– Разумеется.
– Он потерялся.
– Не стоило ему носить на башке всякую дрянь. А теперь пошли, чем дольше мы сидим, тем труднее подняться.
Уже почувствовав себя в безопасности, мы едва не нарвались на милицейский патруль, потому что успели вконец вымотаться и расслабились, решив, что самое трудное позади. Мы умылись в каком‑то ручье, переоделись и, сложив в рюкзак одежду, зарыли вместе с оружием тут же неподалеку. Нас поджидал ещё один сюрприз: как нам казалось, надежно спрятанная машина все же кому‑то попалась на глаза и исчезла.
Рано утром мы сели на рейсовый автобус, проголосовав на дороге, и добрались до райцентра. Здесь было полно милицейских патрулей, я замирала всякий раз, встречаясь взглядом с кем‑то из милиционеров и крепко сжимая руку Андрея. Он, напротив, был спокоен, но темные круги залегли под его глазами от усталости и напряжения. Он купил мне мороженое, и мы устроились в тенечке, демонстрируя беспечность.
– Нам предстоит объяснение с хозяином по поводу его машины, – хмыкнул Андрей. – Как ты думаешь, он переживет потерю?
– Конечно, переживет, если ты купишь ему новую, что не так уж трудно сделать. В сумке, что у тебя в руке, огромные ценности, если я все не перепутала. Лишь бы сумкой не заинтересовались господа из милиции.
– Смотри, накаркаешь, – с притворной суровостью одернул меня Андрей. Мне было ясно: глупой болтовней он пытается снять напряжение. Ему это почти удавалось.
Перекусив в кафе, мы загрузились в автобус, который отправлялся в сторону нашего временного пристанища; забавно, но этот дом я уже называла своим. Приехали мы поздно вечером, обеспокоенной хозяйке Андрей рассказал невероятную историю о том, как у нас угнали машину, как мы безуспешно пытались её отыскать и что‑то ещё в том же духе. Я хотела только одного: лечь и уснуть. Здесь, в этом доме, в самом деле казалось, что все уже позади. Закончив разговор с хозяйкой и её братом, Андрей вошел в комнату, сел на постель рядом со мной и спросил вроде бы испуганно:
– Как себя чувствуешь?
– Плохо, если честно. Пожалуй, такие игры уже не для меня.
– Завтра решим, что нам делать дальше, а пока спать. Я взял у хозяйки пару таблеток от головной боли, держи. Сейчас принесу воды. – Он сходил на кухню и вернулся со стаканом в руке, я сунула в рот таблетки, тут же определив их под язык, и сделала пару глотков воды к большому удовольствию Андрея. Он наблюдал за мной, знать не зная, что в двух психушках и прочих интересных местах я достигла своего рода совершенства в умении избавляться от всякой дряни. Он отнес стакан, а я спрятала таблетки. После чего мы, крепко обнявшись, пожелали друг другу «спокойной ночи» и в самом деле вскоре уснули.
* * *
Кто‑то негромко разговаривал за стеной, я лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь, затем села в постели, сбросив одеяло, Андрея рядом не было. Я тряхнула головой, стараясь поскорее прийти в себя после пробуждения. Не помню, снилось ли мне что‑нибудь, но ощущение было весьма тягостное. Я сунула руку под подушку, нащупала пистолет Андрея, затем не торопясь проверила его, накинула халат и осторожно вышла из комнаты, держа руки в карманах. Голоса доносились из кухни, я пересекла ещё одну комнату и теперь двигалась на носочках, дверь в кухню была чуть приоткрыта, луч света тонкой полоской падал в коридор. За столом в плетеных креслах сидел мой муж и ещё какой‑то человек, его лица я не видела. В поле моего зрения появилась рука, держащая пухлый конверт коричневого цвета, и человек, голос которого я узнала сразу, произнес:
– Здесь документы. – На стол лег потертый кейс, и мужчина добавил:
– И деньги. Как договаривались.
– Надеюсь, – усмехнулся Андрей, очень мало походя в ту минуту на самого себя.
Я чуть переместилась вправо и теперь смогла увидеть Рябова. Он с любопытством разглядывал Андрея.
– Ты в самом деле хочешь взять её с собой? – спросил он с какой‑то неохотой, точно после долгих размышлений, стоит спрашивать или нет, решил, что стоит, спросил и теперь жалел об этом.
– В самом деле, – ответил Андрей и широко улыбнулся, будто клоун в цирке.
– И что дальше?
– Дальше не твое дело.
– Разумеется…
– Как только мы окажемся в безопасном месте, наш общий друг передаст вам дискету.
– Не доверяешь, – хихикнул Рябов.
– Ага… Как говорится, воспитание подкачало.
– А кто он, этот наш общий друг?
– Скоро узнаешь.
– Ему что‑нибудь известно? – В голосе Рябова послышалось беспокойство.
– Нет. Он просто передаст дискету после моего звонка. Для него это рядовое поручение.
– Почему бы все не упростить? – невольно поморщился Рябов, а Андрей засмеялся. – Ну хорошо, хорошо, – кивнул Вадим. – Ты ведь понимаешь…
– Само собой. Я понимаю, как для вас важна дискета, а мне важно унести отсюда ноги. Вы получили свои алмазы и получите дискету в обмен на нашу безопасность…
– Ты не боишься, что она проснется? – кивнув в сторону двери, вдруг спросил Рябов. Я едва успела прижаться к стене, уходя от его взгляда.
– Я дал ей снотворное, она проспит до утра.
– Надеюсь… – Рябов опять хихикнул. – Все‑таки ты занятный парень. Зачем она тебе, а?
– Кто? – Мой муж вновь выдал клоунскую улыбку.
– Эта спятившая баба…
– Вот что, мой старый, добрый и нежно любимый друг. Ты получил то, что хотел, а теперь проваливай. Надеюсь, встретиться больше не приведется…
– Надеюсь. Слушай, а Странник от слова «странствовать» или от слова «странный»?
– Понятия не имею. Кстати, тебя ждут. Всего доброго. И не забудь: наша безопасность – это ваша безопасность.
– Разумеется, я помню об этом. – Рябов поднялся. – Что ж, прощай…
Руки друг другу они не подали, вышли на крыльцо, ещё какое‑то мгновение я видела Рябова, затем он сошел со ступенек и скрылся с глаз, а я вернулась в комнату и устроилась на подоконнике. Мой муж запер входную дверь, прошел коридором, что‑то тихонько насвистывая и держа кейс. Он толкнул дверь, а я замерла в растерянности. Было такое чувство, что мы разыгрываем мой сон наяву: я сижу на подоконнике, открывается дверь, и входит человек, в темноте лица не разглядеть, только вместо автомата в его правой руке кейс. Он потянулся к выключателю, а я сказала:
– Не включай свет.
Человек вздрогнул, потом очень осторожно повернул голову в мою сторону и спросил:
– Ты не спишь?
– Нет.
– Хочешь чаю? Принести сюда?
– Не валяй дурака, – вздохнула я. – Рябов уехал?
– Да, – помедлив, все же ответил он.
– Значит, вы обо всем договорились?
– У нас есть деньги, документы, и мы свободны. Ты понимаешь?
– Конечно. Я счастлива. Ты убил моего отца…
– Нет…
– Ты убил моего отца, – повторила я, сжимая в руках пистолет, теперь он его увидел, поморщился и швырнул кейс на постель, прошел вперед и зажег настольную лампу:
– Я не убивал твоего отца. Он погиб в перестрелке. Мог погибнуть и я. Тело спрятали. Так меньше шума.
– Потом приехала я…
– Точно.