– И стрелки не переводи, – продолжал обличать меня папа. – Я о чем с тобой говорил?
– Ни о чем не говорил, – ответила я угрюмо. – Ты спрашивал, не стыдно ли мне.
– Вот! И ты прекрасно поняла, что я имею в виду!
– Не поняла, – попробовала отбиться я.
– Я о Лешке!
Я закатила глаза. Начинается!
– Па-ап, ну что я сделала, – заныла я противным голосом.
– Не скули! – строго осадил меня отец. – Я что хочу сказать тебе, Айка... Не притворяйся, что ты не видишь очевидного.
Я смирилась с тем, что избежать разговора не удастся. Вздохнула и уселась поудобней.
– «Очевидное» это что?
– Парень в тебя влюблен, – так же строго сказал отец.
– Пап, он влюблен во все смазливые мордашки, которые встречает на своем пути.
– Неправда!
– Откуда ты знаешь? – удивилась я. – Ты, что, имел разговор с Лешкой? Он перед тобой раскрыл душу?
Папа спохватился.
– Нет, конечно, Алексей мне ничего не говорил...
– Тогда откуда такая уверенность?
– Я – мужчина, – ответил отец после короткого раздумья. – Поэтому понимаю его лучше, чем ты.
– Растолкуй, – попросила я. Меня внезапно охватила холодная злость. Интересно, до каких пор простирается родительская бесцеремонность? До каких пор родители будут вмешиваться в мои дела, как в свои собственные?
– Все эти девочки – не более, чем способ привлечь к себе твое внимание.
– А-а-а, – протянула я. – Понима-аю... Раньше девочки существовали потому, что Лешка меня не знал. Теперь они существуют потому, что он хочет привлечь мое внимание. Очень удобная позиция!
– Глупая позиция, – проявил лояльность отец. – Но Лешка еще ребенок, он не понимает, что таким образом ничего не добьется. По крайней мере, от тебя.
– Это точно! – подтвердила я. – Ничего не добьется!
– Айка, если он тебе не нужен, перестань с ним общаться, – сказал отец.
Я оторопела.
– Пап, ты чего? Мы же друзья!
– Ничего подобного! – отрубил отец. – Никакие вы не друзья! Парень в тебя влюблен и надеется, что сможет вызвать ответное чувство. Поэтому и таскается к нам каждый день. А ты...
Отец запнулся.
– Что я? – спросила я тихо. Меня начала душить обида. Похоже, что мой собственный папочка занял место на противоположной баррикаде. Это нечестно. У Лешки свой отец имеется, пускай он его и защищает!
– Ты об этом догадываешься, – ответил папа. – И тебя такое положение дел устраивает. Даже немного веселит. Эдакая рыбка в банке: смотреть можно, трогать нельзя...
Я отодвинула от себя недопитую чашку.
– Что ты предлагаешь? – спросила я, глядя отцу в глаза. – Дать себя потрогать?
Отец смутился.
– Ая! Не говори пошлости!
– Я называю вещи своими именами, – ответила я резко. – Раз уж у нас пошел такой откровенный разговор... Итак, что же я должна сделать, чтобы Лешка не страдал и не мучился? Научи, мой мудрый родитель! Я вся внимание!
– Если он тебе не нужен как мужчина, прекрати эти игры в дружбу, – ответил отец очень твердо. – Поверь: ни к чему хорошему они не приведут. Это я знаю по личному опыту.
В тот момент я была слишком злой, чтобы обратить внимание на последние слова отца и придать им какое-то значение.
– Послушай, – начала я, изо всех сил сдерживая рвущуюся наружу злость, – тебе не кажется, что вы с матерью наступаете мне на горло?
– Как это? – опешил отец.
– Так это! – почти закричала я. – Я же вздохнуть не могу без вашего на то одобрения! Пап! Мне двадцать пять лет! Я взрослая, понимаешь? Чего вы от меня хотите? Я не пью, не курю, не шляюсь по мальчикам, не веду антиобщественный образ жизни... Господи, я до такой степени правильная, что самой тошно! Что вам еще нужно? Сделать из меня святую? Ну, давайте я постригусь в монахини! Честное слово, после жизни в нашем доме любой монастырь покажется притоном!
