Но бежать я не могла. Потом почувствовала, как меня осторожно гладят по голове, и сразу поняла, что это отец.
- Черт побери, да это ребенок!
Я не смела пошевелиться. Он дотронулся до моего запястья, посчитал пульс и перевернул меня так, что голова оказалась на сгибе его локтя. Я открыла глаза и постепенно различила в темноте его лицо.
- Ты ушиблась? - спросил он и, должно быть, услышал, как я прошептала "нет", поскольку осторожно поднял меня на ноги.
Голова моя болела, и я споткнулась. Он прижал меня к себе, и через несколько минут мне стало легче.
- Почему, во имя Господа, тебе позволили расхаживать по лесу среди ночи? - тихо спросил он. - Может, послали тебя что-то передать? Кто-то болен или что похуже?
- Передать? Нет, - пробормотала я, сбитая с толку, но потом вспомнила про ветчину и обрадовалась, что предлог найден.
Я протянула ему полураздавленный пакет и оглянулась. Мэтта нигде не было видно. Хоть бы он благополучно добрался домой!
- С чего это они послали ребенка? - удивился отец, но я видела, что думает он о другом.
Отец сунул руку в карман, вынул часы на цепочке и повернул их к свету.
- Пойдем, - велел он, убирая часы. Взял мою холодную ладошку в свою, теплую, и повел к башне.
С ним я не боялась ничего!
- Я отведу тебя домой, но прежде мне нужно завершить кое-какие измерения.
У основания башни находилась дверь. Мы вошли и немедленно погрузились в прохладную темноту.
- Подожди, - велел он, и его голос обрел на удивление низкий тембр.
Очевидно, у него было огниво, потому что из искр разгорелось пламя. Он зажег маленький фонарь, и я восхищенно наблюдала игру света и теней на стенах. Винтовая кирпичная лестница поднималась перед нами. Отец жестом велел мне идти первой. Я встала на четвереньки и поползла. Пальцы замерзли от страха и холода. Я поднималась, кажется, целую вечность, но наконец мы внезапно оказались в круглой комнате с окнами, выходящими на четыре стороны света. Под окном стоял стол, на котором горел фонарь, и при его свете я впервые увидела мир комнаты, в которой сейчас сижу.
Я тут же вообразила каюту на большом корабле и почувствовала себя нехорошо, как в тот день, когда, бросив вызов Мэтту, взобралась на большую березу и ощутила, как она качается от ветра.
Деревянная лестница вела на потолок. Люк был открыт.
- Поднимайся выше, - раздался голос отца.
Я так желала угодить ему, что преодолела страх и схватилась за перила.
- Я не позволю тебе упасть, - мягко заверил он, почувствовав мой страх, и я стала подниматься, радуясь, что он идет за мной.
Мы вышли на маленькую кирпичную платформу с низким парапетом вокруг и навесом над головой, и там… о чудо! Он откинул парусину, открыв телескоп длиннее, чем грабли, и толще мужского бедра и направил его в небо.
- Садись. - Он показал на маленькую скамью.
Я с облегчением повиновалась, потому что голова кружилась все сильнее. Отец уселся на высокий табурет и, схватив подзорную трубу, прижал к глазу. Прошло несколько минут. Я украдкой поглядывала на него. Виднеющиеся за башней вершины деревьев вздыхали и бессонно ворочались в темноте. Шум ни на секунду не стихал. Откуда-то раздался крик совы, на который немедленно откликнулась другая. Издалека послышался противный лай лисы.
Рядом с отцом стоял столик, на котором лежали большая тетрадь, еще одни карманные часы и какие-то инструменты странной формы. Он взял один, поднял к небу и вслух прочитал цифры, которые тут же записал в тетрадь и повторил несколько раз.
- Готово, - произнес он наконец.
Глянул на часы и положил перо в стаканчик. И уже хотел отойти, но меня одолело страстное желание.
- Можно мне посмотреть? - выпалила я, забыв о застенчивости.
Он с недоумением уставился на меня, но тут же пожал плечами:
- Почему бы нет?
Мне пришлось забраться на табурет, а он держал меня за талию.
Я прижалась глазом к телескопу. Сначала все было как в тумане, но потом я приспособилась, потому что увидела яркую вспышку голубоватого света. Лицо звезды.
Я невольно вскрикнула.
- Что ты видишь? - спросил отец и, в свою очередь, взглянул в телескоп.
- Вега, - пробормотал он. - Одна из самых ярких звезд на небе. Это часть созвездия Лиры.
- Волшебная лира Орфея, - выдохнула я. - Мисс Грингейдж читала нам историю Орфея, искавшего в подземном царстве свою возлюбленную Эвридику.
- Ты знаешь историю? - поразился он.
Я кивнула.
