Они и пять лет назад не очень‑то напрягались…
– Я работаю сиделкой у одной бабки. Ей вздумалось внука найти. Пять лет внучок у нее не показывается. Поссорились. Он был влюблен в Боню…
– В нее все были влюблены, – кивнула Ирина без намека на иронию. – Красавица. Фигурка зашибись, но это не главное. В клубе красивых девок пруд пруди. Но стоило ей выйти на сцену, мужики последних мозгов лишались. Номер у нее был классный, назывался «Пламя». Потом уже наш хозяин так свой притон назвал, в честь Бони. До этого назывался «Сказки Шахерезады». Я там года три проработала, когда появилась Боня. Ее Гоша привел, Игорь Вдовин.
Имя было знакомым, и я с сомнением посмотрела на Ирину.
– Игорь Вдовин? Тот самый?
– Ага, – с усмешкой ответила она. – Сейчас он звезда, то и дело по телику показывают. Гастроли по всей России… А пять лет назад у нас в клубе выступал за очень скромные деньги. Хотя и тогда чувствовалось – большое будущее у парня. Сам писал и музыку и тексты… На порядок выше, чем прочие наши местные звездуны.
– Я даже не знала, что он из нашего города, – подивилась я.
– В Интернете есть его биография, но там вранье на каждом слове. Родился в Москве, папа‑мама музыканты… Родился он у нас в пригороде. Мамаша с папашей квасили, как почти все в этих самых Боровках.
Боровки – городская окраина, когда‑то заводской район. Коммуналки, в лучшем случае хрущевки. Завод обанкротился, раз пять переходил из рук в руки, пока его совсем не закрыли. Часть площадей сдают в аренду, но большая часть потихоньку ветшает, привлекая взор разве что выбитыми стеклами. В Боровках пьянство – это вид спорта, поднятый на олимпийский уровень. Одно время я снимала там квартиру и знаю это доподлинно. Не чаяла сбежать оттуда. Вот так новость: любимец девушек нежнейшего возраста и дам постарше, стильный красавчик Игорь Вдовин, оказывается, обретался в то время по соседству. Может, мы даже виделись…
Ирина продолжила рассказ, а мне пришлось на нем сосредоточиться, оставив девичьи мечты на потом.
– Короче, воспитывала его бабка, с ней он жил лет с девяти. Она его в музыкальную школу определила, чтоб со шпаной на улице не тусовался, а у парня оказался талант. В клуб его привел Петька Захаров, отличный музыкант. Он же сделал аранжировки его песен, составил программу. Довольно быстро стало ясно: Гоша у нас надолго не задержится. В Москву часто ездил на различные кастинги, и в конце концов ему повезло. Парня заметили, нашелся толковый продюсер, и пошло‑поехало. Звезда. Хотя звездить он еще здесь начал. Смотрел на всех свысока. Может, и правильно. Ведь у него было для этого куда больше поводов, чем у остальных. Девки за ним табуном бегали, и Боня была одной из них. Ей тогда лет двадцать было. Гоша на пять лет старше.
– Он был в нее влюблен?
Ирина пожала плечами:
– Может, и влюблен, но при этом чувствовал себя абсолютно свободным, и кроме Бони, в подружках у него ходили еще два десятка. Откуда она вообще взялась в нашем городе, я понятия не имею. Потом уже, когда она сбежала, приехала ее мать. Говорили, откуда‑то с Урала. Сама Верка, ее настоящее имя Вера Бондарева, а вовсе не Вероника Бон, это ей псевдоним уже позднее хозяин придумал, так вот, сама она говорила, что поступила в наш университет, но ее отчислили после первого семестра. Умом она не блистала, хотя в хитрости и умении вертеть мужиками ей не откажешь. Ты не думай, что я на нее наговариваю, – вдруг засмеялась Ира. – В отличие от других я к ней нормально относилась. Можно сказать, мы дружили. Настолько, насколько Боня вообще способна была с кем‑то дружить. В Гошу она влюбилась по самые уши, таскалась за ним, точно тень, переплюнув всех его фанаток, и он привел ее в клуб, потому что девка нигде не работала и, похоже, не собиралась.
