– Кто‑то щелкал фотоаппаратом на улице, где живут Паскали, – ответил Флетчер.
Маргарет Мерфи Торп засмеялся:
– Наверняка какой‑нибудь старый хрен оступился на тротуаре, упал и ударился головой. А теперь хочет предъявить иск о компенсации ущерба.
Янг сунула листок в карман, мысленно благодаря Торпа за то, что отвлек от нее внимание.
– Ну а что же тогда у тебя? – парировал Флетчер. – Что‑то действительно важное, а?
Его друг поднял брови с выражением скромного довольства на лице:
– Автомобиль, время от времени парковавшийся у дома Паскалей в течение последних нескольких недель.
– Держу пари, Малыш махнулась бы с тобой на своего извращенца.
Янг вышла, прежде чем он успел снова на нее переключиться.
Лоусон возвратил листок бумаги, который Макатиер передал ему во время оперативки.
– Это задание я хочу взять себе, сэр. – В записке сообщалось, что получено разрешение на свидание с Касаветтесом в тюрьме Брек‑Мур.
– Берите, я уже все устроил, – согласился Макатиер. – Я бы и сам хотел взглянуть на Касаветтеса, но у меня эта пресс‑конференция и… – Он постучал по груде документов, которые скопились на его столе с предыдущего вечера. – Следственная бригада, работающая над операцией «Снежный человек», подготовила все для визита, но они хотели бы получить запись вашей беседы. Свяжитесь с их руководством.
Лоусон кивнул:
– Отлично. Я возьму с собой Бартона, если удастся перераспределить его задание.
Макатиер вздохнул и снял пиджак. Аккуратно развесил его на деревянных плечиках за дверью, открыл один из ящиков стола и вытащил оттуда вязаный джемпер на пуговицах.
Заметив выражение насмешливого удивления на лице Лоусона, он сказал:
– Батареи ни черта не греют. – И, еще раз вздохнув, опустился в свое потертое кожаное кресло и взял первый листок из лежащей на столе груды.
Лоусон повернулся, чтобы уйти, и тут Макатиер произнес, не поднимая глаз, сухим недвусмысленным тоном:
– Лоусон, прежде чем посылать запись руководству операции «Снежный человек», удостоверьтесь, что копия уже отправлена мне.
Лоусон усмехнулся. Макатиер в своем репертуаре. Да, старшего инспектора было бы глупо недооценивать.
Рейнер, дрожа от холода, включила в машине печку. Выезжая по шоссе Святого Мартина на окраину города, она увидела, что на уэльских холмах лежит снег. И хотя денек выдался ясный, а небо радовало яркой синевой, тучи, громоздившиеся на горизонте, по предсказаниям синоптиков должны были к полудню достичь Честера.
Не надеясь на то, что господин Уоррингтон за ночь изменил свое к ней отношение, она решила испробовать более творческий подход. Бартон выяснил у мистера Паскаля имя секретарши Клары. Рейнер томило сильное подозрение, что этой секретаршей была та самая маленькая женщина, которая, увидев полицейских, несколько мгновений не решалась зайти в холл.
На углу Уотергейт‑стрит движение было затруднено из‑за дорожных работ, и Рейнер, бормоча проклятия, втиснулась в единственный ряд, чтобы объехать огороженный участок. Часы показывали восемь сорок. Если она сейчас упустит секретаршу, придется звонить по телефону и убеждать ее согласиться на встречу, а Сэл невысоко оценивала свои шансы в свете моратория, наложенного старшим партнером фирмы. Мистер Уоррингтон представлялся ей как человек, который не любит, когда пренебрегают его распоряжениями.
Машины, поворачивавшие направо, еще больше замедляли движение, и к восьми пятидесяти утра Рейнер уже дымилась от раздражения. Она завернула в переулок и помчалась к объезду под яростный многоголосый вой автомобильных сирен.
