То ли моя красота произвела впечатление, то ли была другая причина, но, безусловно, со мной проститься он не спешил.
– Старик надумал писать книгу? – спросил он, немного помолчав.
– Да. Вот и понадобилась моя помощь.
– Интересно, что он там напишет.
– Биографию Фламеля, я полагаю.
– Кому нужна его биография? Достаточно заглянуть в Интернет. Мне кажется, старикан на нем просто помешался. Все надеется разгадать его секрет.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, эту его лабораторию.
– Мастерскую?
– Ага, – хмыкнул он. – Только вот зачем в мастерской такие кондиционеры и мощная вытяжка? Если он ремонтирует там ободранные кресла, с какой стати никого туда не пускает? Раз в месяц приезжает машина, выгружает ящики. Их ставят в лифт, а внизу их принимает сам старик, даже водиле своему не доверяет.
– А ящики откуда?
– В службе доставки на такие вопросы тебе не ответят.
– Допустим, он в самом деле увлекся сказками. Ну и что? Может себе позволить. Вполне безобидное занятие.
– А если не безобидное?
– Ты думаешь, в своих опытах он использует кровь младенцев и девственниц? – засмеялась я.
– Надеюсь, ты не девственница и на твою кровь он не позарится. Жаль лишиться такой красоты, но на твоем месте я все равно был бы начеку.
– Надеешься меня запугать, чтобы я поспешила найти другую работу? Вы что, действительно мечтаете избавиться от старика и свидетель вам без надобности?
– Зря ты так, – вздохнул он, но тут же продолжил с усмешкой: – Между прочим, у старика когда‑то был друг. Химик по образованию, они вместе проводили какие‑то опыты. Так вот, этот его друг внезапно исчез. Вышел из дома, и больше его никто не видел.
– Ты считаешь: старик лучше других знает, где следовало бы его искать?
Аркадий пожал плечами.
– Когда у человека есть деньги, с ментами нетрудно договориться. Старикан кому угодно способен голову заморочить.
Слушая его, я пыталась решить, насколько правдива история об исчезнувшем друге, и все больше склонялась к мысли, что Аркадий ее выдумал. Что они затеяли с матерью, мне неведомо, но присутствие постороннего человека в доме им мешает. Возможно, они действительно торопятся получить наследство, и старик в инвалидном кресле – единственная преграда на пути к богатству. Парализованный человек может прожить довольно долго, но в собственном доме он точно пленник, оторванный от остального мира. И, в общем‑то, беззащитен. Допустим, отравить его они не рискнут, слишком опасно. А вот ограбление, в результате которого хозяин дома погибнет, вряд ли кого удивит… Но насторожит, несомненно. И парочка непременно попадет под подозрение. Самый простой способ: несчастный случай. Неловкое обращение с электрическими приборами или падение с лестницы. Генка, который, судя по всему, взял на себя функции охранника, не всегда ночует в доме. А что, если старик кое о чем догадывается и его намерение поселить меня в доме напрямую связано с этими догадками? Мое дело разузнать о том, что за тайны содержит записная книжка, а не заниматься предотвращением возможного убийства. Мне вдруг стало стыдно за эту мысль. Хотя безобидность старика вызывала сомнение. Я склонялась к версии, что Климов погиб не без его участия и кандидат в убийцы здесь, под боком, все тот же Генка с его преданностью хозяину. Подобных типов не пугает мысль лишить кого‑то жизни. «Все это только мои фантазии», – одернула я себя.
Наша прогулка затянулась, мы зашли в кафе, выпили чаю. Аркадий, как будто решив, что наговорил лишнего, теперь старательно избегал прежней темы. Мы болтали о новых фильмах, о своих пристрастиях в музыке, в общем, о том, о чем обычно говорят молодые люди, только что познакомившись.