С ее внешностью и убежденностью, что жить надо за счет мужчин, ей одна дорога на панель. Гоша, в общем‑то, сделал доброе дело, хотя стриптиз мало чем отличается от панели, по большому счету. По крайней мере, здесь она могла чувствовать себя в безопасности, и Гоша за ней присматривал. Примерно год она была на подтанцовке и внимания особого не привлекала. А потом появился этот номер. В один прекрасный день она отправилась в кабинет хозяина и заявила, что порвет зал. Сергей Иванович отнесся к ее словам с сомнением, но согласился взглянуть. Мы, посмеиваясь, устроились в зале, и тут вышла Боня. В длинном красном платье, музыка, что‑то вроде фламенко, от нее замирало сердце, а от того, что Боня выделывала… – Ирина махнула рукой и головой покачала. – Смеяться уже никому не хотелось, все сидели точно громом пораженные и еще минут пять после того, как она победно ушла, подхватив с пола платье, молчали. Само собой, публика на нее шла толпами, клуб стал самым популярным в городе… да что в городе!.. Мужики за триста километров сюда ехали, чтоб на Боню взглянуть.
– Надо полагать, врагов она тоже нажила немало? – спросила я.
– Еще бы. До нее солисток было две. Я и Каролина, Катька Орлова. Поверь, я на Боню зла не держала, хотя по‑бабьи, может, и завидовала. Когда она принялась звездить, впервые всерьез задумалась о своем будущем. Век стриптизерши недолог, да и профессия не очень‑то уважаемая. Вот я и пошла учиться, заочно, тут место менеджера в клубе освободилось, и я уговорила хозяина дать мне возможность попробовать. Это куда лучше, чем у шеста вертеться. В общем, мне‑то Боне следует сказать спасибо, а Катька ее люто ненавидела. Интриговала в силу своей дурости, один раз даже с кулаками налетела. Но потом подцепила папика, вышла замуж и успокоилась.
– Фамилию папика помнишь? – спросила я.
– Мальцев. Адвокат, – кивнула Ира. – Из клуба не вылезал, все на Катькины прелести таращился.
– Она вышла замуж до исчезновения Бони или после? – вновь спросила я, чувствуя охотничий азарт.
– До. Ей по контракту надо было месяц отработать. О своем замужестве она поначалу помалкивала, ходила гордая, загадочно улыбаясь, потом, конечно, проболталась. Папик ее в городе был личностью известной, вся местная элита в друзьях. Мы еще диву давались, какого хрена он на ней женился. Дура, не то чтобы уж очень хороша, и хабалка. Одевалась как малолетняя, топики, брючки со стразиками, а у самой рост метр восемьдесят и четвертый номер бюста. Думаю, папик на бюст и клюнул. Остальные девчонки Боню, может, и не жаловали, но предпочитали с ней не ссориться из‑за хозяина.
– Боня была его любовницей?
– Нет, – покачала головой Ирина. – Ничего подобного я не слышала. Возможно, он и давился слюной, но к ней не подкатывал. Относился с уважением. Понимал, что Боня – та самая курица, которая несет золотые яйца. Кому будет нужен клуб, если она уйдет? Боня этим пользовалась, иногда вела себя по‑хамски. И с ним, и с клиентами. Одному мужику, который приставать начал, выплеснула в физиономию бокал вина. Я тогда подумала, Иваныч решит ее проучить, не станет вмешиваться, и получит она от пьяного клиента по мозгам. Но в зале тут же появились Вась‑Вась с Колей, личная охрана Иваныча, и конфликт уладили. И ей он ничегошеньки не сказал, точно плескать краснуху мужикам в рожу дело обычное. Хотя скандалы, а тем более драки, в клубе не приветствовались.
– Любовницей хозяина она не стала, но ведь мужчины у нее были? Или она продолжала по Вдовину сохнуть?
Ирина глотнула кофе, вернула чашку на место и задумчиво посмотрела куда‑то вдаль.
– После того как Боня стала звездой, Гоша начал относиться к ней по‑другому. Разглядел сокровище. Мужики всегда так, пока ты в них души не чаешь – рожу воротят, а когда преспокойно можешь обходиться без них, вдруг воспылают страстью.