- Лиру подарил ему отец Аполлон, и его игра зачаровывала людей и диких зверей.
Это по какой-то причине изумило его еще больше. Он отрегулировал телескоп.
- Вот, смотри. - Отец показал на небо. - Цепочка из четырех звезд, и слева цепочка из шести. Видишь?
- Кажется, да.
Он позволил мне снова посмотреть в телескоп, чтобы увидеть туманность в созвездии Геркулеса.
- Геркулес. Ты знаешь о Геркулесе?
Я не знала. Последнее время мать мисс Грингейдж требовала, чтобы та читала нам Библию. Я знала о Ное, об огромном ковчеге и Иове, покрытом язвами.
- А на небе есть Ноев ковчег? - спросила я.
Он удивился, но, поняв, что я спрашиваю искренне, покачал головой:
- Нет. Названия звездам были даны намного раньше, чем жил Ной. Силач Геркулес был помещен своим отцом Юпитером на небо за его двенадцать подвигов.
Отец прикрыл парусиной телескоп, разобрал подзорную трубу и принялся собирать инструменты.
- Захвати журнал, - попросил он. Я прижала журнал к груди свободной рукой и стала спускаться вниз. Помогла ему разложить инструменты на столе в комнате, после чего он потушил фонарь и взял другой, чтобы освещать дорогу.
- Как я понял, тебя зовут Эстер? - осведомился отец, поворачивая в двери большой железный ключ.
- Иногда Эсси, сэр.
- Я предпочитаю "Эстер".В честь моей матушки. Это имя прекрасной еврейской королевы.
Я поклялась про себя никогда больше не становиться простой Эсси. Только Эстер.
Мы пошли через лес. Несмотря на мрак, он шел уверенно. С ним я не чувствовала прежнего страха. Но к тому времени как мы добрались до парка, я замерзла, устала и очень хотела есть.
Не успел отец закрыть калитку, как я упала от слабости.
- Выпей. - Он поднес к моим губам фляжку с чем-то крепким.
Я подавилась и выплюнула напиток. Он подхватил меня на руки и понес. Больше ничего не помню.
Очнулась я в своей кровати. За окном было светло, и рядом стояла Сьюзен, с тревогой глядя на меня.
- Да ты уже одета! - заметила она. - Почему снова легла? Заболела?
Я не стала ее разубеждать и проспала все утро.
Остаток дня я двигалась как в тумане. Какой-то частью сознания я боялась, что все это был сон.
- Лира, - шептала я. - Вега. Геркулес.
Эти имена были достаточно реальны, и я цеплялась за них.
Днем я поискала Мэтта, но нашла только Сэма, подстригающего низкие кусты в саду.
- Сегодня утром Мэтт не смог проснуться. Мама говорит, он простудился, - сообщил мне Сэм.
Я от всей души надеялась, что ему вскоре станет лучше. По крайней мере я знала, что он благополучно добрался до дома.
Джуд дочитала главу, отметила место и встала. В ушах звучал голос Эстер. Энтони Уикем все больше интриговал ее. Одинокий человек, но нежный и добрый и явно одержим звездами.
"Был ли он настоящим отцом Эстер? Судя по описаниям, Энтони не походил на терзающегося угрызениями совести Лотарио, скрывающего внебрачное дитя. Но если он не отец, где и зачем нашел ее?"
ГЛАВА 17
"Лицо Луны походит на часы в холле…"
Строчка из детского стихотворения вспомнилась Джуд на следующий день, пока она ждала, когда Клер закончит обслуживать покупательницу. Они собирались сначала пойти на ленч, а потом навестить бабушку в Блейкни. Джуд изучала часы на стене "Стар-бюро" с изображением полной Луны, чьи маленькие свиноподобные черты кривились в издевательском удивлении. Луна взирала на покупателей, рассматривающих витрины, с таким выражением, словно хотела сказать: "И кем вы себя воображаете?"
Лицо совсем как живое, умное… Многие покупатели пытались купить часы, но Клер отказывалась продавать. Рассматривая часы, она краем глаза поглядывала на сестру.
Джуд редко приходила в магазин, но когда оказывалась здесь, с удовольствием перебирала звездные сокровища: от изящных серебряных мобилей - моделей Солнечной системы до дешевых маек с изображением звезд и пластиковых игрушек. Джуд все еще изумляло и радовало видеть Клер за работой - собранной и сдержанной, а не раздражительной и обидчивой. Сейчас она спокойно объясняла молодой женщине в мини-платье и леггинсах, почему так прекрасно и важно дать имя звезде.
- Это истинный знак вашей любви к кому-то особенному. Я сделала это для дочери, мамы и бабушки, и они были так тронуты!
Клер действительно верила тому, что говорила. Каждому слову.
"Но в честь меня она звезду не назвала", - с обидой подумала Джуд.