– Ая! – попытался перебить меня отец. Вид у него был довольно жалкий.
– Хватит! – отрезала я. – Правду говорят: взрослые дети должны любить родителей на расстоянии! Я это давно обдумывала, а сейчас понимаю: тянуть дальше некуда. Скоро вы мне начнете выдавать кислород строго дозированными порциями. Потому что так будет лучше для моего здоровья.
– Ая!
– Все! – припечатала я. – Сегодня же сниму квартиру и перееду!
– Куда?! – застонал папа.
– Неважно! К черту на рога! Лишь бы подальше от ваших бесконечных нотаций!
Я выскочила из-за стола и рванула в свою комнату. Выхватила из-под дивана спортивную сумку, распахнула гардероб и выдернула оттуда джинсы с парой свитеров. Запихала их в сумку, со скрежетом застегнула заедающую молнию и вывалилась в коридор.
Там меня ждал папочка, вид у него был испуганный и растерянный. Но мне было уже все равно. Есть предел и моему терпению.
– Пока! – сказала я, не глядя на него. – Устроюсь – позвоню.
– Ая!
Я повернула ключ, распахнула дверь и выскочила из квартиры. Побежала вниз по лестнице с такой скоростью, словно боялась передумать.
Если говорить откровенно, то я тоже хороша. Роль маленькой избалованной девочки, которой все подают на блюдечке, развратила меня и лишила самостоятельности. Меня устраивало отсутствие бытовых проблем, меня устраивало, что родители все решают за меня, меня устраивало, что не нужно думать, как жить. С сегодняшнего дня все будет иначе.
Я внезапно остановилась, пораженная этой мыслью. Черт! Как страшно становиться взрослой!
А надо. Никуда не денешься.
Я ударила ногой подъездную дверь и вышла на улицу. По щекам катились слезы обиды, злости и страха.
Вот так и началась моя взрослая жизнь.
Я дошла до машины, открыла заднюю дверь и швырнула на сиденье полупустую сумку. Уселась за руль, выехала со двора и задумалась.
Куда теперь?
Мир лежал предо мной во всей своей безграничности. К моим услугам были любые параллели и меридианы, но меня интересовала одна маленькая конкретная точка: место, где я смогу хотя бы переночевать.
Конечно, случись со мной подобный казус днем раньше, я немедленно позвонила бы Лешке. Он бы немного поворчал для приличия, отругал меня за невнимание к родителям, а потом обязательно решил все бытовые проблемы, которые я себе создала.
Нашел бы квартиру, заплатил за нее, привез мне полную сумку продуктов, поинтересовался бы, сколько у меня наличных, выдал недостающую для нормальной жизни сумму...
В общем, принял бы на себя все родительские заботы.
Но это могло быть раньше. До вчерашнего вечера. После того, как я уколола Лешку именем Ивана Дердекена, ни о каком обращении за помощью не может быть и речи. Не потому, что Лешка не поможет.
Потому, что я гордая.
– У советских собственная гордость, – сказала я вслух. – На буржуев смотрим свысока!
Цитата из Маяковского меня немного рассмешила и успокоила. В конце концов, все не так страшно. У меня множество знакомых, которые наверняка не дадут умереть от голода и замерзнуть на улице. Плохо, что денег мало. От зарплаты после покупки машины почти ничего не осталось, но это тоже не проблема. Попрошу у шефа аванс в счет гонорара за статью, он даст. До следующей получки как-нибудь дотяну. Подумаешь, придется немного попоститься! Даже полезно! А то я в последнее время начала обрастать жирком...
Я вздохнула.
Нужно было собраться, не торопясь. Белье какое-нибудь прихватить, дезодорант... Я же цивилизованная девушка, не могу допустить, чтобы от меня несло потом!
«Ничего, купишь,» – сказал внутренний голос.
Я снова вздохнула.
Легко сказать, «купишь»! А деньги? У меня их и так почти не осталось! А, ладно... Придумаю что-нибудь.
Я развернула машину и поехала в редакцию.
Шеф встретил меня удивленной гримасой.