Сообразив, что ничего интересного я больше не услышу и тратить на Аркадия время ни к чему, я, взглянув на часы, вспомнила о своих обязанностях и засобиралась домой, то есть в дом антиквара. Минут через двадцать мы уже прощались, стоя на перекрестке, приближаться к дому Аркадий не решился, невесело пошутив:
– Чего доброго, старик решит, что я тебя соблазняю, и вовсе откажет мне от дома.
– Что не помешает нам встречаться в другом месте, – засмеялась я.
Он, должно быть, расценил мою шутку как кокетство и, заглядывая мне в глаза, заявил:
– Ты очень красивая.
– Да, я помню.
– И мне нравишься. А я тебе?
– Пока не знаю. – Мой голос и улыбка должны были внушить парню уверенность, что я на седьмом небе от знакомства с ним.
– Пока, – отступая на шаг, сказал он и помахал мне рукой. – Увидимся.
– Буду ждать с нетерпением, – ответила я и быстрым шагом направилась к дому.
Дверь мне открыл Генка, смерил насмешливым взглядом и произнес:
– Да вы никак успели договориться? Быстро тебе, однако, надоело изображать скромницу. – Я проигнорировала его слова и поднялась на второй этаж.
И тут из столовой появилась Евгения Мироновна.
– Не смей вертеть хвостом перед моим сыном, – прошипела она, физиономию буквально перекосило от бешенства. В первое мгновение я растерялась, настолько это было неожиданным. А потом подумала: если наша дружба не задалась с самого начала, глупо рассчитывать на то, что мы проникнемся симпатией друг к другу, а значит, терпеть ее выходки без надобности.
– Вертеть хвостом для меня затруднительно, я не являюсь его счастливой обладательницей, – глядя на нее в упор, ответила я.
– Сучка, – вполне отчетливо скрипнув зубами, сказала она, не повышая голоса и косясь за мою спину.
– Попытаетесь оскорбить меня еще раз, я вам глаза выцарапаю. – И, не дожидаясь, что она ответит на это, я прошла в свою комнату.
Итак, за несколько часов я нажила двух врагов. Более ничего стоящего в тот день совершить не удалось. До самого ужина Аристарх Давыдович отдыхал, но и после ужина желания заняться книгой у него не возникло.
Часов в девять Генка уехал, старик отправился на свою половину, и дом погрузился в тишину. Я немного почитала, потом приняла душ и легла. Само собой, мне не спалось. Я чутко прислушивалась к редким звукам, но ничего интересного не происходило, пока часов в двенадцать ночи я не услышала легкое поскрипывание инвалидной коляски. Возможно, хозяин созрел для работы и решил обратиться ко мне за помощью, хотя проще было бы воспользоваться телефоном: аппарат стоял на тумбочке рядом с кроватью. Звук начал затихать, и стало ясно, что старик проехал мимо.
Я прошла к двери, приоткрыла ее и успела увидеть, как он загрузился в лифт, сунул ключ в замочную скважину рядом с нижней кнопкой и поспешно закрыл дверь. Меня так и подмывало двинуться за ним. Если бы не этот ключ, можно было придумать подходящий предлог, например, услышала странный шум и испугалась, что в дом проникли воры. Но девушка с отмычкой вряд ли вызовет доверие старика. Пришлось вернуться в постель. Правда, ненадолго. Очень скоро у меня появилась гостья. Дверь чуть приоткрылась, и я почувствовала настойчивый взгляд. Свет луны заливал мою комнату, я решила, что хозяйка хорошо меня видит, и принялась симулировать крепкий сон, лежала, чуть дыша, прикрыв лицо локтем. Дверь бесшумно закрылась, осторожные шаги за дверью. Я поднялась и, ступая на носках, направилась в коридор. Он был пуст. Пока я стояла, оглядываясь, из‑под двери кабинета старика появилась тонкая полоска света. Дамочка, скорее всего, там. По‑прежнему на цыпочках я прокралась к кабинету, опустилась на колени и приоткрыла дверь.