И эта неприятная мысль еще увеличила расстояние между сестрами.
Она любила сестру, несомненно, и всегда предполагала, что та испытывает к ней те же чувства. Но при этом неизменно ощущала неприязнь Клер. И дело не только в том, что тридцать четыре года назад простой биологический факт рождения Джуд сверг принцессу Клер с трона. И не только в соперничестве сестер, стремящихся заслужить похвалу родителей. Что ни говори, Клер отказывалась играть в подобные игры - видимо, из-за хромоты. Но больная нога всегда вызывала родительское сочувствие.
"Отец с матерью уделяли Клер больше внимания, чем мне. Но в таком случае это я должна недолюбливать сестру! Что-то здесь не так". Джуд никак не могла добраться до истины.
Она отвернулась, рассеянно рассматривая тонкую фарфоровую кружку, на которой была воспроизведена знаменитая картина Ван-Гога: уличное кафе под открытым небом. Ей вдруг пришло в голову купить что-то для Сури, ведь у нее день рождения на следующей неделе. "Но не кружку же!"
Джуд огляделась.
"Гирлянду из цветных огоньков? Нет, это больше подходит для Рождества", - вздохнула она и тут увидела серебряный браслет с гравировкой.
"То, что надо! - решила Джуд. - Эта вещица понравится Сури. Браслет будет красиво выделяться на ее загорелой коже".
Она глянула на цену и достала кошелек, прислушиваясь к разговору Клер.
- К сертификату полагается прелестная коробка с пластиковой крышкой, - продолжала объяснять та.
- О, какой красивый шрифт! - воскликнула девушка. - Вы сами делаете?
- Да, это крайне важно, - кивнула Клер, которая в свое время училась каллиграфии. - Сюда вносится название звезды. А это - карта ночного неба, чтобы вы могли видеть, где звезда находится. Мы даем названия только звездам, которые вы можете наблюдать в Северном полушарии, пусть и через телескоп. А это брошюра об изучении ночного неба и… да, мое стихотворение.
- И за все двадцать фунтов? Тогда я беру. Это на шестидесятилетие моей бабушки, поэтому звезда будет носить ее имя. Трикси Тонкинс.
Джуд, стоя в очереди к кассиру, поспешно замаскировала смешок кашлем.
"Подумать только, благородный небесный объект будет назван "Трикси Тонкинс"!"
Похоже, девица тоже поняла, насколько это смехотворно, и с беспокойством спросила:
- Как по-вашему, такое название примут?
Клер, к счастью, даже не изменилась в лице.
- Разумеется. Астрономы пользуются не названиями, а числами, им все равно. Время от времени "Стар-бюро" публикует список названий, и, должна сказать, другие компании тоже это делают. Поскольку на небе существует более пятнадцати миллионов известных звезд, названий хватит на всех.
Однажды Джуд поспорила с сестрой на эту тему.
- Не считаешь, что в какой-то степени обманываешь людей? Звезды все равно не будут официально называться именами, которые ты им даешь, а покупатели платят за это деньги. Это законно?
- Я всегда объясняю, - яростно прошипела Клер. - Но люди все равно хотят дать звезде имя. Но это скорее символически, не так ли? Подарок дорогому человеку. Очень личная вещь. И покупателям все равно, назовет звезду по имени какой-то олух из НАСА или нет.
- За деньги не купишь ни любовь, ни звезду, - пробормотала Джуд.
- Саммер обожает свою звезду, - отрезала Клер. - Знает, где ее искать, и точно показывает, когда думает, что видит ее. Конечно, невооруженным глазом звезду не увидишь, но она считает, что это не так.
"Видимо, поэтому Клер не подарила мне звезду, - неожиданно мелькнула мысль. - Считает меня циничной. Но она ошибается, я понимаю, что имеет в виду Клер".
- Лол, дай ей скидку двадцать пять процентов как нашей служащей, - велела кассиру Линда, партнерша Клер, и наманикюренным пальчиком быстро пробежалась по клавишам калькулятора.
- Всего двадцать фунтов.
- Хотите подарочную коробку? - спросила застенчивая девушка, завистливо глядя на браслет. - Он такой красивый, правда?
- Да, пожалуйста. О, погодите секунду.
Ее внимание привлекла книга волшебных сказок на стойке у прилавка. Джуд взяла ее, думая, что не видела такой у Саммер. На обложке красовалась прелестная иллюстрация: укрощенный волк свернулся у ног бойкой Красной Шапочки. Джуд наскоро перелистала страницы. Золушка в экипаже. Белоснежка, очнувшаяся от смертельного сна. Джек, взбирающийся на бобовый стебель.
"Да, Саммер такие иллюстрации понравятся. Я где-то слышала имя художника. Как книга оказалась в "Стар-бюро"? Наверное, потому, что издательство называется "Литл Стар"".
