А с последним я соглашусь – нормальным тебя не назовешь.
Сев на табурет, Молья наклонился к накрытой голове трупа.
– Вообще‑то тебе следует запирать заднюю дверь, Питер. В целях безопасности. Отсюда к тебе кто угодно может проникнуть. – И взяв в руки обоюдоострый скальпель, он для пущей выразительности ткнул им в Питера.
Хо взял в руки щипцы.
– Очень мило. Слава Богу, инструмент стерильный. – Он уронил орудие в металлический лоток. – Отныне я лично прослежу за тем, чтобы Бетти, уходя домой, запирала эту проклятую дверь.
– Уверен, что она одумается, – сказал Молья.
Бетти вечно забывала про эту дверь.
Молья приподнял материю, прикрывавшую голову трупа.
– Парень плохо выглядит, Пит. Думаю, что работать тебе с ним будет нелегко.
Хо опять прикрыл голову трупа.
– Побольше уважения к мертвым, Моль. И ты выглядел бы не лучше, размозжи тебе кто‑нибудь башку из двенадцатикалиберной пушки.
– Несчастный случай на охоте?
– Нет, на кухне. Так, по крайней мере, утверждает жена и пока что упрямо отстаивает эту версию. Конечно, то, что произошло это в тот самый день, когда она выяснила, что муж гуляет с продавщицей бакалейного отдела «Уинн‑Дикси», – чистое совпадение.
Моль склонил голову набок и поцокал языком.
– Ту‑ту‑ту! Связался с продавщицей! Как такое стерпеть!
– Бум‑бум‑бум! В общем, не бросай корок на пол. Пробросаешься. Потом локти кусать будешь. Говорят, она ворвалась в дом и уложила его прямо за ужином. – Хо ткнул пальцем в рубашку покойника. – Вот здесь был еще майонез, когда его доставили. – Он снял перчатки из латекса и вытер руки о резиновый фартук. – Спасибо тебе за сегодняшний трупик, приятель. Может быть, сумею тебе отплатить – заразить гепатитом или еще что.
Когда Молья переправил ему в то утро труп Джо Браника, Хо еще не было на месте.
– Что‑нибудь не так?
– Что‑нибудь не так? – передразнил его Хо. – Как я и сказал, потом локти кусать будешь. – Он прошел к белой фарфоровой раковине вымыть руки. – Трясут меня, а больше ничего. И не говори, что не знаешь, про что я толкую.
– Про Министерство юстиции?
– Не только оно трясет. Еще и семья. И репортеры. – Он вытер руки бумажным полотенцем, кинул его в мусорное ведро, сунув руки за спину, развязал тесемки фартука, повесил его на крюк двери и скрылся в кабинете. Спустя несколько секунд доносившаяся оттуда музыка замолкла, и он вышел с картонной папкой в руках, одетый в черную футболку, украшенную изображением солиста группы «Ю‑2» Боно.
– Ручная доставка! – Он помахал в воздухе бумагой с грифом Министерства юстиции. Потом сдвинул на переносицу очки с диоптриями: – Браник Джо. Надлежит отправить без медицинского освидетельствования экспертом. То есть без меня. И так далее, и тому подобное. – Он захлопнул папку и взглянул на Молью поверх очков. – То есть вскрытия не производить. То есть я отправляюсь домой, чтобы смотреть, как будет подавать Джейсон.
– Что, сегодня игра?
– Мэгги просила тебе напомнить. Почему бы тебе, собственно, не обзавестись расписанием?
– Думаешь, это самоубийство? – спросил Молья.
– Не знаю. Я и близко к трупу не подходил. А теперь и надобности нет.
– Но он еще здесь?
Хо равнодушно ткнул пальцами в сторону холодильного шкафа из нержавейки со множеством отделений.
– В ящике. Они утром первое, что сделают, за ним прибегут. Бумаги в порядке.
Он прошел к столу под полками, уставленными толстыми книгами по патологии, анатомии, токсикологии и судебной медицине.
– Если ты знал, что тебя от дела отстраняют, зачем было заниматься документацией?
