Тогда я развернула его к себе и, глядя в глаза, заявила:
– Слушай меня. Мы их найдем. Тех двоих на «Хонде», что убили твою маму. И посадим в тюрьму.
– Не посадим, – убежденно заявил мальчишка. – Они менты и никого не боятся. У них все схвачено.
– Плевать, – ответила я. – Если мы не сможем их посадить, значит, я просто возьму и убью их. Посмотри на меня… Они поплатятся. Ты мне веришь? – Мы сидели и таращились в глаза друг друга. – Ты мне веришь? – повторила я.
Он кивнул и наконец заплакал. Мы посидели обнявшись, слегка раскачиваясь, Денис всхлипывал и жался ко мне, а я гладила его плечи, смотрела в окно и думала: «Ну, вот, наконец‑то я сошла с ума по‑настоящему», – но эта мысль не особенно меня пугала. Если честно, мне было наплевать: спятила я или нет. Мне только очень хотелось верить, что я смогу сдержать данное ему обещание. Не помню, сколько мы так сидели, забыв про то, что нас скорее всего ищут, мальчишка начал успокаиваться, а я сказала:
– Выше нос, – и протянула ему руку.
– Не так, – покачал он головой и стал обучать премудростям особого рукопожатия. Со второго раза я запомнила и больше не путалась. Он подставил ладонь, я ударила по ней и сказала:
– Раз, – потом пришла его очередь, и он сказал:
– Два, – потом ладони сошлись, и мы вместе закончили:
– Чика.
Я завела машину.
– Надо сообщить в милицию.
– Зачем? – испугался Денис.
– Твоя мама не должна там лежать… а потом я позвоню Саше.
Сашу удалось застать дома, моему звонку он очень удивился.
– Что происходит? – спросил торопливо. – Тебя ищут… это ведь все чепуха, верно?
– Если ты имеешь в виду похищение ребенка, конечно, – ответила я, втайне поражаясь своей способности говорить спокойно. – Боюсь, все остальное совсем не чепуха. Саша, я понимаю, мой звонок к тебе, должно быть, выглядит странно, но… в общем, обратиться мне больше не к кому. Встречаться со мной сейчас – значит для тебя нарушить профессиональную этику…
– Что за глупость ты говоришь, – перебил он. – Что вообще происходит?
– Приезжай, и я все тебе расскажу, – попросила я и с огромным облегчением услышала:
– Говори куда, я сейчас же подъеду.
– Он поможет? – спросил Денис, когда я вернулась в машину.
– Надеюсь. Идем, он подъедет через полчаса, у нас еще много дел.
Мы вошли в парк и направились к старой тренировочной вышке: когда‑то желающие могли спрыгнуть с нее с парашютом. Это развлечение давно исчезло из аттракционов парка, но вышка осталась, ребятишки использовали ее по иному, неведомому взрослым назначению. Мы подошли ближе.
– Площадку видишь? – спросила я Дениса.
– Ну…
– Лезь туда. Ляжешь и понаблюдаешь за аллеей. Он должен подойти вон к той скамье у фонтана. Если все нормально, дашь знать. Если хоть что‑то покажется тебе подозрительным, свистнешь дважды. Сзади нас дыра в заборе, думаю, удрать мы сможем. Если они меня все‑таки прихватят, ты смирно лежишь на своем месте и никуда не суешься. Потом пойдешь к моему другу, его зовут Костя, адрес я тебе напишу.
– Может, вместе пойдем? – забеспокоился Денис. – Ну, к этому твоему, Саше то есть…
– Слушай, что тебе говорят. Держи адрес и лезь на вышку. Я укроюсь за детскими домиками. Все нормально – свистнешь один раз, опасно – два. Не перепутаешь?
– Дурак я, что ли? – обиделся Денис и стал подниматься на вышку, а я пошла к детской площадке.
Конечно, подобные предосторожности были более чем смешны, им (бог знает, кого я обозначила этим словом) вовсе необязательно устраивать засаду в аллее. Можно дождаться, когда мы выйдем из парка. Или прочесать окрестности, обнаружить нашу машину и ждать там. Но об этом лучше не думать.
Я увидела Сашу. Он торопливо шел, оглядываясь по сторонам и явно кого‑то высматривая. Оказавшись возле скамейки, сел, потом поднялся и прошелся до фонтана и обратно. Он смотрел по сторонам, я наблюдала за ним, а что делал Денис, мне неведомо, надеюсь, внимательно следил за аллеей. Тут раздался разбойничий свист, от неожиданности я подпрыгнула, хотя вроде бы должна была быть готова к условному сигналу, но у меня вечно все получается наоборот. Я замерла, ожидая, свистнет ли он еще раз. Повторный свист так и не раздался, видно, ничего подозрительного он со своей вышки не углядел, и я заспешила к фонтану. Саша заметил меня и пошел навстречу.
– Я уже начал беспокоиться, – сказал он, беря меня за руку. Мы устроились на скамье. – Что случилось? – спросил он.
Я коротко и по возможности понятно изложила нашу историю. Саша хмурился и выглядел озадаченным.
– То, что ребенок видел человека в форме, еще не значит, что тот действительно служит в милиции…
– Денис видел его не один раз… Он знает, что этот самый Вася точно из милиции… И я видела удостоверение у того типа…
– Удостоверение – это просто бумажка. Жаль, ты не догадалась позвонить и проверить, есть ли среди сотрудников человек с такой фамилией…
– В тот момент у меня не было повода подозревать его.
– Ладно, ситуация более‑менее ясная: по какой‑то причине эти двое совершили убийство, вы – свидетели преступления, и они хотят от вас избавиться.
– Что нам делать? – с надеждой получить ответ, который разом облегчил бы мое существование, спросила я.
– Что делают в случае убийства? – вздохнул Саша. – Заявляют в милицию.
Облегчать мне жизнь он не собирался, не хотел или не мог, что, в сущности, значения не имело. Главное – камень на сердце и петля на шее все еще давили и тянули, а облегчения не предвиделось.
– Сашенька, – сказал он и даже погладил мою руку. – Пойми, других путей просто не существует… Ты должна пойти в милицию и рассказать все, что видела. Возможно, это нелегко, но по‑другому просто нельзя, – повторил он, – по‑другому не бывает.
– А если я боюсь идти в милицию? – нахмурилась я. – Боюсь, что меня убьют.
– Где тебя убьют? – не понял он.
– Да где угодно: на улице, в квартире или в той же милиции. Запрут где‑нибудь до выяснения всех обстоятельств, а потом окажется, что ночью я повесилась на шнурках, которых у меня не было.
– Ты сама‑то в эту чушь веришь? – удивился он.
– Верю, – кивнула я и посмотрела на него.
– Тогда чего ты от меня хочешь?
Вздохнув, я извлекла из кармана приготовленную фотографию: она была сложена пополам, на той половинке, которую я сейчас протягивала Саше, был запечатлен улыбчивый лысоватый тип.
– Ты его знаешь? – спросила я с надеждой хоть что‑то прояснить в этой истории.
Саша удивленно вскинул брови.
– Знаю, конечно. Откуда у тебя эта фотография? – Он попытался ее развернуть, но я взяла ее из Сашиных рук и спросила:
– Кто это?
– Логинов Валерий Семенович, начальник шестого отдела, мой шеф.
Я машинально отодвинулась, Саша взял меня за руку и легонько сжал ее.
– Почему ты спрашиваешь о Логинове? Откуда у тебя его фотография?
– Я думала, ты в милиции работаешь, – пролепетала я.