- Не смогла устоять. - Линда словно прочла ее мысли. - Конечно, это имеет мало общего со звездами, но мы уже продали несколько.
Женщина, стоящая за Джуд в очереди, нетерпеливо вздохнула.
- И правда, устоять невозможно, - согласилась Джуд. - Я беру. Простите, что задержала.
К тому времени как Джуд спрятала кредитную карточку, Клер освободилась. Они решили пойти в маленький ресторан, который нравился Клер, а потом поехать на своих машинах к бабушке. По пути Клер собиралась забрать Саммер из школы.
Джуд чувствовала себя виноватой за то, что без сестры и племянницы побывала в воскресенье у бабушки, но та сама этого захотела.
- Ленч за мой счет, - твердо объявила Джуд, пока они ждали зеленый светофор на перекрестке.
- Договорились, - пожала плечами Клер, словно так и предполагала с самого начала.
Это взбесило Джуд, но она промолчала, потому что давно привыкла к подобным выходкам.
В ресторане их обслуживал сам владелец. Он тепло приветствовал Клер и расцеловал в обе щеки. Весельчак лет пятидесяти с лишним, он широко улыбался, а вокруг его небесно-голубых глаз собирались морщинки. Когда он принес меню, Клер стала беззастенчиво с ним флиртовать.
- Что принести, девушки? - спросил он. - Клер, вы представите меня подруге?
- Она не подруга, а сестра, - бросила Клер, но, увидев обиду в глазах Джуд, извинилась: - Господи, я не хотела, Джуд. И это Джо, наш прекрасный Джо, деверь Линды.
Джо недоуменно посмотрел на них, но его лицо тут же прояснилось. Он кивнул:
- Я вижу между вами сходство.
- Правда? - удивилась Джуд. - Все говорят, мы совершенно разные.
- То же выражение лица, те же руки, та же манера откидывать волосы, та же улыбка, - перечислил он.
Сестры недоверчиво переглянулись.
- Конечно, нужна наблюдательность, чтобы это понять. Рекомендую сырный обед пахаря. Сыры местные. Кроме того, есть пирог с овощами…
- Я возьму пирог, спасибо, Джо, - улыбнулась Клер.
Джуд предпочла обед пахаря.
- Так что ты купила в магазине? - поинтересовалась Клер, когда Джо ушел.
- Подарок для коллеги. - Джуд достала коробочку с браслетом.
- Очень красивый.
- И еще мне показалось, что Саммер понравятся сказки, тем более что она получила волшебную звезду за чтение. - Она придвинула Клер книгу.
Та всмотрелась в обложку.
- Ты очень добра, - промямлила Клер.
Джуд подумала, что у сестры немного обеспокоенный вид.
- Тебе не нравится? Но она продавалась в твоем магазине.
- Прекрасная книга, но дело в том, что я не читаю Саммер сказки. Ее учительница утверждает, что они могут напугать детей.
- Вот как? - Джуд не знала, что сказать. - Но я всегда их любила. И они не такие уж пугающие.
- Ты права, - кивнула Клер, глядя на Золушку в карете. - Почему бы нет? Ты очень добра. Саммер наверняка понравится.
И все же у Джуд осталось чувство, что сестре не по душе ее подарок.
Джо принес напитки. Клер глотнула свежевыжатый яблочный сок.
- Итак, каково это - жить в роскоши Старбро-Холла? Намного больше места, чем в Блэксмит-коттедже?
- Зато не так уютно. Серьезно, Клер, он неприятно велик. Я не привыкла преодолевать километры коридоров, чтобы спуститься к завтраку.
- И как они там справляются?
- В каком смысле?
- Кто делает домашнюю работу и моет окна?
- Из прислуги только приходящие кухарка и уборщица. И Алексия всегда очень занята.
- Можно подумать, они трудятся с утра до вечера.
- Работы много. Тем более что все эти годы в доме жили только Шанталь и ее муж Уильям.
- Очень странно. Позволить семье сына занять дом, а самой по-прежнему в нем оставаться…
- Ты права. Знатные вдовы обычно удалялись во вдовьи дома. Но это практика старых времен. Слава Богу, это воспоминание - все, что осталось от старого обычая, когда жена ценилась только по деньгам и землям, которые давались ей как приданое. Но у них нет никакого вдовьего дома. Шанталь сказала, что предлагала найти себе жилье в городе. Но родные слышать об этом не захотели.
Джуд впервые осознала, что, несмотря на прекрасный характер, Шанталь вполне могла пожелать, чтобы в доме все оставалось так, как при жизни мужа. И не будь Алексия такой добродушной, между свекровью и невесткой начались бы ссоры.
Но ведь и Алексия не затевала особых перемен.