Воспользоваться удобной автомобильной стоянкой рядом со зданием фирмы Рейнер сегодня не светило: слишком высок был риск, что господин Уоррингтон прослышит о ее посещении.
Воспользоваться удобной автомобильной стоянкой рядом со зданием фирмы Рейнер сегодня не светило: слишком высок был риск, что господин Уоррингтон прослышит о ее посещении. Но поиски свободного места на общественной парковке напротив ипподрома отобрали бы у нее еще несколько драгоценных минут. А, к черту!
После объезда она сразу повернула налево, под большую арку здания коронного суда. Охранник помахал рукой, останавливая ее, но Рейнер с улыбкой показала ему свое удостоверение, ломая голову: что за дело должно сегодня рассматриваться? Она зря волновалась: охранник взмахом руки пропустил ее на полупустую автостоянку, и она, поставив машину на первом свободном месте, устремилась в сторону Иерихонских Палат.
Осторожно, чтобы избежать бдительного ока камер, установленных на фасаде здания, она расположилась на противоположной стороне площади и принялась ждать. Люди начали прибывать на работу; одни подъезжали на машинах к задней части здания, другие прибывали пешком. Рейнер пришла в голову неприятная мысль: что, если Кларина секретарша относится к тем добросовестным служащим, которые приходят на работу раньше всех, а уходят позже? В таком случае она уже приехала и прошла через одну из задних дверей, воспользовавшись своей магнитной картой. А мне что прикажете делать? – в панике думала Рейнер.
И тут она услышала деловитое цоканье каблучков по холодным булыжникам мостовой; из‑за угла вывернула маленькая смуглая женщина – голова опущена, кулачок сжимает лацканы пальто в попытке защититься от пронизывающего ветра.
Рейнер сделала шаг вперед, и та вздрогнула, узнав ее. Быстро оглянувшись по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не видит, женщина пересекла площадь и приблизилась к Рейнер.
– Мне нельзя говорить с вами, – поспешно сказала она.
– Неста, не так ли? – осведомилась Рейнер. – Простите, не знаю вашей фамилии…
– Льюис, – ответила она. – Но сойдет и Неста. – Рейнер снова поразил глубокий тембр ее голоса. – И все‑таки говорить с вами мне нельзя.
Ее акцент был столь же богат и бархатист, как холмы Южного Уэльса.
– Бросьте, Неста. Я же видела, как вы на меня вчера смотрели.
– Господин Уоррингтон дал строгие указания. Если он узнает, что я говорила с вами…
Воображение Рейнер немедленно нарисовало ужасающие последствия.
– Давайте пойдем куда‑нибудь, – предложила она. – Куда угодно. Назовите место.
Маленькая женщина посмотрела на часы:
– Я опоздаю. А я никогда не опаздываю.
– Все когда‑то случается в первый раз, – философски заметила Рейнер. – Скажете, что вы проспали. Или попали в пробку – да что угодно, черт побери!
– Нет никакой нужды… – начала Неста.
Но Рейнер не слушала:
– Жизнь женщины под угрозой, а все, о чем вы волнуетесь, это отметка о вашей чертовой пунктуальности!
На лице Несты появилось выражение обиды. Рейнер прикрыла глаза, сосчитала до трех, взяла себя в руки и уже спокойнее произнесла:
– Простите меня, Неста. Зря я так. Я знаю, вы беспокоитесь о Кларе. Но мы должны действовать быстро. Она отсутствует уже сутки, а я не могу заставить ваших коллег отнестись к этому серьезно!
– Хорошо, – сказала Неста, беря констебля за локоть и ведя прочь от Иерихонских Палат. – Но умоляю вас, говорите тише!
Они зашли в кофейню. Неста выбрала стул, чтобы сидеть лицом к дверям, и бросала взволнованные взгляды через плечо Рейнер всякий раз, когда в кафе входили новые посетители.
Рейнер кратко изложила данное Хьюго описание насильника, которого защищала Клара:
– Мистер Паскаль говорит, она побаивалась этого типа.