– Ты чего явилась? – спросил он недовольно. – Хочешь сказать, что расследование закончено?
– Игорь Константинович, – сказала я без предисловий, – дайте денег.
Шеф даже притормозил от удивления.
– Что ты сказала? – переспросил он, словно не поверил своим ушам.
– Я говорю, аванс дайте в счет гонорара! – повторила я очень четко и раздельно.
– Зачем?!
Я разозлилась окончательно. Швырнула на пол сумку, уселась в кресло для посетителей и разревелась.
Шеф на мгновение впал в кому, потом быстренько из нее вышел, выскочил из-за стола и налил в стакан воды.
– Ну, Майечка, ну, деточка, не надо, – заворковал он, подсовывая мне под нос стакан. – Успокойся, моя хорошая, дядя Игорь рядом...
Я невольно хрюкнула и отстранила стакан. Еще один взрослый с родительским комплексом.
Шеф уселся передо мной на корточки и спросил, заглядывая в глаза:
– В чем дело?
– Я ушла из дома, – ответила я.
Шеф поднялся на ноги и вернулся в свое кресло.
– Та-а-ак, – протянул он зловеще.
Я прижала руки к груди.
– Игорь Константинович! Достали! Сил моих больше нет!
– Вот и Лариска мне тоже самое заявила, – сказал шеф, глядя в окно. – Собрала вещи и умотала к своему парню.
Я издала душераздирающий вздох. Похоже, сочувствия от начальника мне не дождаться. Он целиком и полностью на стороне моих предков. Неужели денег не даст?
– Говорю ей: окончишь институт, тогда делай что хочешь! – продолжал шеф вполголоса. У меня возникло неприятное ощущение, что он забыл о моем присутствии. – Диплом получи, на работу устройся – потом все что угодно! Хоть Саня, хоть Маня, хоть сивый мерин!..
Я почесала нос. Помнится, мои предки говорили то же самое. Просто слово в слово. И чем все кончилось? Спас меня диплом от бесконечных нотаций и поучений? Как бы не так!
– Замуж невтерпеж! – продолжал шеф, по-прежнему не глядя на меня. – Припекает прямо!
Я кашлянула. Шеф опомнился, оторвал взгляд от окна и посмотрел на меня.
– А у тебя что произошло? – спросил он сурово. – Тоже замуж невтерпеж?!
– Совсем наоборот, – ответила я. – Родителям невтерпеж. Я как раз не тороплюсь.
Шеф досадливо крякнул и развернул свою позицию на сто восемьдесят градусов.
– Родители лучше знают! – завел он новую песню. – Если говорят, что нужно замуж выходить, значит, так оно и есть! А вы молодые еще! Слушайте людей, которые вам добра желают!
– Ничего, что я дышу не в такт? – кротко поинтересовалась я.
Шеф снова крякнул.
– Игорь Константинович, – начала я, стараясь говорить спокойно и убедительно. – Я, конечно, не знаю, что у вас произошло с дочерью. Допускаю, что вы были правы. Но вам не кажется, что мы тоже имеем право на свои ошибки? На чужом опыте жизни не научишься! Разве нет?
– Да мы уберечь вас хотим! – начал шеф, но я его перебила.
– Может, не стоит? Дайте нам набить собственные шишки и получить собственные синяки. Возможно, после этого мы придем к тем же выводам, что и вы. Но тогда мы будем точно знать, что вы были правы. Понимаете? Точно знать!
Шеф вздохнул и повозил руками по столу.
– Ладно, – сказал он враждебным тоном. – Уговорила. Денег я тебе, конечно, дам.
– Игорь Константинович! – возликовала я.
– С условием!
Я скисла. Не бывает бочки меда без ложки дегтя.
– Поживешь у нас с женой пару дней и поедешь назад. Домой то есть. К папе и маме. Договорились?
Я встала с кресла.
– Считайте, что я вас ни о чем не просила, – холодно сказала я.
– Сядь! – рявкнул шеф.
– Домой я не вернусь, – продолжала я твердо. – По крайней мере, в ближайшее время.
– Сядь! – повторил шеф тоном чуть пониже.