
быэтодажеприветствовали,но сейчас,когдамеждународнаяобстановка
осложнилась, наши враги, конечно, постараются использовать ваш роман в очень
нехороших целях.
Чтобыэтогонеслучилось,следовательпредложилнемедленнодать
международнымимпериалистамсамыйрешительныйотпорнастраницах
"Литературной газеты".
Симычобещалэто сделать,но, придя домой, созвалпрямоусебяв
котельной пресс-конференциюдля иностранных журналистов.И произнесперед
ними очень сильную речь против коммунизма и коммунистов, которых онназывал
или заглотными коммунистами, или просто заглотчиками.
Резонанс былнеобычный.Симыч немедленно прославилсянетолькокак
самый лучший в мире писатель, нои герой Об этом отважном русском заговорил
весь мир. А как только мир утихал ивласти рассчитывали,что, когда совсем
всякий шум прекратится, тут жеего и слопать, он, не будь дурак, немедленно
печатал новую глыбу. Шум начинался еще больший,и предполагаемыйего арест
мог вызвать международный скандал крупнее даже, чем вторжение в Чехословакию
илиАфганистан.ВластикрутилисьитакисякПредлагалиемууехать
по-хорошему. Он не только не сделал этого, но, помня историю с Солженицыным,
обратилсяковсемумируспросьбой не соглашатьсяприниматьего, если
заглотчики вздумают выпихнуть его из страны насильно.
Властипростовзвыли,незная,чтоделать.Арестнепроходил.
ПоклонникиКарнавалова(аихунего появилосьтысячи) следилизаего
деятельностьюидействиямивластейВласти опасалисьчто открытыйарест
Карнаваловаможет дажепривести к бунту Автомобильнаякатастрофабыла бы
шита белыминиткамиОставаласьтолько тайная высылка,но как икуда его
выслать, если все западные правительства отказывались? Тогда-то в КГБ и была
блестяще проведена оригинальнейшая акция.
Симычаарестоваливодиннадцатьвечеравобстановкестрожайшей
секретности.