– Я и не собирался, но позвонила его сестра из Бостона.
Говорила, как юрист самого высшего ранга, в приказном тоне. Сказала, что ей нужно знать точную причину смерти. Настроена была самым серьезным образом. Ну, и я стал строчить писанину. Потом мне позвонил мистер Джонс и велел дело свернуть. А потом и бумага пришла. Думаю, что и ты не избежал подобной участи, так как тоже значишься в списке тех, на кого ему следовало излить теплоту и доброжелательность.
– Погоди. – Молья соскользнул с табурета. – Его сестра сказала, что хочет получить результаты побыстрее? Она сказала почему?
– Не‑а.
– А вслед за этим Министерство юстиции велит тебе работу прекратить?
– Ага.
– И причину не объясняет.
– Не‑а. – Хо выключил свет в кабинете. – Наверное, не доверяет провинциальным медикам, да и всем вам.
Хо был родом из Филадельфии, то есть таким же «провинциалом», как и Молья.
– Ты ей перезвонил?
– Сестре? Зачем это? – Пройдясь по кабинету, Хо выключил верхний свет над рабочим столом. – Мне‑то что за дело? Пусть кто‑нибудь другой этот труп режет.
– Зачем сюда впуталось Министерство юстиции, а, Питер?
Хо пожал плечами.
– Он был другом президента.
– Да, они так и сказали. Но они ведут себя так, словно это не самоубийство. Джонс из себя вышел в разговоре со мной.
– Удивительное дело.
– И начал бросаться словами вроде «расследования». Чего расследовать банальное самоубийство?
Хо выключил лампу возле Мольи.
– Не знаю.
– И Джонс сказал, что выполняет распоряжение президента.
Хо приостановился.
– Серьезно?
– Ага, вполне.
Хо равнодушно махнул рукой.
– Ну, они же были друзьями. Так что президент тут лично заинтересован, а родные вечно не верят, что близкий человек мог покончить жизнь самоубийством. Ты ведь знаешь.
– Что‑то муторно мне как‑то.
– И будет муторно, если ешь всякую дрянь. Надеюсь, мне не придется делать тебе вскрытие. Небось в брюхе у тебя жестянки из‑под консервов и проглоченные акцизные знаки.
– В ту ночь не было звонка диспетчера, Питер, никто не звонил девять‑один‑один, чтобы сообщить о трупе. Я проверил.
Хо помолчал, обдумывая услышанное.
– Так как же Куп узнал?
– Хороший вопрос. Вот я и думаю: а что, если ему и не полагалось узнавать? Скажем так: он нечаянно наткнулся на то, на что натыкаться ему не следовало. Тогда наш разговор с Джонсом выступает в ином свете, не так ли?
Лицо у Хо стало напряженно‑сосредоточенным, словно он нехотя решал трудную математическую задачу. Потом он тряхнул головой, словно прогоняя все мысли по этому поводу.
– Это все твои домыслы. Фактов у тебя нет. Подумай сам: Министерство юстиции, на кой ему впутываться в такого рода дело? Смешно, ей‑богу!
– А я о чем говорю! Они бы не впутывались, будь это и вправду самоубийство!
Молья подождал, пока вывод из его слов всколыхнет Хо и пробудит в нем интерес. Единственным способом узнать, самоубийство ли это, было вскрытие.
– Ну, узнать‑то просто.
– Да?
– Если б я палец о палец ударил, чего я делать не собираюсь.
Хо набросил на плечи легкую ветровку с логотипом «Чарльзтаун Литтл Лиг», под которым было выведено: «бестии».
– Разве тебе не любопытно? – спросил Молья.
Хо подошел к рабочему столу и закрыл на молнию мешок, готовясь отправить тело обратно в холодильник.
– Не настолько, чтобы заваривать такую кашу. Я получил от ворот поворот. Как и ты, Моль. Так пускай Министерство юстиции само в этом и копается. Если тут не самоубийство, то рано или поздно они это выяснят.
– Ты, наверное, прав, – в спину Хо бросил Молья. – Возможно, все это и пустяки.