Вон туда, в арку.
– Надеюсь, парень дома, и мы сможем встретиться.
– Давай договоримся… – начал он вновь беспокоиться, а я лучисто улыбнулась.
– Лучше не надо. Обожаю экспромты. Не злись. На самом деле, стоит мне о чем‑то с кем‑то договориться, как все летит к чертям. Возьми куртку, она сзади валяется.
Первая удача – домофон в подъезде отсутствовал, на двери был обычный кодовый замок. Ковалев, приглядевшись к нему, нажал три цифры, и дверь открылась. Нужная нам квартира находилась на втором этаже. Меня слегка знобило от волнения, хоть я и скалила зубы. Нашу встречу с господином Талызиным я представляла смутно, но надеялась, что некоторое мое врожденное нахальство не подведет. Глазка на двери не оказалось, и это я тоже сочла удачей. Позвонила, из‑за двери послышались шаги, а потом прозвучал женский голос:
– Кто?
– Анатолий дома? – громко спросила я.
Дверь распахнулась. Девица лет двадцати смотрела на меня с любопытством, быстро переходившим в неприязнь.
– А вы кто? – спросила она, переводя взгляд с меня на Ковалева.
Тот легонько ее отодвинул и вошел в квартиру. Я шагнула следом.
– Он у меня куртку оставил, – сообщила я и сунула ей в руки куртку. Спросила сурово:
– Его?
– Да… А где оставил‑то?
– Он дома?
– Да, спит. А ты кто такая вообще?
– А ты?
– Я жена.
– Так он вроде не женат.
– Мы живем в гражданском браке. – Все еще держа куртку в руках, девица явно прикидывала: сразу мне в физиономию вцепиться или подождать объяснений. – Да кто вы такие? – не выдержала она.
– Я – девушка его мечты, а это мой брат. Где он спит? Если не возражаешь, верну куртку лично ему в руки, чтоб потом не болтал, что я ее заныкала.
Пока девица так и не решила, что ей делать, я направилась в спальню, кивнув Ковалеву:
– Присмотри за дамой.
– Я сейчас закричу, – честно предупредила она.
– Лучше не надо, – мягко ответил Ковалев. Мягко, но убедительно. Когда с тобой говорят таким голосом, как‑то сразу начинаешь верить, что орать и вправду ни к чему.
Талызин спал поверх одеяла – без носков и рубашки, но забыв снять джинсы. Помещение не мешало бы проветрить. На наше вторжение парень внимания не обратил. Судя по стойкому запаху перегара, причина такой невнимательности была вполне уважительной. Однако, когда я прилегла рядом с ним на постель, он заворочался. Я ткнула его локтем в бок, он приподнял голову, мутно посмотрел на меня, а я улыбнулась и сказала:
– Привет.
– Привет, – буркнул Талызин, оглядел комнату, перевел взгляд на меня и вновь огляделся. Чувствовалось, что‑то в его голове не укладывается. Наконец свое недоумение он смог выразить словами:
– Ты здесь откуда?
– Я здесь с улицы.
– А почему?
– Потому что добрая.
– Кто?
– Я. Куртка по тебе скучала и домой просилась, я не могла ей отказать.
– Какая, блин, куртка?
– Твоя.
Он начал приподниматься, но тут в комнату вошел Алексей Дмитриевич. Парень сделал резкое движение, собираясь вскочить, но я ткнула его кулаком в солнечное сплетение, и он опять прилег.
– Где девушка? – спросила я Ковалева с беспокойством.
– Запер в ванной, – ответил он и вздохнул.
– Похвально. Ты знаешь способы втолковать парню, что дурака валять не в его интересах?
– Два десятка, – ухмыльнулся Алексей Дмитриевич и подхватил ремень, который валялся на полу возле кровати.
Накинул его на шею парню, лежавшему на животе, и легонько потянул на себя.
– Класс, – кивнула я и наклонилась к самому лицу Талызина.
– Да вы кто, уроды? – возмутился он.
– Неудачная попытка. Соображай быстрее. Я вернула твою куртку, так кто я?
– Дура ты припадочная. Да я тебя… – Он хотел схватить ремень руками, но Ковалев уперся коленом в его спину и предупредил:
– Лучше не рыпайся.
Я уже отметила, Ковалев мог быть очень убедителен. Парень положил руки перед собой и задышал ровнее. Я скомандовала:
– Отвечать на вопросы сразу, без запинки, а главное, без вранья! Зачем вам понадобилась девчонка?
– Какая… – договорить он не успел, дернул головой и захлопал рукой по кровати, как борец, признавая поражение. Ковалев ослабил хватку. – Да мы и знать не знали ни о какой девчонке.
– А чего возле ее квартиры вертелись?
– Ну…
– Попробуй соврать, и станешь инвалидом. У вас пенсия по инвалидности полагается?
– Меченый велел за квартирой смотреть, – покаянно сообщил Талызин.
– Зачем?
– Откуда мне знать? Велел приглядывать, вот и приглядывали.
– Что, велел просто на окна таращиться?
– Сказал, может появиться мужик. Только сам не верил, что появится.
– Поясни.
– Я слышал, как он одному пацану говорил: «Дурака валяем, не придет он».
– Кто он?
– Мужик.
– Что за мужик‑то, придурок?
– Мне чо, докладывают? Я человек маленький. Витька, может, знает, а я ничего.
– Витька у вас за старшего?
– Да.
– Колись дальше.
– Дальше… Целый месяц возле дома проторчали – кроме ментов, никто квартирой не интересовался. Меченый злился, что ерундой страдаем, и велел с этим завязывать.
– Меченому кто приказал?
– Он мне не докладывает, – разозлился парень.
– Конспиратор, – съязвил Ковалев. – Что дальше?
– Я и думать об этой квартире забыл, вдруг едем, а там свет в окошке и тачка с чужими номерами во дворе. Ну, решили узнать, кто пожаловал. Вот и все.
– Меченому об этом доложили?
– Само собой.
– А он что?
– Сначала разозлился, орал: мол, упустили и все такое. Велел из‑под земли тех людей достать. Ну, узнали, что девка в «Заре» живет. А он сегодня вызвал и сказал, чтоб не рыпались.
– То есть девушка вам теперь неинтересна?
– Мне она и раньше была ни к чему.
– За ее машиной кто следил?
– Я не следил. И ничего об этом не знаю.
Ковалев взглянул на меня. В глазах его читалось недовольство, мол, что я тебе говорил, ничегошеньки он не знает. Я достала фотографию Петрова и сунула страдальцу под нос.
– Это кто?
– Откуда мне знать? Первый раз вижу.
Я кивнула Ковалеву, он натянул ремень, а Талызин вновь хлопнул рукой по матрасу.
– Да блин! Правда не знаю.
– А кто жил в квартире, за которой следить велели, знаешь?
– Девка, которую зарезали.
– И какое дело Меченому до девки?
– Не объяснял. Знаю только, что очень злился, когда ее пришили. Орал, что девку проворонили, а надо было глаз с нее не спускать.
Это, признаться, удивило.
– Так‑таки ничего не знаешь? – ехидно спросила я.
Парень шмыгнул носом, подумал и сказал неохотно:
– Болтали, что вроде у одного крутого дяди сына зарезали, он поквитаться хотел и обратился к нашим за помощью.