Я догнала его, схватила за плечо и решительно развернула к себе лицом.
– Что за дела? – спросила сурово.
– Говорю, старые, – нахмурился Денис.
– Откуда он здесь взялся?
– Черт его знает… Ему тут совершенно нечего делать.
– Я тебя спросила: кто он? – стараясь быть терпеливой, напомнила я.
– Кто, кто, дед пыхто.
– И за что он тебя так? Денис вздохнул.
– Я у него два баллона свистнул. Давно. Нечего рот разевать…
Я глубоко вздохнула, посмотрела на ясное голубое небо и, обнаружив в себе достаточно сил, сказала, не повышая голоса:
– Если ты еще раз что‑нибудь свистнешь, я тебе сама голову оторву. Ясно?
– Ага, – хмыкнул он, глумливо ухмыляясь. Я дала ему подзатыльник и повторила:
– Ясно?
– Да ясно, ясно, отцепись.
Мы пошли дальше по улице, все еще тревожно оглядываясь.
– Неси сумку, – сказала я. – Хамить и пререкаться ты уже умеешь, учись и мужскую работу выполнять. Сумку он взял и принялся жаловаться:
– Как по башке мне заехал, гад, чтоб ему загнуться, заразе. Аж шум в ушах.
– Так тебе и надо. За воровство, между прочим, раньше руки отрубали.
– Ага, а кто сегодня с веревки одежонку свистнул? Считай, ты уже без рук.
– Все‑таки ты у меня схлопочешь, – вздохнула я. Денис хмыкнул и стал поглядывать в мою сторону с любопытством. Потом сказал:
– А ты крутая.
– Точно… круче меня только яйца всмятку, – усмехнулась я.
– Нет, честно. Здорово ты его огрела, и вообще, в разведку с тобой можно.
– А с тобой куда можно? Просила возле детского сада подождать, так ты и тут умудрился нажить приключения. Будто без того забот мало. Кстати, нас ищут. Сама по радио слышала, приметы передавали.
– Заливаешь? – ахнул Денис.
– Чтоб мне пропасть.
– И мои?
– Конечно. Я тебя вроде бы похитила.
Он весело хрюкнул, мне же было не до смеха. Следовало срочно что‑то предпринять. Самое разумное: пойти в милицию. Я покосилась на мальчишку и подумала: «Его мне не уговорить». И еще: «Вдруг он прав?» Мы доверчиво все расскажем, а там начнут проверять и перепроверять, и у этого самого Васи с дружком будет сколько угодно времени, чтобы от нас избавиться. Но болтаться по улице с одиннадцатилетним мальчишкой совершенно глупо. Особенно когда находишься в розыске.
Через полчаса я могла честно признаться самой себе, что не знаю, как поступить в такой ситуации. Говорить об этом Денису было совестно. Он вышагивал рядом, невероятно приободрившийся, с оптимистической верой в будущее на озорной физиономии, и убить его надежды на мою крутость и способность как‑то решить наши проблемы я не могла. Если бы он был постарше, если бы у него были родственники…
Мы отшагали приличное расстояние, а он весело подпрыгивал рядом и даже не поинтересовался: куда мы идем? И слава богу, потому что ответа на этот вопрос у меня не было. Идем, и все.
– Хочешь мороженого? – спросила я. Мы вышли на Никольскую и свернули к центру города, где на углу радовал глаз рекламой фирменный магазин «Мороженое».
– А ты? – поинтересовался Денис.
– Да нет. Не очень.
– Ну его тогда. Надо деньги экономить. И я не маленький.
– Можно подумать, мороженое только маленькие любят.
Тут я впервые внимательно оглядела своего спутника, и сердце жалобно заныло. Во‑первых, он, конечно, коротышка. Хотя ему всего одиннадцать, но и в одиннадцать многие его сверстники гораздо выше ростом.
