- Что это? - спросил я, косясь на мешочек.
- Небольшойличный подарокЕгоВысочества, - улыбнулся переводчик (и
Высочество тоже улыбнулось смущенно). - Немного золота.
Я закрыл глаза и стал думать, что это за люди и чего они хотят от меня.
Ничего не придумав, я открыл глаза и прямо спросил их об этом.
СначалаЕгоВысочествочто-тобыстро-быстропроговорило.Потом
переводчик объяснил мне, что они- представители однойнебольшой, но очень
богатой арабской страны. Узнав о моей предстоящей поездке...
- Как вы о ней узнали? - перебил я его.
- Унасна Востокеговорят,- тихо сказалпереводчик,- что, если
приложить ухо к земле, можно услышать весь мир.
Таквот, приложивухо кземлеи узнавомоихпланах,они решили
обратиться комне с одной маленькой, но деликатной просьбой.Они надеются,
чтов великомСоветскомСоюзе,большомдругеарабскихнародов,через
какое-товремя некоторыесекретыперестанутбытьсекретами. И они,мои
спутники,былибымне оченьблагодарны,еслибы мне удалосьдостать и
привести сюдаподробный чертежобыкновенной водороднойбомбы, котораяим
нужна исключительно для мирных целей. Если я окажу им такую услугу, то они и
лично Его Высочество в долгу не останутся, и мешокзолота, который я получу
в обмен на несколько кадровфотопленки, может быть впятьдесят разбольше
того, что лежит перед моими глазами.
Первым движением моей душибылонемедленно послать их к шайтану.Но,
честноговоря, янебылуверен,чтомояоткровенностьбудетоценена
благоприятнымдля меня образом. Тогда я решил воспользоваться положительным
опытом ХоджиНасреддина, который, какизвестно, в свое время обещал шаху в
течениедвадцатилетнаучитьишакаговоритьпо-человечески.Приэтом
Насреддин считал, что ничем не рискует, потому чтоза двадцать лет илишах
умрет, или ишак, или он, Насреддин, предстанет перед Аллахом.
Нежелаявыглядеть в глазахсвоих спутниковслишкомужготовымк
исполнению ихпожелании, я сказал, что, разумеется,постараюсь (идаже не
столько за деньги,сколько из исключительногоуважения к их стране и лично
ЕгоВысочеству) сделатьвсе, что будет в моих скромных силах, но конкретно
обещать ничего не могу. Мне, сказал я, сейчас даже трудно себепредставить,
какойбудет моя страна через стольдолгий промежуток времени, и я не знаю,
какие сведения будут уже открыты, а какие все еще останутся секретными.
Видите ли, - сказал я осторожно, я очень хотел бы быть вам полезным, но
вто жевремя всякая незаконнаядеятельность противоречит моимморальным
принципам.
Тут они все трое загалдели наперебой по-арабски, и вдруг Его Высочество
на чистом русском языке и даже почти без акцента сказало:
- На вашипринципы мынепосягаеми ни кчемупринуждатьвасне
собираемся.
Но когдавы будете возвращаться изпрекрасного будущего в наше
трудное настоящее, вам, может быть, захочется подумать о себе, о своих детях
и внуках.
- Ваше Высочество, - спросил я, потрясенный, - где вас так хорошо учили
русскому языку?
ВмосковскомУниверситетедружбы народовимени ПатрисаЛумумбы,-
охотно ответило Высочество и улыбнулось, излучая загадочное сияние.
На этомнашразговор закончился,и через пятьминутмои похитители
высадили меня вместе с велосипедом и кожаным мешочком на какой-то улице.
Выходяиз автобуса,я не удержалсяиспросил ЕгоВысочество, не из
платины ли сработаны его зубы.
-Ну чтовы!отозвалосьВысочество.Ядостаточно обеспечен, чтобы
позволить себе брильянтовые коронки.
НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА
Вот подумайте, что бы вы купили своим предполагаемым знакомым,если бы
вам предстояла поездка на шестьдесят лет вперед?
Ястоялпосреди известноговМюнхенемагазинаКауфхоф(по нашему
Торговый двор) в полной растерянности.
В самомделе,всегополно, а чтокупить,непредставляю.Джинсы?
Зажигалки? Калькуляторы? Жвачки?
Жвачки,правда, яслышал, вСоветском Союзе появились отечественного
производства. Они,конечно, пока уступают западным образцам, но я нисколько
несомневался,чтовтечениешестидесятилет,врезультатеразвития
технической революции,исторических постановлений партии и правительстваи
трудового энтузиазма масс, в деле производства предметов жевания и снабжения
ими широких слоев населения произойдут коренные перемены к лучшему.
Ну,инасчетджинсовятожедумал,чточерезшестьдесятлет
какой-нибудь прогресс неизбежно наступити,уж во всяком случае, польские,
скажем, джинсы или венгерские по крайней мере в Москве достать будет можно.
Паруджинсов я все жекупил.А еще купил какие-то галстуки, шарфики,
пару складных по пять марокзонтиков, электронные шахматы, две готовальни и
всякуюпарфюмерию:губную помаду, лак для ногтей, пудру, румяна,тени для
век, искусственные ресницы, такие вещи, я знаю, никогда не устаревают.
О себея,конечно,тоже подумал и купил пленкидляфотоаппаратаи
диктофона, ленты дляпишущей машинки, блокнотыи наборшариковых ручек. А
кроме того, я запассянесколькими парами белья, носками, перчатками, мылом,
зубной пастой,новой бритвой"Жиллет"и двумяпачками лезвий. Все этоя
купил на тот случай, если эти предметы в будущем окажутся хотя и несравненно
лучшего качества, но будут для меня слишком уж непривычными.
Увидевмайки с надписью "Мюнхен-1982", я,конечно, тут жевзялштук
пять. Затем в отделе карт и путеводителей я нашел планы разных городов мира,
в том числе и Москвы.Решив, что этой вещьютоже следует обзавестись (хотя
бы для того, чтобы сравнитьМоскву сегодняшнюю с Москвою тогдашней), я взял
одиниз планов исталразглядывать, удивляясьего подробности.