Кэт выскользнула из толпы журналистов, которые продолжали забрасывать Фолка вопросами, обошла их сзади и взяла ключи от служебного «форда» у Эдди Бикса, который все еще оставался на своем посту в задней комнате с видом на кладбище. Потом быстро спустилась к дороге, села в машину, включила телефон и порылась в его памяти, выискивая нужный номер. Потом позвонила по указанному номеру.
Через несколько минут ее соединили с абонентом. Резкий голос произнес:
– Санитарно‑эпидемиологическая служба.
– Мне бы хотелось поговорить с Барри Ливерстоком.
Щелчок, продолжительное молчание. Мобильный телефон барахлил, на линии появились помехи, он отключился, включился, снова помехи. Секретарша удостоверилась, что Кэт на линии, затем послышался голос заместителя директора санитарно‑эпидемиологической службы, медлительный и печальный.
– Ливерсток, – произнес он.
– Мистер Ливерсток, это Кэт Хемингуэй из «Вечерних новостей».
– О, вы? Как поживаете? – Голос заместителя директора санитарно‑эпидемиологической службы поднялся на несколько делений по шкале энтузиазма.
Кэт ясно представила его – самодовольный мыльный пузырь с редкими шелковистыми светлыми кудрями и распутной улыбочкой, с широким и вульгарным обручальным кольцом. Однажды он наклонился к ней через свой огромный, как море, стол и предложил пообедать вместе. Она не приняла предложения, но и не отказала – предпочла держать двери открытыми.
– Прекрасно, спасибо, – сказала Кэт. – Вам понравилась статья о борьбе с загрязнением окружающей среды, вызываемым транспортом? О вашей компании? «За глоток свежего воздуха в Брайтоне».
– Статья великолепная. Я, признаться, и не думал, что вы отведете нам столько места.
– Я убедила своего редактора, что это действительно важно, – солгала Кэт. Ее первое интервью для «Вечерних новостей Суссекса» пошло только потому, что в последний момент с пятой полосы была изъята статья, из‑за которой газете грозило обвинение в клевете. – Вот почему я и звоню. Вы говорили, что при любой возможности готовы оказать мне услугу.
– Да‑а? – протянул Ливерсток медленно, явно сомневаясь в ее заявлении.
– Всего лишь маленькое одолжение.
Последовало неловкое молчание.
– Возможно, я смогу написать еще одну статью, – продолжала Кэт.
Ливерсток не клюнул. Она почувствовала возникшую на другом конце трубки неожиданную холодность и обругала себя за то, что решила договариваться по телефону. Нужно было поехать и увидеться с ним лично.
– Вы еще долго пробудете в своем офисе?
– В четыре у меня встреча.
– Я могу подъехать через двадцать минут.
– Думаю, что это мне подойдет, – сдержанно произнес он.
Офис Барри Ливерстока совершенно не вязался с обликом того серого административного здания, в котором он располагался. Он был большой и просторный, с видом на пирс Палас и море, устланный коврами василькового цвета. Мебель из тикового дерева, перед щегольским письменным столом – маленький столик для совещаний. На стенах – фотографии борзых собак, а над полкой с книгами – ряд серебряных кубков и значков. На столе стояли фотографии в кожаных рамках – симпатичная женщина с двумя маленькими девочками, пара серебряных пресс‑папье в форме борзых.
Когда секретарша ввела Кэт в кабинет, Барри Ливерсток встал. Кэт привела себя в порядок в туалетной комнате внизу, расстегнула лишнюю пуговку на блузке и, садясь на мягкий стул перед письменным столом, задрала юбку, насколько у нее хватило смелости.
Барри Ливерсток, в белой рубашке и кричащем галстуке, откинулся на стуле.
У него были запонки с фальшивыми бриллиантами, а на запястье болтался золотой браслет. Он показался Кэт намного больше, чем раньше, и гораздо тучнее, лицо его стало еще более рыхлым.
– Чем могу быть полезен? – Он пробежался по ней глазами, словно она была шлюхой, выставленной на обозрение, и уставился в разрез ее блузки.
Кэт почувствовала смущение от своего дешевого маскарада.
– Мне требуется работа.
Барри Ливерсток нахмурился:
– Прокол с газетой?
– С газетой у меня все великолепно. – Она выдавила из себя улыбку. – Мне нужно что‑нибудь временное. Я… – Она помолчала. – Хочу поработать на вас в течение следующих двадцати четырех часов.
Он продолжал раздевать ее взглядом.
– Поработать на меня?
– Я хочу, чтобы вы наняли меня в свой департамент на… одни сутки. – Она отвела взгляд, посмотрела в окно, потом снова на него.
– Хотите кого‑то выследить? – Он продолжал безотрывно смотреть на ее ноги.
– За сутки‑то?
– Тогда зачем?
– Мне нужна идентификационная карта или письмо, удостоверяющее, что я у вас работаю.
Он почесал подбородок.
– И чего вы хотите?
Кэт сделала движение, и блузка распахнулась еще глубже.
– На этот вечер назначена эксгумация трупа. Я хочу там присутствовать.
– Салли Дональдсон? – Он вытащил пачку сигарет «Ротманс» и зажигалку из нагрудного кармана рубашки. – Так быстро это не делается. У нас очень строгие правила. Мне придется пустить дело по инстанциям – это займет несколько дней.
Кэт откинула волосы назад намеренно беззаботным жестом.
– О, я думала, что у вас есть власть, что вы можете все устроить.
Она пожала плечами, и лицо ее слегка порозовело.
– Могу, – раздраженно сказал Барри Ливерсток. Его взгляд снова спустился к ее ногам, потом поднялся к ее лицу, снова к ногам и снова вверх. Он ухмыльнулся самодовольно и понимающе. – Что я буду с этого иметь?
– Возможно, интервью.
– А как насчет обеда?
Их взгляды встретились. Кэт почувствовала себя обманщицей.
– Надеюсь, я смогу что‑нибудь устроить, – сказала она, одаривая его более обещающей улыбкой, чем намеревалась.
Он поднял телефонную трубку, набрал номер и откинулся на стуле.
– Бренда, кто сегодня присутствует на эксгумации? Джудит Пикфорд? Соедините меня с ней, ладно? – Он прикурил сигарету. – Джудит, у меня тут… – он поколебался, – писательница, которой нужно узнать процедуру эксгумации. Не возьмете ли ее с собой сегодня вечером? – Он глубоко затянулся и выпустил дым к потолку. – Нет, нет, не беспокойтесь. Я дам письмо, в котором будет указано, что она с вами. Не думаю, что кого‑нибудь это слишком заинтересует.
Барри Ливерсток повесил трубку, потом нажал кнопку, и Кэт услышала резкий зуммер за дверью. Голос секретарши прокаркал по внутренней связи:
– Алло?
– Вы не могли бы срочно напечатать для меня письмо? – сказал Ливерсток, подмигивая Кэт.
10
Харви Суайр присоединился к ребятам, идущим в школьный зал. Они были одеты либо в блейзеры, либо в форменные школьные пиджаки в елочку и серые фланелевые брюки. Цветная полоса на черных галстуках и того же цвета конец галстука указывали на разные пансионы. Утреннее солнце пекло вовсю, – похоже, день будет жарким.
Харви почистил ботинки и положил в карман свежий носовой платок. Все выглядели более аккуратными, чем обычно, как будто порядок в одежде мог помочь навести порядок и в голове.