Во‑первых, он, конечно, коротышка. Хотя ему всего одиннадцать, но и в одиннадцать многие его сверстники гораздо выше ростом. Узкоплечий и какой‑то весь невероятно тонкий, он был похож на карандаш, точнее, на огрызок карандаша. Глаза на смышленой физиономии смотрели недоверчиво и дерзко, но я‑то знала: он маленький, и ему страшно. Не стал бы он делиться со мной своими бедами и таскаться по городу без всякой цели, если бы мог довериться кому‑то еще.
– Ты чего так смотришь? – насторожился Денис.
– Прикидываю, имеем мы право пятерку потратить? В конце концов, можно и шикануть. Пошли.
Из магазина мы направились к скверику, Денис ел мороженое и ворчал:
– Ничего в нем нет особенного, а стоит пятерку. Лучше б пиво купила.
– Разбежался. С пивом и курением завязывай. Больно нужен мне напарник, который сто метров не может пробежать без того, чтобы физиономия не стала красной, точно рак вареный.
– Это я не могу? – скривился Денис.
– Ты. Пыхтел как паровоз, а потом не мог отдышаться.
– А в Чехословакии все дети пьют пиво. Я в прошлом году в лагере был вместе с чехами, так им даже специально пиво привозили…
– Тебе специально не привезут, так что успокойся…
– Смотри какой «мерс», – резко перевел разговор Денис, ткнув пальцем в направлении проезжающей мимо машины. – Нравится?
– Ага. «Двести восьмидесятый». Их теперь полно в городе.
– «Двести тридцатый», – поправил Денис.
– «Двести восьмидесятый», – повторила я. – У моего приятеля такой.
– Значит, не такой.
«Мерседес» остановился метрах в трехстах от нас, а Денис обрадовался:
– Пойдем быстрее, посмотрим. Если проспорила, купишь бутылку пива.
– А ты с курением завяжешь раз и навсегда.
– Умная, сравнила: бутылка пива и вся жизнь.
Мы уже подошли довольно близко, но не могли разобрать вторую цифру – три или восемь – и с некоторым ехидством поглядывали друг на друга. И тут все двери машины распахнулись, из «мерса» появились молодые люди и двинулись нам навстречу. Совершенно спокойно, не ускоряя шагов и вроде бы даже не глядя на нас.
– Бегом! – рявкнула я, хватая Дениса за плечо. – Бегом! – заорала еще громче, потому что парни восприняли мой вопль как команду.
Если бы не везение, уйти от них мы бы, конечно, не смогли. Сначала Денис запутался в сумке, несколько драгоценных секунд ушло на то, чтобы выхватить ее из рук мальчишки, развернуться и взять, что называется, с места в карьер. Мы метнулись в сторону проспекта, под углом пересекая дорогу. Из‑за поворота появилась милицейская машина, отрезая нас от преследователей, а потом и притормозила, как видно, происходящее привлекло внимание находившихся в ней милиционеров. Зрелище, вероятно, было странное: по улице несется женщина за руку с мальчишкой, а за ними четверо здоровенных парней. Парни на милицию отреагировали: притормозили и попытались придать себе вид скучающих прохожих. Я, по понятным причинам, особенно их не разглядывала, а торопливо юркнула в какую‑то подворотню. Закончилась она тупиком, а в арку как раз въезжала милицейская машина.
– На крышу, – сообразил Денис, ткнув пальцем в кирпичный гараж. – Сможешь?
В такой ситуации я могла все. Цепляясь за ненадежные выступы в стене, мы вспорхнули на крышу, сначала Денис, а потом, закинув сумку, и я. Милицейская машина въехала во двор, но мы его уже покинули и оказались в другом дворе. Здесь был узкий проход между сараями, через него мы выскочили на соседнюю улицу и сразу же юркнули в подворотню. Вышагивать по улицам было неразумно: парням на «мерсе» ничего не стоит их патрулировать, так же, как любопытным милиционерам.